Мой персональный Сатана 2: Кровавые дороги – символ единения двух демонов(Главы 1 -4)

[fanf]

Автор: Allena Ori
Фендом: ориджинал
Пейринг: Хибари/Кей
Рейтинг: NC-17
Жанр: повседневность, школьная жизнь
Предупреждения: Slash, яой, ненормативная лексика
Статус: в процессе
Дисклаймер: Allena Ori © все права на героев и сюжетную линию принадлежат автору
Саммари: С момента, как Хибари и Кей вместе вошли в квартиру Сатаны, прошло 1.5 года.
Их жизнь - "невзрачная", но никогда не нужно забывать о врагах, которые, как шакалы, пасут тебя каждую секунду...
Размещение: ссылка на автора обязательна

Глава 1

Прошло полтора года с того момента, как мы с Хибари вместе вошли в его квартиру. Что такое два полтора года? Для одной части населения современного мира – это ничтожный промежуток времени, который они упустили из виду, занимаясь своей рутиной работой, крутясь в одном и том же кругу и спя с одними и теми же людьми. Для другой части жителей Земли, основу которой составляют девушки-подростки, мечтающие найти своего Принца на белом коне, – это огромное временное пространство, за которое, по их мнению, можно горы свернуть. Для нас же с Хибари – это было просто временем, что текло так, как с момента мироздания было предрешено ему течь: где-то оно ускорялось, где-то тянулось, как густой мед, а где-то текло плавно и равномерно. Нашу жизнь можно было назвать невзрачной и серой, если за константу взять все драки, в которых мы разбивали в кровь наших соперников, превращая их тела в бесформенные, изувеченные куски мяса. Наши силу и мощь в школе Тагайно и секс, что перешел на новую планку, после того, как мы признались друг другу.

***
— Оуяма! – Прекрати спать на уроке! – крик мисс Рюхон раздался по всему классу. Ее голос был хриплым, свистящим, совершенно не подходящий ее милому личику и сногсшибательной фигурке.
— Простите, — приоткрыв один глаз, проговорил я, — больше такого не повторится, — немного улыбнувшись, произнес я, делая милое личико, чтобы загладить свою вину перед новой преподавательницей.
— После урока задержишься, понял меня?! – повысив голос, спросила меня учительница. Но это был даже не вопрос, а — утверждение.
— Хорошо, — улыбнувшись ей, я вновь прикрыл глаза, но понимая, что некоторое время она будет непрерывно прожигать меня своими карими глазами, я потянулся и уткнулся лицом в учебник.
Рюхон Юми – новая преподавательница биологии у нас в школе. Она пришла к нам в этом году сразу после окончания института. Более половины мужской части нашей школы захотело «овладеть этой самочкой», но ничего у них не получилось. Она оказалась еще той штучкой – построила их так, что они у нее чуть ли не на четвереньках ползали. Пока я наблюдал за ней, у меня сложилось впечатление, что она в школе или в институте была той еще оторвой. Хибари сказал, что она училась в женской школе и про нее ходят не самые лестные истории. Я никогда не мог понять, как ему удается накопать информацию о других людях, но тут уж ничего не поделаешь, такой он человек.
Прозвенел звонок с урока, ребята положили какие-то листы на преподавательский стол и с криками и смехом вышли из класса. Хибари, не смотря на меня, ушел в числе первых. Мои дружбаны выходили последними. Перед тем, как закрыть за собой дверь, Саске произнес шепотом мне на ухо:
— Ты тут повеселись сейчас, а потом нам все расскажи. Ты не представляешь, как парням интересно: настоящие у нее сиськи или нет, — закончив свою мысль, он громко засмеялся и вышел из класса.
— О чем вы хотели поговорить со мной, мисс Рюхон? – вежливо обратился я к учительнице, присаживаясь на бледную столешницу парты, что стояла напротив учительского стола.
— О твоем поведении и отношении к моему предмету, — прошипела она, словно змея. Девушка подошла грациозной походкой к столу и облокотилась на него своей аппетитной для любого нормального мужика попкой.
— Я же извинился перед вами, — я улыбнулся ей.
— Сколько раз? – пронзая меня своими темными глазами, спросила она, поправляя длинные черные локоны волос, что ниспадали на ее большую грудь размера третьего или четвертого.
— Что «сколько раз»? – переспросил я ее, оценивая ее маникюр.
— Сколько раз ты говорил, что больше ничего такого не повторится? Я понимаю, что все учителя обладаю терпением, но пойми, дружок, и оно рано или поздно заканчивается. – Она одернула бежевую блузу, что облегала ее стройное, модельное тело.
— Ну было несколько раз, — я посмотрел на нее с вызовом. «Боже, как же ты меня задрала. Думаешь, ты здесь самая крутая?! Бля, была бы ты мужиком, я бы тебя здесь же уделал так, что тебя потом бы по крупицам собирали».
— Послушай, Оуяма, если ты перестанешь так вести себя и вспомнишь, что у тебя в этом году экзамены, у нас не возникнет никаких проблем, — она слегка тряхнула головой, оттолкнулась от края стола и, качая бедрами, подошла к окну. – Ты ведь понимаешь, что я в любой момент могу обратиться к директору с просьбой отчислить тебя, — не оборачиваясь ко мне лицом, говорила она, сложив руки на груди.
— Удивили! – засмеялся я слезая с парты, — думаете, меня уже не пытались отчислить? – на этих словах на обернулась ко мне, — я уже, наверное, раз 500 должен был вылететь из школы, но… — я вздохнул напоказ, — меня каждый раз оставляли. – Я лучезарно улыбнулся. «Все. Она меня окончательно выбесила!»
— Хмм… — усмехнулась она, — так и быть ты – свободен. Не забудь сделать домашнее задание, — произнесла она, отворачиваясь обратно к окну.
— До свидания, мисс Рюхон! – крикнул я ей, выходя из класса.
Как только дверь за мной захлопнулась, ко мне подбежали парни из моего класса.
— Ну что? Она реально классная? – перебивая друг друга, начали спрашивать они у меня.
— Замолкните, придурки! – крикнул я, стараясь их утихомирить. – С чего вы взяли, что я остался с ней для того, чтобы потискаться?
— С этой телочкой только и можно, что и делать это. Да и тем более, она глаз на тебя положила, — с разочарованием произнес Саске, хлопая меня по плечу.
— С чего это такие мысли?! – непонимающе проговорил я.
— Да она на тебя все время пялится. Такое ощущение, что для нее ты – центр всей Вселенной! – парень глубоко вздохнул.
— Бред, какой-то городишь, — улыбнулся я ему.
Закончив с этой темой, мы отправились в другой класс. Ребята что-то говорили мне, но я особо не вникал в суть разговора, лишь изредка утвердительно кивал головой. Проходя мимо библиотеки, я увидел Хибари, что стоял возле двери в кладовку. Он смотрел на меня из-под полуопущенных век, от этого взгляда у меня мурашки по спине пробежались. «Твою мать, что опять не так?!» — спросил сам себя я, когда мы удалялись от моего любовника. – «Неужто я опять сделал что-то не так? Или у него просто плохое настроение?»

Остальные уроки прошли без инцидентов. На контрольной по истории Хибари, как обычно выручил меня, подкинув шпору, но на исписанном листке были только задания, без особой «пометки» и это насторожило меня. После того, как прозвенел последний звонок, я быстро собрал вещи и пошел на улицу встречать Хибари. Мы старались не показываться вместе в пределах школы.
Стоя возле перекрестка, я смотрел в сторону школы. На часах было половина третьего, через пять минут он должен был появиться здесь. И действительно в определенное время я увидел его силуэт. Он шел, немного опустив голову и засунув руки в карманы школьных брюк. Пиджак был расстегнут и его подолы развивались на ветру.
— Хибари, постой! – окликнул я его, когда он прошел мимо меня в направлении своего дома. – Что произошло?
— Ничего, — сухо ответил он мне, вырывая свою руку из моей.
— Хибари! – меня начала бесить эта ситуация, а потому я ухватил его за плечо, развернул к себе и припечатал к стене старого здания. Благо мы свернули в переулок, хотя я этого и не заметил. – Объясни, что произошло?
— Сказал же, что ничего! – рыкнул он, делая попытку вырваться, но я не дал ему это сделать.
— Если ты считаешь, что я спутался с той телкой, то глубоко ошибаешься! – сказал я, смотря ему в лицо.
— Кто сказал, что я так думаю? – он освободил одну руки и ударил меня в живот, отчего я закашлялся. – Просто у меня возникли кое-какие дела, а ты мне мешаешь, — он освободился из моих рук и ударил меня по спине локтем, заставляя упасть на колени. – Я сообщу, когда освобожусь.
Когда боль отступила, я поднялся на ноги, отряхнул брюки от пыли и направился в сторону школы на тренировку по волейболу.
«Черт, Хибари, что происходит? Нет, ты не ревнуешь…» — я остановился у двери в раздевалку. «Ты ждешь бури?» — спросил я сам себя, открывая свой шкафчик и доставая из него спортивную форму. Мысли носились в моей голове с невероятной скоростью. Я пытался вспомнить все моменты резкой смены настроения Хибари, старался сопоставить их с нынешним положением дел в школе, но ничего кроме «надвигающегося смерча» не приходило на ум.

Глава 2

— Итак, парни! Через три недели состоится весенний турнир, я надеюсь, вы помните о нем? – Хио-сан ходил перед нами, вертя в руках блестящий свисток.
— Да, сэр! – прокричали мы в унисон.
— Славно, — проговорил он, выпрямляясь и разминая плечи. – С этого дня начинаем усиленные тренировки! Оуяма, позаботься о новичках, — на этих словах он посмотрел мне в глаза, я слегка кивнул ему, показывая, что премногом благодарен ему за такую честь. «Старикан, не боись – мы же не в первый раз идем на турнир» — подумал я, но говорить я ничего не стал.
— Приступайте к разминке. Оуяма, я на тебя рассчитываю, — недовольно произнес он, выходя из спортзала.
— Мужики, я думаю, вы помните, как мы разгромили всех в прошлом году?! – крикнул я, обращаясь к членам нашей сборной по волейболу. – В этом году мы обязаны порвать их, как тузик грелку. Пускай знают, с кем связались, ведь мы – команда старшей школы Тагайно! – произнеся речь, я вытянул вперед правую руку со сжатым кулаком, обхватил ее плечо недалеко от локтевого сустава ладонью левой руки и широко улыбнулся, — надерем им задницы!
Увидев «знак» нашей команды и услышав мой призыв, ребята подняли руки и хором повторили мои последние слова.
— Так, довольно трепаться, приступаем к разминке.

Тренировка была ужасная. Мы вымотались так, будто пробежали сто километров под палящими лучами полуденного солнца, экипированные в защитный костюм сапера. Тренер заставлял нас неисчисляемое количество раз отрабатывать специальные комбинации, что я с выпускниками в том году создали. Теперь же мне приходилось учить своих товарищей по команде им.
— Черт, он – просто зверь. – Выдохнул Акира, снимая с себя влажную от пота майку.
— Ага, — согласился с ним Санджи.
— Чего скулите? Сами знаете, что мы должны выкладываться по полной, — устало проговорил я, садясь на деревянную скамейку. – Кей, а ты не… — начал было говорить Като, но ворвавшийся в нашу раздевалку парень, прервал его.
— Ребята! Там снова кого-то замочили, говорят, что реанимацию вызвали! Думаете, это вновь Асакура?! – его глаза были полы возбуждения.
— Что? Правда?! – сообщение о том, что кому-то потребовалась экстренная помощь медиков из-за увечий, что ты получил в драке для нашей школы не новость, но она все равно отвлекла парней от прошедшей тренировки.
«Твою мать»» — я выругался про себя. Поднявшись со скамьи, я побросал грязные вещи в сумку и вышел из раздевалки, хлопнув дверью, которая держалась на дряхлых петлях.

— Чего это с ним? – спросил Рин, смотря на закрытую дверь.
— Не знаю, но он всегда таким становится, когда речь заходит о драках, — спокойно произнес Като, кладя наколенники в пакет, — хотя, странно все это…
— И не говори, может он… — начал говорить свою мысль Рин, но остановился, почувствовав несколько пар глаз, что прожигали его спину. Сглотнув подкативший к горлу ком, он продолжил. – Может, он причастен к «Рюджи»? Ведь ходят слухи о том, что он перестал быть королем Тагайно и что теперь он — член Рюджи, а школу контролирует от их имени…
В небольшой комнате раздался глухой звук удара. Акира дарил жилистого светловолосого парня по лица, отчего тот, пошатнувшись, упал на пол, ударяясь спиной о скамейку.
— Не смей так говорить о нем. Он здешний глава. Кей никогда не позволит, чтобы в нашу школу пробралась змея, и чтобы в ней не завелась крыса, ты понял меня? – сухо проговорил он, разминая пальцы рук, остальные члены команды молча смотрели на двух парней.

***
После инцидента с Шики Мьяно по школе поползли слухи, что я утратил контроль над школой и стал членом «Рюджи», но я быстро пресек этот бред, найдя его источник. Этим источником был маленький, невзрачный паренек из класса А – 1. У него были прямые темные волосы, челка спадала на его лазурные глаза, а под глазом была маленькая родинка. Кто мог подумать, что он был шпионом наших врагов – старшей школы Рюджи? Никто…До тех пор, как я выследил его. Позже мы с ним «мило побеседовали»…По слухам, он несколько месяцев сможет питаться через трубочку, ну да ладно. Мне плевать на его судьбу. Он знал на что пошел с того момента, как был зачислен нашу школу.
Формальный школьный устав ни чем особенным от уставов других школ он не отличался, и ученики его выполняли не совсем точно, а вот внутренний или неофициальный устав все школьники Тагайно должны были знать наизусть и беспрекословно следовать его пунктам.
Одним из таких пунктов ВУшТ был:
1.5 Не осведомлять посторонних лиц о положении дел школы Тагайно.
Но этот паренек нарушил не один, а три особых пункта, поэтому получил соответствующее наказание.
***

Я шел по пустому коридору школы. Где-то в конце раздавались приглушенные голоса мужчин и женщин – видимо, скорая подоспела к бедолаге.
«Чертов придурок, где его носит? Если встречу, то точно прибью» — пообещал сам себе, сворачивая направо в сторону клуба кендо. Проходя мимо заброшенного класса, что сейчас был кладовой, дверь которой никогда не запиралась, ибо в ней ничего важно-стратегического не наблюдалось, в щель полуоткрытой потрепанной двери я увидел чей-то силуэт. Остановившись напротив кабинета, я осторожно, стараясь не издавать ни звука, принялся подглядывать за человеком, что сейчас пытался что-то найти. Подойдя вплотную к грязно-бежевой двери, я заглянул внутрь темного, освещаемого лишь солнечными лучами, что пробивались сюда сквозь плотные темно-синие шторы кабинета.
Человек стоял напротив окна и выкладывал какие-то склянки из небольшой коробки на подоконник. Его пиджак был снят и повешен на спинку стула, который стоял недалеко от него, прижатый сиденьем к обшарпанной стене.
Я стоял, прислонившись к дверной раме плечом, и наблюдал за тем, как парень (а это был он) снимал с себя белую рубашку.
— Так и будешь пялиться? – тихо произнес он, оглядываясь через левое плечо.
— А что, Хибари? – я улыбнулся моему любовнику и зашел в кладовую, прикрывая за собой дверь. – Тебя что-то не устраивает? – я подошел к нему и обнял со спины, сжимая руками его бедра.
— Отпусти, — сжав зубы, прошипел он, извиваясь как уж, в моих руках.
— Прости. Досталось охотнику от жертвы, — прикрыв глаза, тихо произнес я, отпуская парня и разворачивая его к себе лицом.
Первые секунды я просто молчал, пытаясь собрать некую подобию кучку хаотично носившиеся в голове мысли. Увиденное меня поразило.
— Кто это был? – шепотом поинтересовался я, смотря на порез на животе у Асакуры.
— Тот, кого сейчас увозит реанимация, — ответил Хибари, развернувшись и доставая из коробки марлю. – Помоги.
Я без лишних слов взял с подоконника склянку со спиртом, открыл ее и смочил им марлю, что был у меня в руке. Хибари облокотился локтями о подоконник и запрокинул голову назад, немного жмурясь. Кровь из раны тонкими струйками стекала по животу и попадала на край школьных брюк, пачкая иссиня черную ткань.
Я посмотрел на него и прижал смоченную спиртом марлю к ране. Хибари дернулся и зашипел от боли.
— Терпи, — строго проговорил я, стирая кровь с его кожи. – Чем он тебя? – задал я вопрос, смотря на ровную, глубокую рану.
— Ножом. Падла, достал его в последний момент, — прошипел он, когда я вновь провел по ране.
— Потом мне все расскажешь, а сейчас тебе придется отправиться в больницу, нужно зашить ее, — проговорил я, встречаясь с его злыми глазами.
— Не говори ерунды, придурок, — прошипел он, хватая меня за волосы. – Я никуда не пойду, уяснил?!
— Не бесись, Хибари, — я легко разжал его руку и взял склянку с перекисью водорода.
Остановив кровь, я наложил ему повязку, чтобы хоть как-то предотвратить кровотечение, которое могло открыться в любой момент.
— Спасибо. – Сухо проговорил он, надевая испачканную рубашку.
— Хибари, будь здравомыслящим человеком – иди в больницу. Рана глубокая, сама по себе заживать будет хрен знает сколько времени, — я подал ему пиджак.
— Пошли уже, — устало проговорил он, разворачиваясь в сторону двери.
— Хибари. – Позвал я его.
— Чего тебе? – недовольно спросил он меня, останавливаясь посередине комнаты.
— Ничего, — нежно проговорил я, подошел к нему и поцеловал. Просто поцеловал, как целует любящий человек своего возлюбленного. Хибари не стал меня отталкивать, лишь отстранился немного, переводя дыхания и вновь прикасаясь к моим губам своими.
Разорвав поцелуй, который мог перерасти в нечто большее, он строго проговорил:
— Не тормози, Оуяма, нам еще в больнице рассказывать о том, как меня пытались ограбить на улице, ну или еще что-то в этом роде.

Глава 3

По мнению опытных врачей городской больницы, дела Асакуры были средней паршивости, если можно так выразиться. Доктор Хессинков черной хирургической нитью наложил на порез Хибари двенадцать швов. Полоса изувеченной кожи начиналась от переднего конца левого ребра и заканчивалась в нескольких миллиметрах от пупка. Всю процедуру я сидел рядом в качестве моральной поддержки. Хотя, я так и не понял, кому я служил поддержкой: то ли своему однокласснику, то ли опытному врачу, так как лицо Сатаны было бесстрастным на протяжении всего процесса и создавалось такое впечатление, что зашивают рану не подростку и даже не человеку.
— Вот и все, — произнес доктор, закрывая папку с отчетами, — можете быть свободными. И впредь будьте осторожны на улице!
— Обязательно. Спасибо, — поблагодарил я его за Хибари.
Было весело, когда Асакура на вопрос господина Хессинков «Что с тобой произошло?» отвечал, как его толкнули на улице, и он, не сумев удержать равновесие, упал на асфальт, на разбитую бутылку, которую не успели убрать. Всю свою речь он произносил таким сладко-приторным голоском мальчика-паиньки, слушая который хотелось блевать, заперевшись в ближайшем сортире.
— Теперь рассказывай, — произнес я, прижимая его к стенке кабины лифта.
— Пусти, сука, — прошипел он, хватая правой рукой меня за пиджак и стараясь отстраниться.
— Говори.
— Потом, — отрезал он, расслабляясь.
Непонимающе я отступил на шаг, и в этот момент стальные дверцы лифта открылись, и несколько пар глаз посетителей городской больницы уставились на нас. Я смерил их сердитым взглядом, тряхнул крашеными в светло-русый цвет волосами и вышел из маленькой кабинки следом за Сатаной.
Выйдя из больницы, мы молча направились по людной улице в сторону дома Хибари. Он шел немного впереди, немного покачиваясь из стороны в сторону, видимо, наркоз начал отходить, и боль хоть и понемногу, но уверенно начала заполнять его изнутри, затуманивая разум. Я шел следом за Сатаной, таща в руках наши с ним сумки. Люди с улицы казались мне роботами, у которых было несколько программ. Они целенаправленно шли куда-то, произнося в телефонные трубки скучные, однообразные фразы, тем самым подчеркивая свое причастие к серому миру.
«Если он сказал, что потом все расскажет – значит, в лучшем случае начнет говорить года через два, в худшем – притворится рыбой до конца жизни. Раз меня не устраивает ни один из вариантов развития событий, то мне необходимо до него долго и упорно докапываться. Зная его, могу предположить, что мне придется самолично вышибать из него то, что меня интересует» — утвердительно сообщил я сам себе.
— Заходи, раз решил играть роль моей тени, — тихо проговорил он, открывая тяжелую, металлическую дверь. Она как обычно бесшумно отворилась, пропуская нас в небольшую прихожую темно-бардового цвета. Родители Хибари вновь уехали из города по работе, и поэтому в квартире было тихо, спокойно и одиноко.
— Жрать будешь? – поинтересовался у меня Сатана, сбрасывая с себя испорченную одежду на пол.
— Не отказался бы, — ответил я, закрывая входную дверь на щеколду.
Хибари испарился в глубине своей мрачной квартиры, а я прошел на кухню, куда Асакура пришел в одних домашних из черной материи штанах, которые облегали его длинные, в меру накачанные ноги. Я оглядел его стан и слегка поморщился, увидев покрасневшую повязку у него на животе.
— Картошку или рис? – спросил он, изучая «внутренности» серебряного холодильника марки Samsung.
— Без разницы, — ответил я, снимая пиджак и вешая его на спинку готического стула.
Повернув стул на 90 градусов по часовой стрелке, я оседлал его, устремив свой взгляд на Хибари. Он, прикусив нижнюю губу, ловко справлялся с большим ножом, разрезая курицу.
— Давай помогу, — его вид вызвал во мне некое чувство, которое своей сущностью напоминало жалость.
— Сиди на месте и не рыпайся, — оскалился он, разворачиваясь ко мне лицом.
Заметив, как недобро он вертит в руке кухонный тесак, я решил заглохнуть, чтобы не привлекать к себе его внимание. «Пускай остынет» — решил я, откидываясь на спинку стула.
Хибари продолжил готовить, с каждой минутой его управление холодным оружием становилось все хуже и хуже. Наблюдая за этим, я молча сидел за столом, не совершая попыток встать и помочь ему. Ведь если бы я сделал хотя бы одно движение в его сторону, то я бы показал что испытываю к нему одно из самых ужасных чувств в этом гребаном мире – жалость.
На кухне раздалась мелодия группы Samsas Traum «Satanas». От неожиданного звука я вздрогнул, но чтобы этого не заметил Асакура, я прикрыл глаза и взъерошил свои непослушные волосы. За несколько секунд Хибари вытер руки и достал из кармана домашних штанов источник музыки – мобильный телефон.
— Слушаю, — его голос немного дрожал, видимо свежая рана саднила, принося ее обладателю ноющую боль, расползавшуюся по его телу мелкими ручейками. – Нет, все переносится на завтра. – Потеряв контроль над своим телом, Хибари положил правую руку на промокшую повязку и немного согнулся, — еще вопросы?
Закончив «яркий» разговор, Сатана вернул телефон на место и, развернувшись к столу, тяжело выдохнул, беря в руку нож.
«Пускай бесится, мне все равно, о чем он подумает. Сейчас мне не то чтобы жалко его…я просто волнуюсь о нем» — вел я монолог в своей голове, наблюдая за разговором Хибари. – «Черт, дело швах». Поднявшись со стула, я легкими шагами подошел к нему.
— Не сопротивляйся, — я накрыл его ладони своими.
— Ладно.
Сатана, словно пантера, выскользнул из-под меня и направился в сторону коридора. Остановившись в дверном проеме, он произнес:
— Я буду у себя.
— Хорошо, — я улыбнулся ему, внушая то ли себе, то ли ему, что скоро все наладится.
Засучив рукава школьной рубашки, я принял эстафету «приготовления семейного ужина» у своего любовника.

***
Через полчаса ужин был готов. Кухню наполнили аппетитные запахи тушеной курицы с розмарином. Поставив тарелки с едой на металлический поднос с деревянными ручками, я отправился в комнату Хибари, которая располагалась в самом дальнем углу квартиры. Тихими шагами проходя по темно-коричневому паркету зала, я заметил, что плотные шторы были задернуты, и сквозь них не мог пролезть ни один лучик заходящего солнца.
— Хибари, как ты? – спокойно поинтересовался я, заходя в его комнату. Как и вся квартира, она была мрачная и вылизанная. Каждый раз, как я приходил к нему, у меня в голове возникал вопрос о том, как он может поддерживать такой порядок, ведь далеко не каждая девка так может.
— Хуево, — честно ответил он, убирая руку с лица.
— Я могу чем-нибудь помочь? – поинтересовался я, зная, что ответ будет отрицательным.
— Нет, — он, жмурясь, поднялся с кровати, — подай тарелку.
— Держи, — я подал ему поднос, предварительно забрав свою порцию.
— Благодарю.
— Не за что, — я улыбнулся, и мы начали трапезу.
Ужин проходил в атмосфере заброшенного подземелья: не было ни лишнего телодвижения, ни малейшего постороннего звука – весь процесс протекал четко и лаконично, словно он был отработан нами бесчисленное количество раз.
— Так что произошло между тобой и тем парнишкой? – задал я вопрос, ставя пустые тарелки на низкий стол, что стоял возле высокого шкафа.
— Ничего серьезного, повздорили вот и все. Дай мне обезболивающее, — попросил он меня, откидываясь на подушки.
Открыв шкаф, я пошарил рукой в поисках аптечки на самой верхней полки. Нашарив небольшую коробку бежевого цвета, я открыл ее и достал обезболивающее. Протянув небольшую круглую таблетку со стаканом прохладной воды Хибари, я присел на его двуспальную кровать.
— Кто тебе позволил… — начал возмущаться Сатана, но я прервал его, прижимая к постели, удерживая за бледные плечи.
— Не кипятись и не дергайся, иначе рана вновь откроется, и мне придется потратить несколько мучительных минут на то, чтобы тебя уломать снять испорченную повязку и на то, чтобы наложить новую. А я этого не хочу, так что полежи сегодня смирно. Договорились? – серьезно спросил я его, заглядывая в его бездонные глаза.
— Хорошо, — отвернувшись, произнес он.
— Вот и славненько, — отпустив его, я потер ладони, — а теперь, выкладывай все.
— По школе вновь поползли слухи о принятии тобой клятвы «Рюджи». Некоторые «языки» даже говорили о том, что ты не только вступил в эту шайку, но и сделал печать. Одним из таких «языков» был этот парень. – Его голос был тихим, размеренным.
— Не верю, что это единственная причина твоего бешенства, — отрезал я, желая услышать правду.
— На самом деле, я хотел с ним просто поговорить, как нормальные люди, но он сам нарвался. Я предложил ему выбор: либо он расскажет все, что знает о планах «Рюджи» и останется относительно целым, либо ему придется несладко. Он выбрал второй вариант.– Как ни в чем не бывало ответил он.
— Ясно. Но почему ты не сказал мне об этом раньше? Ведь нет ничего важного! – начал заводиться я.
— Какая разница? – пожав плечами, спросил он у меня и отвернулся к стене.
— Скотина, — шикнул я, снимая с себя рубашку и брюки.
— От мрази слышу, — ответил он, немного гнусавым голосом.
Я залез к нему в шкаф и выудил из его недр свои штаны (Асакура решил, что я должен иметь домашний комплект в его доме). Натянув их, я залез на кровать Хибари. Прижавшись грудью к его оголенной спине, я приобнял его за плечо и натянул на нас одеяло.
— И все же, Хибари, что ты скрываешь от меня? – задал я вопрос, зарываясь носом в черную макушку своего любовника.
— Спи уже, — огрызнулся он, прижимаясь к моей груди спиной и сжимая мою руку в своей.

Глава 4

Разбудило меня тянущее, болезненное ощущение в районе печени. Приоткрыв один глаз, я устремил свой взгляд на источник негативных чувств. Им оказался Хибари, что во сне уперся локтем мне в бок. Осознав это сонным разумом, мне захотелось спихнуть парня с кровати, и на тот момент мне было глубоко плевать на последствия. Желая, чтобы на земле совершилась маленькая справедливость, я прикоснулся к его правому плечу. Приподнявшись на левой руке, я смог разглядеть скрытое за темными прядями лицо своего любовника. Сонное лицо Сатаны подействовало на меня отрезвляюще, мысли о том, чтобы согнать его с собственной постели, испарились, как капли воды под палящими лучами солнца. Я провел ладонью по его руке, вырисовывая дорожку от плеча до кисти. Обхватив запястье, я вытянул руку вперед, кладя ее на подушку, облаченную в темно-синее белье с витиеватым узором, что обрамлял правую сторону комплекта. Прижавшись грудью к его обнаженной спине, я почувствовал его равномерное дыхание и сердцебиение, а это говорило о том, что…
— Убери свои лапы, – услышал я недовольный голос Хибари.
«Твою мать, не спал, значит, зараза такая» — пронеслась фраза в голове, но я не стал ее озвучивать.
— И тебе доброе утро, — зевая, произнес я, выпуская из объятий его в меру накаченное тело.
Он, что-то говоря себе под нос, начал выбираться из теплой постели, я наблюдал за ним, усевшись на кровати.
— Черт, — произнес Сатана, встав босыми ногами на холодный пол и опустив голову. – Достань бинты.
— Я предупреждал тебя, — я наблюдал за тем, как он, присаживаясь на кровать, сжимал рану рукой.
— Захлопни пасть и шевелись, — он повернул голову в мою сторону и смерил меня взглядом. Его голос сочился ядом, словно он был пустынной змеей, которая сейчас нападала на тушканчика.
— Хорошо, — оценив его состояние, я решил не сопротивляться и не начинать перебранку.
Скинув с себя теплое одеяло, я выполз из «семейного ложа» и направился к большому комоду из красного дерева, что стоял во всю стену.
Привычным движением я открыл одну из тонких дверцей шкафа, чтобы достать до нужной полки пришлось приподняться на цыпочки. Почувствовав гладкую эмалированную поверхность, я ухватил небольшую коробку за бока и вытащил ее, стараясь не задеть странные статуэтки, что олицетворяли каких-то там духов.
По моей просьбе, Хибари пересел на другую сторону кровати, теперь я мог видеть его повязку, что скрывала свежую рану.
— Сейчас, — с этими словами я положил сложенное вдвое полотенце ему на колени, так чтобы один его край прилегал к торсу парня. Взяв из коробки небольшой пузырек со светлой желто-зеленой жидкостью, я открыл его и поднес к испорченной повязке, опрокидывая половину его содержимого на бинты, «укутанные» запекшейся кровью парня. В ожидании, когда засохшие бинты пропитаются фурацилином, и я смогу их снять, не принося лишней боли своему любовнику, я стоял, оперевшись задом о стол. Асакура отвернулся и посмотрел куда-то на стену.
— Думаю, можно приступать, — я оттолкнулся от стола, подошел к парню, убрал с его колен намокшее полотенце и отложил его в сторону. Он немного изогнулся, чтобы мне было легче разматывать влажные бинты бардового цвета.
В каких-то местах кровь осталась засохшей, и мне приходилось прибегать к силе. Каждый раз, когда я дергал повязку, Хибари прожигал меня ненавистным взглядом. Я старался не обращать на него внимания, предо мной стояла одна цель – как можно скорее снять этот уродский кусок марли. С каждым новым витком бинты меняли цвет с темно-бардового до ярко-алого.
— Может, еще смочить? – поинтересовался я у Асакуры, что смотрел сквозь меня.
— Как хочешь, – отстраненно произнес он.
«Наверное, слишком больно снимаю» — оценив его состояние, решил я. «Ничего, не Царевна – переживет».
Во мне проснулся Король, который беспощадно относится ко всему и вся, кроме своих верных подданных.
— Тогда оставим на потом, — я продолжил снимать повязку.
Когда я закончил с ней, моему взору предстал порез, «украшенный» двенадцатью швами.
— Долго будешь пялиться?— прошипел он.
Я промолчал, изучая состояние раны. По своему опыту, я бы не сказал, что она была ужасна, конечно, было бы замечательно показать ее специалисту, что накладывал швы, но разве этот изверг согласится на это?! Нет.
Я давно понял, что Сатана никому не показывал свои раны из-за того, что они были признаками его мимолетной слабости. Существовало одно исключение. Им полтора года назад стал я.
— Хибари, потерпи немного, — я прижал смоченную в марганцовке стерильную салфетку к порезу.
Асакура поднял руку, сжал мои волосы и, резко дернув, принося мне боль, притянул к себе. Мгновение и я почувствовал его жадные губы на своих. Я прижимал марлю к нему, а он жестоко целовал меня. Чувствуя, как он, кусая мои губы, превращал их в более-менее оформленные куски мяса, я отвечал на его грубую ласку. Открыв рот, я впустил его ненасытный язык, что в мгновение ока начал властвовать во рту. Второй рукой он сжал простыню, чтобы как-то отвлечься от острой боли, что резала его пополам.
Оторвавшись от Хибари, я заглянул в его помутневшее то ли от боли, то ли от похоти глаза. Ничего не сказав, я отбросил ненужную салфетку на стол, обнял его за шею. Асакура усмехнулся, дернул меня за волосы, заставляя опрокинуть голову назад, и поцеловал шею, вызывая дрожь в моем теле.
— Мне нужно закончить, — хриплым голосом произнес я.
— Пожалуй, — прикусив кожу над ключицей, ответил Сатана, отпуская меня.
Закончив обрабатывать рану, я принялся накладывать чистую повязку.
-Вот и все, — я отрезал концы бинта и принялся прибираться.
— Спасибо, — поблагодарил он меня, поцеловав в губы, после чего принялся надевать свежую рубашку.
— Всегда пожалуйста, — ответил я.

Сегодня занятий в школе не было, но команда по волейболу должна была явиться в спортзал к 13.00. Я прибыл на место за час до положенного срока.
Переодевшись, я пошел разминаться. Мышцы приятно разогревались, заставляя кровь в теле носиться с бешеной скоростью. Выступившие капли пота я вытирал напульсником черного цвета с вышитым на нем небольшого размера знаком нашей школы. Закончив с разминкой, я достал из подсобного помещения несколько мячей и принялся отрабатывать подачу. Сетка была натянута так, что если мяч попадал в нее, то отлетал в противоположенную сторону на несколько метров.
Подача – мой самый любимый момент в игре. Ведь одним ударом ты можешь ввергнуть соперников в шок, из которого они будут долго выходить. Один четкий удар по мячу, щиплющее чувство в ладони, и мяч перелетает на сторону противника. А дальше дело везения и опыта: либо кто-то из соперников кинется под него и отобьет, либо мяч приземлится в нескольких сантиметрах, если не в миллиметрах от линии границы полы. По моему мнению, подача – единственный момент в игре, когда ты можешь лично расквитаться со своими противниками. А их у меня было достаточно.
— Привет, Оуяма! – развернувшись к двери, я увидел ребят из команды, — когда ты пришел?
Высокие парни, переодетые в спортивную одежду, зашли в спортзал и начали потихоньку разминать мышцы.
— Не так давно. Кто желает быть «ведущим»? – я, улыбаясь, перекидывал мяч из одной руки в другую.
— Давайте я, — предложил Рин, выходя к стене и становясь напротив других ребят.
— Рин, получаешь балл за добровольность, — я кинул мяч в сторону и направился к двери. – Вы тут начинайте разминку, я присоединюсь чуть позже. Пойду позвоню чертову старику – узнаю, где он свою жопу таскает, — я махнул парням вышел.
В раздевалке было прохладно: из открытых форточек небольшое помещение врывались беспокойные потоки весеннего ветра. Я потянулся к выключателю, опустил рычажок вниз, но комната как была мрачной, так ею и осталась. Погода была пасмурной, небо заволокли тяжелые, скрывающие солнце, дождевые тучи цвета мокрого асфальта. Единственным источником света в небольшой комнате являлся дверной проем, в котором стоял я.
«Вашу мать, еще и лампа перегорела. Ухайдакать бы этого электрика» — негодовал я, пробираясь к своему шкафчику, чтобы достать сотовый и позвонить тренеру. Дверца скрипнула, обнажая предо мной «внутренности» шкафчика. Я начал склоняться к сумке, как почувствовал приличный удар в спину.
— Что за?! – выкрикнул я, разворачиваясь, но кто-то ударил мне кастетом в челюсть.
Вкус ржавчины на губах пробудило во мне чувство «голода» по насилию. Сплюнув темный сгусток крови на пол, я поднял взгляд на «жертву». Но только я немного развернулся, как к моему лицу поднесли вонючую тряпку. От тошнотворного запаха в горле защипало, а легкие начало скручивать. В считанные секунды мое зрение помутнелось, все тело налилось свинцом, мозг отключился. Последнее, что я запомнил – это расплывчатые фигуры темно-фиолетового цвета с золотыми крапинами.

— Ну и где он? – Като посмотрел на своих друзей.
— Наверное, встретил красивую телку по пути в раздевалку и решил составить ей компанию, — засмеялся Акира, хлопая по плечу парня.
— В точку! – игроки засмеялись, но смех был не радостный, а напряженный. Каждый из них понимал, что Кей не мог не выполнить своего обещания.
Окончив разминку, ребята разбились на две команды и заняли места по две стороны относительно сетки. Игра не задалась с самого начала. Подростки были встревожены и напряжены из-за чего совершали пустяковые ошибки, которые не допускали даже новички. Мысль о том, что их бросил капитан, не воодушевляла никого.
— Рику, пойдем со мной. Вдруг с ним что-то случилось? – бросив мяч Рину, произнес Като.
— Мы с вами.
Когда ребята открыли дверь раздевалки, то они все разом застыли, погружаясь в шок.
Форточки хлопали, мечась из стороны в сторону. В свободные оконные проемы помещения с улицы попадали крупные капли дождя, что оседали на деревянном полу. Скамьи были сдвинуты, несколько из них лежали перевернутыми, показывая небольшие ножки. Дверцы центральных шкафчиков были изогнуты внутрь, будто их долго били чем-то тяжелым. На полу лежала выкинутая спортивная сумка Оуямы, из которой была вытряхнута одежда.
— Что за дрянь?! – воскликнул Саске, оценивающе разглядывая раздевалку.
— Чувствуется мне, что кто-то во что-то влип, — произнес Като остальным парням, указывая взглядом на пятна крови, что своеобразным узором «украсили» пол.
— Есть предположения? – задал вопрос Акира, когда игроки команды собрались в полукруг, стоя в небольшом коридоре.
— Может быть, это Хибари-сан кого-то прищучил? А Король просто свалил по своим делам? – Рин смотрел в глаза Саске, что еле заметно усмехался.
— Вряд ли. Слышал, что он в последней драке получил нехило от какой-то мелюзги. Теряет сноровку наш Сатана, — щелкнув языком, парень поставил руки на талию.
— Осторожней со словами, Саске. Дьявол – он на то и Дьявол, что знает все про всех и за слова может покарать, если они его не устроят.
— Не парься. Давайте все-таки предупредим старика, что тренировка отменяется, а там видно будет. В любом случае, подождем, пока Король сам не нарисуется…до завтра, а если его не будет – придется менять стратегию.

— Чтоб его. Нарисуется выебу на месте, — проматерился Хибари, кидая дорогой телефон на кровать.
Сегодня они с Кеем собирались пойти в клуб, где проходили нелегальные бои. Отец Асакуры имел большие связи, а потому его чадо могло без проблем нарисоваться во многих местах, о существовании которых знали только конкретные лица.
Поменяв повязку, что в нескольких местах была грязно-красного цвета, Сатана вновь набрал номер своего любовника.
Выключен.
— Сука, — парень нажал на кнопку отбоя, положил телефон в задний карман джинсов. Совершая последние приготовления перед своим уходом, он услышал звонок в дверь.
Молча пройдя в прихожую, Асакура открыл металлическую дверь.
— Хибари-сан, можно вас на минуту? – на пороге стоял Саске.
— Даю тебе фору в пять секунд. Мой тебе совет: вызывай скорую или того лучше – катафалку, — его голос звучал глухо. Темные газа начали гореть огнем дикого хищника.
— Я на счет Оуямы, не думаю, что вы пропустите это мимо ушей.
«Только не это» — произнес про себя Хибари. Чего-чего, а этого он никак не мог ожидать. При одном упоминании о парне, мысли соскочили со своих насиженных мест и ринулись в бесцельное путешествие. Сердце замерло, ожидая информации.
— Что с ним? – переборов свою вторую сторону и желание убить приятеля своего любовника, задал вопрос сатана. Ни один мускул на его лице не дрогнул, хотя огонь в глазах стал глуше.
— Нам в школу сегодня в районе семи подбросили этот пакет, — Саске указал на сверток в своей руке. – В нем лежит записка и диск.
— Давай сюда, — стальным голосом приказал Хибари, протягивая руку вперед. От внутреннего волнения она немного подрагивала.
— Держите…и, Хибари-сан, верните его. Кей дорог не только вам, в нем нуждается Тагайно, — с этими словами Саске развернулся и направился к лифту, оставляя Хибари одного с пакетом в руках.
Захлопнув дверь, выплескивая на ней малую долю своей злости, Асакура направился в зал. На ходу включив свет в комнате, Хибари прошел к телевизору и сел на диван, что стоял напротив него. Достав небольшую сложенную вдвое бумагу из присланного в школу пакета, он развернул ее и принялся читать, быстро пробегая глазами по строкам:

«Что такое Королевство и люди в нем без своего правителя?
Это большое гнездо, яйца из которого только что съел удав. У них нет будущего, настоящего, остались лишь воспоминания о былом прошлом. Птицы орут, летают, пытаясь спасти мнимых детей, но все четно – удав давно раздавил и съел их, лишая всех надежд.
Довольно ассоциаций и прочей дребедени. Ребятки из Тагайно, ваш любимый Оуяма Кей не сможет быть вашим покровителем ближайшие недели три-четыре. Если вы ничего не будете предпринимать, то он останется жив и относительно цел. Надеемся на ваше понимание.
P.S. В качестве подарка мы вам оставили диск с кое-какой записью. Большая просьба передать его лично Асакуре Хибари-сану. Его это заинтересует.
До встречи на соревнованиях»

Сжав исписанную бумагу, Хибари посмотрел на коробку с диском.
— Мрази. Я доберусь до вас, — с этими словами Сатана достал блестящий диск и принялся вставлять его в проигрыватель.