[fanf]

Автор: Nisama
Бета: ~Хисока~
Название: Попробуем заново
Фэндом: Samurai W2. Вроде бы… то же детище Capcom
Пейринг: Митсухиде/Митсунари
Рейтинг: R общий в превых главах отстуствует
Статус: в процессе
Дисклеймер: слово то какое страшное. Не претендую.
Примечания: критика приветствуется.
Саммари: Мы не знаем за каким поворотом нас поджидает судьба

Читать дальше

Пролог
Луна обнажила серебряный серп
Раскинули звезды ловчую сеть
Тени начали пляску в свете свечи
Ты все увидишь, только молчи
Unreal «Ритуал»

Плавные взмахи, незримой сталью рассекают воздух. Веер в руках юноши скользит по замысловатой дуге, то, взлетая порывом вверх, купаясь в свете тусклого бумажного фонаря, освещавшего додзи теплой июльской ночью, в секунду обращается в трепещущее крыло бабочки, то опускается вниз. Сегодня его танец полон сдержанности и грации.
По характеру присвоить ему можно стихию воды - полноводной реки, омывающей рисовые поля в их долине. С той поры как он обучался в классе сенсея Мико, Митсунари сам не заметил закравшуюся привычку давать каждому танцу свое особое название. Родилась она у молодого человека, наблюдая за более зрелыми учениками, которые смотрели на новичков с высоты своего мастерства и опыта.

Резкие порывы в сочетании с динамичными телодвижениями - таков в своем выступлении Хитога, прозванный Исидой, что в переводе звучит, как «танцующее пламя». Левой рукой танцор ведет плашмя веер. Так словно не чувствует сопротивления воздуха, одновременно выбрасывая правую руку в верх и обращается вокруг своей оси. Кажется, он пылает ярким огнем, способным обжечь неосторожного зрителя.

Но искусство - прерогатива смелых. Исиду всегда влекло пламя, не зависимо от его ипостаси. Как зачарованный, он смотрел на старшего товарища, ловя каждый жест взглядом глаз цвета гречишного меда. Танец настолько стихийный и яростный, как безжалостные языки пламени, охватившего поместье его семьи. Все пылало, обращенное войсками в пыль и пепел. Не зря христианские проповедники утверждают, что адово пламя заранее влечет грешников.
Идя по узкой тропинке, Исида поплотнее кутается в тонкое хлопковое юката. Седзи оставлено приоткрытым, освещение в нем погашено. Ритуал, повторяющийся из года в год, будет соблюден во всех тонкостях. Он посвятил единственную ночь середины лета человеку, встреченному всего два раза в жизни. Обе произошли при столь значительных обстоятельствах, что смогли перевернуться их жизнь.

Глава 1

Сама весть о возвращении была неожиданна. Красные резные мосты Киото, перекинутые над узкими желобами каналов, не помнили такой суматохи. По ним бежали, летели и мчались тысячи пар ног жителей. В сапогах, в тяжелых гэта и в простых ремешковых сандалиях.
Началось все с утра, с вестью о возвращении властелина Оды и победой над могучими Азаи. Известие о резком смене курса войсками главнокомандующего безнадежно опоздала. По всему городу были разосланы служанки и евнухи, сгребающие с рынков только лучшие овощи и рис, гонцы уводили скотину с ближайших ферм.

Нельзя жалеть ничего на радости и восторги победителей. Крестьяне то и делали, что потирали руки о драные одежды, грустно смотря на беснующихся у них на подворье посланцев местных вельмож. Земли близ города вовсе не были истощенны войной. Скорее их губила жадность приближенных господина, находящегося в постоянных сражениях. А тот никогда по всей строгости не спрашивал со своих чиновников. Пары отрубленных голов и одного прилюдного наказания вполне хватило для уяснения простой, как удар в гонг, истины - знайте меру.

Солнце залило алым крыши храмов и пагод, следом за домами, придав сонную тишину улочкам и площадям. В такой час даже уличные псы ленились лаять. Люди разбредались по кабакам и борделям, а кто был постарше садились на низкие стульчики перед доской для Го. Художественные арки мостов, украшавших город, в свете заходящего солнца превращались в произведение искусства.
В день возвращения вечерней неге не оставалось места. Дневная суета перевалила через положенное время и гремела повозками, ржанием лошадей, шумом речи.

Войско победителя приближалось к городу, сейчас напоминавшего море перед цунами. На шаг ближе к Киото, на шаг ближе к готовой все смести волне. Вот усталые воины вступают в центральные ворота, в побитых доспехах и с поломанным оружием. Сложно, поглядев на них, сказать: «Вот они - Победители!». Весь день, копившиеся в самом воздухе в дневном переполохе эмоции: страх, счастье, ожидание, обрушиваются девятым валом, сметая и смывая с них остатки боли, страха и отчаяния, унося их далеко за городские стены.

Глава 2

- Эй, - грубо окликнул Митсунари тощий мальчишка с черными волосами в худой потрепанной накидке.
Запертый в глухой полутьме зала без окон вместе с остальными пленниками, детьми и подростками вроде него самого, Исида мог различить возбужденный блеск глаз Рэинмару и прочитать застывшие в их глубине огоньки безумия. Рэинмару Мори - наследник семьи вассалов, недавно разоренных Азаи, выпячивая грудь с упертыми в бока кулаками, изо всех сил старался выглядеть мужественно. От чего выглядел смешным и, по мнению Исиды, полным идиотом. Не выдержав раздражающего пыхтения за спиной, скрепя зубами, выдавил:
- В благородных семьях принято обращаться согласно титулу и по имени.
В ответ Мори, томившийся в ожидании взбучки, вскинулся:
- Мы с тобой в равном положении. Не перед кем чиниться!
Вот так, подобравшись и, по-птичьи вытянув шею, мальчишка думал выглядеть более опасным для окружающих и для конкретного задаваки в частности.
- Китайцы говорят: «Тигр, выросший в джунглях, останется тигром, будучи подстилкой у ваших ног», - Исиде хочется засмеяться, когда он улавливает, заинтересованный взгляд Мори. Он с садистским наслаждением предвкушает реакцию на следующие строки, - а пес, выросший на псарне, будет тявкать и в чертогах императорских.
Мальчишки, натужно пыхтя, схватились, испытывая стойкое желание наказать наглеца. Дергая друг дружку за волосы, хватая за руки (о приемах айкидо не было речи), оба, скорее, стремились выместить свой испуг горечь потерь, постигших как их самих, так и их семьи. Плотная давка вокруг мешала сидеть и дышать, руками размахивать, не задев кого-нибудь за шею или локоть не возможно. Поэтому, отвесив пару подзатыльников, драчунов быстренько растащили по разным сторонам. Рэинмару оттеснили в самую глубь, затягивая на манер болотной топи - топи из человеческих тел. Не приятная ассоциация заставила его путаться о шелковые одеяния всех, кто жался позади. Поскользнувшись на очередной узорчатой тряпке, он с ходу плюхнулся на задницу.
- Хватит реветь, тупица,- гнев юноши выплеснулся на девочку, нервно теребившую косу, на подоле которой он, собственно, сидел. Желтое кимоно висело на той драными тряпочками, кое-как прикрывая наготу. По подтекам на руках и ногах было видно, какой ценной ей далось знание, чего их ожидает.

- Всем страшно,- крикнул он, голосом не выдав и тени беспокойства. В этом состояла некая толика позерства пополам с пониманием - если не прекратить, ситуация измениться в худшую сторону. Паника в положении испуганных и находящихся в одном «котле» детей обернется смертью.
- Это говорит наш тигр, - насмешливо тянет ехидный мальчишеский голос, принадлежащий не Рэинмару. Обладателя не разглядеть - слишком тесно и темно. Раздается, чей-то сдавленный вскрик и следующая за ним громкая ругань. Похоже, парень в алой повязке, стоящий в углу, оступился на неровности пола и толкнул треногу с факелом на голову стоящего под ним мальчишки. Последнему не хватило прыти отклониться в сторону и, как следствие, горящие угли завалились бедняге за шиворот.

Стало ощутимо темнее. Воздух и без того застоявшийся наполнился запахом паленых волос. Языки пламени расползались витьватыми узорами по дорогим шелкам соседей. Послышались истошные вопли не только самого пострадавшего, но и со стороны тех, кто его окружал. Толпа всколыхнулась, прижимаясь еще теснее. Исиде сильно отдавили ногу, после чего без лишних церемоний отпихнули назад, на локоть соседа. Погибать раздавленным во цвете лет юноша не собирался, поэтому попытался докричаться до стражи. Крик перешел в болезненный вой, когда кто-то заехал ему подбородком в челюсть. Караульная служба забыла сегодня напиться. Была в этом некая удача, спасшая Исиде жизнь. Сожаления посетили его значительно позже…
Дневной свет ворвался вместе со свежим воздухом из коридора. Сразу за распахнутыми дверями стояла хмурая охрана дворца.
Кажется, ему слишком тесно было раньше думать, двигаться и даже дышать. Слишком много сил ушло, чтобы держать себя в стороне от всеобщей растерянности. Окруженные неизвестностью, словно утопленники в одном болоте, люди переставали ощущать себя живыми. Пустыми и бездумными глазницами мертвецов они озирались, не видя жизни ни в себе, ни в тех, кто находился рядом. Взгляды отступили, сдаваясь первым лучам солнечного света. Исида позволил себе расслабиться, не замечая, что теряет сознание.