вселенная, привет;
название: актерское мастерство.
автор: берг.
фендом: real people slash, а вернее, актеры.
пейринг: майкл фасбендр / джеймс макэвой
рейтинг: R
размер: миди
стиль: romantic, humor, drama.
предупреждения: слэш (гей-тема), не нормативная лексика.
права: ниже написанный текст является полетом фантазии автора, не является жизненной правдой. денежной выгоды не несем.
аннотация: когда твое мастерство достигает пика, порой и сам не можешь понять - где ты играешь чью-то роль, а где проживаешь саму жизнь.
глава 2Майкл.
Устало прищурившись, Майкл потянулся за синей пачкой Rothmans Royals, клацнул газовой зажигалкой и затянулся густым крепким дымом.
Капли монотонно стучали, ударяясь об оконные рамы, и стекая по крышам и трубам. Ничего не поделаешь - центральный Уэллс количеством осадков (более 1525 мм).
Фассбендер задумчиво провел рукой по подбородку, ощущая шершавую трехдневную щетину.
Мягкой поступью в комнату вошла выдающихся форм брюнетка.
- Как насчет завтрака в постель, м?- озорная улыбка, влажные после душа волосы, широкая рубашка Майкла на ее хрупких плечах.
Он слабо ухмыляется, выдавая данное за нежный порыв, притягивает женщину к себе, целует в висок.
- Знаешь, ведь я, кажется, и так опаздываю, сегодня первая репетиция: пройдемся по сюжету, разложим все по полочкам, как обычно…
Она обиженно надувает губки и выглядит почти как ребенок.
Собственно, почему почти.
Майкл пытается подавить раздражение, то ли апатию.
На вид угрожающе сильный, на самом деле - боится обидеть, не любящий скандалов и лишних разговоров, он аккуратно отодвигает ее и встает с кровати.
Смешок.
Герой-любовник тянется за штанами и мечтает только об одном: не слышать этих просьб, упреков, съесть что-нибудь сытное и наконец-то побриться.
Он шаркает по ворсистому ковру, легко толкает дверь, до конца откручивает кран с холодной водой, наблюдая, как брызги разлетаются во все стороны, мочат штаны, пол, кафель, пачкают зеркало.
Сцепляя ладони в замок, набирает воду и прежде чем поднести к лицу, отрешенно рассматривает свою кожу сквозь призму прозрачного вещества.
Стопами чувствует неприятную влажность плитки, умывается, хаотично смачивает волосы. Выдавив немного геля на гребешок, по привычке зачесывает их назад.
Равномерно распределив ARKO по щекам, приступает к щепетильному бритью, стараясь не пропустить ни одного участка, однако внутри нарастает все большее негодование, которое никак не хочет признавать своей причиной лишь пустоту желудка.
Покончив с утренними процедурами, Майкл спешит одеться, будто чувствуя себя незащищенным перед этой примитивной женщиной, с красивым пупком и упругими ягодицами.
Доверяя собственным суждениям, он нервно, почти до дрожи в коленях, меряет шагами комнату, хватает сотовый, ключи, бумажник и спешит вырваться из этой «клетки», не утруждая себя лишними объяснениями.
Легкое жжение в животе заставляет актера хмуриться еще больше, так, что явно выделяются две вертикальные морщины поперек лба.
Не замечая последовательности некоторых действий, он резко выезжает, на полном ходу выбивая дверь гаража.
Взгляд прикован к стрелке спидометра, которая стремительно двигается по направлению к двумстам.
На такой скорости придорожные клены, сливаются в одно багровое месиво, а машину предательски заносит.
Внешне безмятежный, он размышляет.
Это ли та точка? Почему ложь въелась так глубоко, что позиции ее незыблемы? Возможно ли выбить из человека все притворство, хотя бы путем грубой силы, сломанных ребер, челюстей, гематом и кровоподтеков.
И он обязательно ответил бы на эти вопросы, если бы мог расслышать, однако, все что творилось в сознании больше походило на неразборчивый гул : клены, грязь, Эбби- роуд…
Только затормозив на красный, он опустил руки, разминая побелевшие от напряжения костяшки, и стал понемногу приходить в себя.
Удивляясь собственным порывам, Майкл приоткрыл окно, безучастно высунулся и оценил ущерб по достоинству: блестящий бампер увенчала глубокая вмятина, тянущаяся длинными царапинами к фарам.
Слегка сползая вниз по сидению и чуть не ноя от досады, он ясно понял, что если не съест чего-нибудь в течении получаса - разнесет не только машину.
Внутренний голос, походящий на бас, неустанно твердил, что пивнушки и казино, ютящиеся на Эбби- не лучшее место для завтрака.
Глубоких свойств агрессия, вновь начала давить куда-то в район диафрагмы, однако, не проехав и нескольких кварталов, он неожиданно наткнулся на зеленую сирену Старбакс Корпорейшн.
Припарковавшись у фонарного столба, Фассбендер вылез, чуть не прищемив грубого покроя пальто, и чертыхаясь, вошел в здание.
Безусловно, он лелеял мысли о более крепких напитках, но увы.
Внимательно изучив «кофейную карту», он собрался озвучить заказ, но был прерван чьим-то удивленный возгласом:
-Майкл?!
Фассбендр медленно повернул голову. У окна сидел темноволосый шотландец, смачно уминавший пончик.
Наспех процедив официанту заказ, включающий традиционный эспрессо и французскую булочку, он сел напротив коллеги и попытался безмятежно улыбнуться.
- Доброе утро, Джеймс.
-Рад тебя видеть. – не находя подходящей темы для продолжения разговора, Макэвой уж было отчаялся, но тут взгляд его остановился на весьма интересной детали : разбитые фары, помятый бампер, треснувшее лобовое стекло.
- Э-э. Разве это не твоя новая машина?
Собеседник кивнул и с усилием выдавил:
-Не люблю опаздывать. – ухмылка, - а ты все так же боишься водить?
-Два дня не настолько большой срок, чтобы отбросить все свои фобии.
Приторный голосок Анны до сих пор отдается гулким эхо, пронизывает каждую клеточку, скользким червем вгрызается в его разум.
- Отвратительно…
- Что, прости?
- Говорю, отвратительно. Знаешь, я ведь когда-то хотел стать священником, посветить себя Богу, служению церкви, безбрачию.
- Тогда, почему женился?
- Боялся. Зассал, понимаешь? Смотрел на идиллию сестры: любящий муж, орущие дети, большой дом… и сам не заметил, как стал порядочным семьянином. Будто с закрытыми глазами целовал ее, с родными знакомил, под венец вел. Иногда закрадываются смутные догадки, что кто-то моим телом воспользовался, но что хуже всего, понимаю - виноват я один.
Галантный официант в зеленом фартуке, ни кем не замеченный, уже несколько минут слушал эту исповедь. Под осуждающим взглядом Майкла он смутился и, поставив поднос, поспешил удалиться.
- Ты действительно поддерживаешь все каноны католиков?
Майкл принялся за свою булочку.
- Сейчас сложно ответить, чтить их заставляли с детства. Мой дед служил молебны в приходской церкви и видимо образ был настолько ярким, что я даже не думал сомневаться в чем-либо. Даже сейчас, достаточно разочаровавшись в жизни, не могу отказаться от привитой веры…
В задумчивости потирая руки, Джеймс не заметил как кольцо соскользнуло с пальца, и ребром упало на стол, инерционно вращаясь по собственной оси. Накрыв его ладонью, он будто тщательно взвешивал какие-то аргументы, после чего одним резким движением сунул символ супружеской любви в недра кармана.
- Что ж, неплохо, однако я предпочитаю различным религиям светский гуманизм, брачным узам - полигамность, а …
Не дав Фассбендеру закончить столь многозначительную фразу, телефон мерзко завибрировал и голос Брайана Джонсона заверещал на весь зал.
Майкл взял трубку: истерично срываясь на фальцет главная помощница Мэтью взывала к благоразумию, требовав незамедлительного появления актеров на съемочной площадке.
- Святой отец, безбожное опоздание в первый рабочий день это ведь хороший знак, правда?
Майкл улыбнулся, и посмотрел на Джеймса. Тот наигранно почесал лоб, изображая бурную мозговую деятельность, потом улыбнулся в ответ и со всей серьезностью, спросил:
- Я вот думаю, что лучше: метро или эта развалина у столба?
Джеймс.
Моя рука потянулась к двери, но Майкл успел раньше - так и пришлось пройти вперед, ощущая себя эдаким хоббитом. Смешка Фаcсбендера я не мог не услышать.
Поднявший на третий этаж, мы вошли в конференц-зал.
Съемочная команда была в сборе: начиная с молоденькой гримерши, заканчивая, собственно, режиссером – Мэттью Воном. Дождавшись пока мы усядемся, он огласил:
- С почином!
Мэттью обвел взглядом собравшуюся толпу, не обделяя вниманием даже уборщиков съемочной площадки и грузчиков аппаратуры. Это - его особый стиль. Уделяя внимание каждой мелочи, каждому члену «огромной семьи», он держал все под контролем, но и не был тираном. Майкл зачем-то пнул меня под столом, на что я отреагировал незамедлительно - пнув его в ответ. Тем временем, Вон опустошил стакан воды и приготовился толкать речь. Театрально выдержав паузу, он начал:
- Вы знаете, что изначально фильмом должен был заправлять Сингнер. Но, из-за конфликтов в графике, он не смог бы уложиться в срок - поэтому за дело берусь я. Фильм, который мы планируем создать, должен быть динамичным, если хотите – даже острым, но и не потерять вкус интриги. Не смотря на общий драматизм, хотелось бы вплести и веселые моменты, к примеру – сцена с Хью, полеты Банши и прочее. Работа получится красочной, но не яркой. Необходимо дать повод задуматься, пробудить соучастие зрителя! Ведь, что является хорошей картиной? Конечно же та, которая заставляет прочувствовать весь спектр ощущений, будь это боль или радость, прочувствовать самого героя! Фильм должен твориться с душой…
Надеюсь, вам хочется того же. Кстати говоря, планируется трилогия, так что, не расслабляйтесь.
Мэттью позволил себе лукаво улыбнуться и перевел дух. Его речь действительно воодушевляла, даже Майкл заслушался и перестал тюкать меня своим «железным» пальцем. Остальные и так были полны внимания. Мэттью умел завораживать. Не знаю, что именно производило такой эффект – манера держаться или ровный баритон, - но работало это безотказно. Вроде бы, никаких шокирующих вестей - речь была довольно патетичной, но он явно обладал талантом оратора. Нестерпимо захотелось вскочить и заняться делом. Но все-таки, я солидный мужчина, и в порыве чувств лишь позволил себе взять реванш - наступить на ботинок Майкла. Несколько минут спустя, ассистенты раздали актерам личные папки с графиком съемок, а персоналу – бейджики для пропуска в помещения киностудии. Согласно графику - первыми шли сцены, происходящие в Лондоне: вечеринка в честь получения докторской степени Чарльза, домашняя сцена Чарльза и Рейвен, флирт с разноглазой блондинкой, появление Мойры на вечеринке, поиск команды мутантов…
- О, святой Патрик…
Майкл вопросительно вскинул бровь. Одарив его мрачным взглядом, я ткнул в один из листов: «11 ноября. Сцена - поиск команды мутантов. Макэвой, Фассбендр, Энджел Сальвадор, Шон Кэсседи, Алекс Саммерес, Армандо Муньоз». Эти бездушные строки означали только одно: нас ожидал очень сложный и суматошный день. Изображая начало осени в Лондоне, придется кутаться в легкие пальто и дерматиновые курточки, а ведь на улице – считай зима без снега. И это – только начало.
Закинув ногу на ногу, Майкл попытался выразить все страдания человечества, в одном взгляде. Оценив его талант, я приложил кисть руки ко лбу и откинулся на спинку стула, но тот предал меня – я упал.
Майкл Фассбендр честно пытался сохранить репутацию серьезного актера, однако, коварный смех вырвался наружу.
Я и Майкл вновь укладываемся на кровать. Это уже седьмой дубль, и коралловое постельное белье начинает порядком напрягать.
- Еще чаю, святой отец?
Майкл, снова смотрит на меня лукавым взглядом, а мимо проплывает ведерко с шампанским, на котором нацеплено несколько датчиков.
Я улыбаюсь и отвечаю, с должной манерностью.
- Не откажусь.
Энджел, как и положено по сценарию, томно хмыкает.
- Теперь моя очередь.
И, о чудо, она наконец-то разобралась с застежкой бутафорского лифчика.
Мой взгляд изображает заинтересованность, а в голосе сквозит ирония:
- А ты бы не хотела работать в одежде?
Майкл усмехается.
Камеры настроены, и я могу в четвертый раз завалиться в желтое такси, а Майкл – хорошенько хлопнуть дверью. Но вот снова – при виде Муньоза, Фассбендера пропирает на хохот, и он, давясь извинениями через дикий смех, вылезает обратно на воздух. Истерика добирается и до меня.
- Прости, приятель…
Уткнувшись лбом в спинку переднего сиденья, я отчаянно давлюсь смешками под сопровождение всхлипов Фассбендера.
Никогда не думал, что афроамериканцы бывают настолько смешными.
Мрачный в своей светлой серости, со множеством массивных дверей – таким и должен быть коридор в тюрьме FBI. Мы с Майклом идем вслед за полненьким и немного лысоватым «смотрителем», и я неожиданно вспоминаю, где видел его раньше – реклама фильтров для воды «aqua florus».
Я совершенно не слушаю, что он там говорит, и нахожусь где-то в своих мыслях – в этом кадре у меня нет реплик, так же как и у Майкла.
Переглянувшись с напарником, мы, ровно в такт, заглядываем в импровизированную камеру, где сидит Алекс.
- Снято!
Этот дубль дался нам с первого раза. Выдохнув, я улыбнулся Майклу. Тот заговорщицки подмигнул мне, и дождавшись, когда «смотритель» отойдет подальше, выдал:
- Фильтры «aqua florus», с мыслью о вашей флоре!
И вот, мы снова хохочем над черт знает чем. И знаете, что?
Мне это нравится.
Поздний вечер, уже считай переходящий в ночь. Я стою рядом с Майклом, который затягивается своим Rothmans Royals. Моя спина немного побаливает – отзываются 11 последних дублей, когда я бегаю по палубе, которую арендовали у Уолт-диснея именно на сегодня. К тому же, я умудрился споткнуться об какой-то канат и ударится копчиком. Я устало вздыхаю, и позволяю себе опереться об Мерседес напарника.
- Мне не ловко просить тебя, но ты бы не мог подвезти меня снова?
И мне ведь действительно не ловко. С тех пор, как я отказался от заботливого предложения Анны – подвозить меня, - я как-то не подумал, о способах преодоления таких больших расстояний самостоятельно.
Анна. Последнее, о чем я хочу думать сейчас, и когда-либо еще.
- Конечно, подвезу.
Фассбендр вымученно улыбается. Мне становится немного стыдно.
- Спасибо, Майкл.
Я почти засыпаю. Майкл ведет машину мягко, а тихий шум радиоволн убаюкивает. Почему-то хочется улыбаться – мне давно не было так спокойно.
- Раз уж мы все равно едем не по направлению к моему дому, и вроде бы вовсе не в сторону центрального Уэльса… Я знаю один ирландский паб не далеко отсюда.
Мой голос немного охрипший. Я проговариваю слова медленно – в таком состоянии можно различить мой акцент. Красный свет светофора позволяет Майклу отвлечься от дороги, и он смотрит на меня, каким-то странным взглядом.
- Всю жизнь мечтал окунуться в ирландскую культуру. Куда ехать?
Когда-то, еще в зеленой молодости, я интересовался разнообразными языками. Одним из них являлся русский. Так вот, в русском языке есть слово – «кутить», и только оно подходило к тому, что мы творили с Майклом. Кутили мы славно.
Если честно, я мало чего помню, но зато помнит моя шея – мы крайне неудобно, полусидя, уснули на столе. Отличие ирландских пабов – в их круглосуточной работе и полной свободе поведения клиента. Нет, конечно, наркота и кровавые драки – вещи аморальные и запрещенные, но спать на столе вам никто не запретит.
Еще более веселым оказалось утреннее возвращение домой.
Каким было лицо Анны, надо было видеть!
Естественно, позже она закатила истерику и даже ушла ночевать к подруге.
Я выслушивал ее упреки и обвинения молча. В былое время, мы бы просто занялись примирительным сексом. Она бы кричала на меня, колотила руками по спине, я бы сжимал ее в объятьях, заткнул поцелуем…
Но, мне было все равно. И на ее раскрасневшееся лицо, и на грохот разбитой посуды. Я просто хранил молчание. Наблюдал, как она бесится, слушал ее слова, насквозь пропитанные ядом, но не вдавался в их смысл.
Зачем это, если и так все понятно.
Моя усмешка отражается в зеркале. И какой смысл ставить его напротив кровати?
Я вздыхаю и закрываю лицо ладонями. Как же я устал…
Несколько минут спустя я уснул. Мне снилась пустота.
автор: берг.
фендом: real people slash, а вернее, актеры.
пейринг: майкл фасбендр / джеймс макэвой
рейтинг: R
размер: миди
стиль: romantic, humor, drama.
предупреждения: слэш (гей-тема), не нормативная лексика.
права: ниже написанный текст является полетом фантазии автора, не является жизненной правдой. денежной выгоды не несем.
аннотация: когда твое мастерство достигает пика, порой и сам не можешь понять - где ты играешь чью-то роль, а где проживаешь саму жизнь.
глава 2Майкл.
Устало прищурившись, Майкл потянулся за синей пачкой Rothmans Royals, клацнул газовой зажигалкой и затянулся густым крепким дымом.
Капли монотонно стучали, ударяясь об оконные рамы, и стекая по крышам и трубам. Ничего не поделаешь - центральный Уэллс количеством осадков (более 1525 мм).
Фассбендер задумчиво провел рукой по подбородку, ощущая шершавую трехдневную щетину.
Мягкой поступью в комнату вошла выдающихся форм брюнетка.
- Как насчет завтрака в постель, м?- озорная улыбка, влажные после душа волосы, широкая рубашка Майкла на ее хрупких плечах.
Он слабо ухмыляется, выдавая данное за нежный порыв, притягивает женщину к себе, целует в висок.
- Знаешь, ведь я, кажется, и так опаздываю, сегодня первая репетиция: пройдемся по сюжету, разложим все по полочкам, как обычно…
Она обиженно надувает губки и выглядит почти как ребенок.
Собственно, почему почти.
Майкл пытается подавить раздражение, то ли апатию.
На вид угрожающе сильный, на самом деле - боится обидеть, не любящий скандалов и лишних разговоров, он аккуратно отодвигает ее и встает с кровати.
Смешок.
Герой-любовник тянется за штанами и мечтает только об одном: не слышать этих просьб, упреков, съесть что-нибудь сытное и наконец-то побриться.
Он шаркает по ворсистому ковру, легко толкает дверь, до конца откручивает кран с холодной водой, наблюдая, как брызги разлетаются во все стороны, мочат штаны, пол, кафель, пачкают зеркало.
Сцепляя ладони в замок, набирает воду и прежде чем поднести к лицу, отрешенно рассматривает свою кожу сквозь призму прозрачного вещества.
Стопами чувствует неприятную влажность плитки, умывается, хаотично смачивает волосы. Выдавив немного геля на гребешок, по привычке зачесывает их назад.
Равномерно распределив ARKO по щекам, приступает к щепетильному бритью, стараясь не пропустить ни одного участка, однако внутри нарастает все большее негодование, которое никак не хочет признавать своей причиной лишь пустоту желудка.
Покончив с утренними процедурами, Майкл спешит одеться, будто чувствуя себя незащищенным перед этой примитивной женщиной, с красивым пупком и упругими ягодицами.
Доверяя собственным суждениям, он нервно, почти до дрожи в коленях, меряет шагами комнату, хватает сотовый, ключи, бумажник и спешит вырваться из этой «клетки», не утруждая себя лишними объяснениями.
Легкое жжение в животе заставляет актера хмуриться еще больше, так, что явно выделяются две вертикальные морщины поперек лба.
Не замечая последовательности некоторых действий, он резко выезжает, на полном ходу выбивая дверь гаража.
Взгляд прикован к стрелке спидометра, которая стремительно двигается по направлению к двумстам.
На такой скорости придорожные клены, сливаются в одно багровое месиво, а машину предательски заносит.
Внешне безмятежный, он размышляет.
Это ли та точка? Почему ложь въелась так глубоко, что позиции ее незыблемы? Возможно ли выбить из человека все притворство, хотя бы путем грубой силы, сломанных ребер, челюстей, гематом и кровоподтеков.
И он обязательно ответил бы на эти вопросы, если бы мог расслышать, однако, все что творилось в сознании больше походило на неразборчивый гул : клены, грязь, Эбби- роуд…
Только затормозив на красный, он опустил руки, разминая побелевшие от напряжения костяшки, и стал понемногу приходить в себя.
Удивляясь собственным порывам, Майкл приоткрыл окно, безучастно высунулся и оценил ущерб по достоинству: блестящий бампер увенчала глубокая вмятина, тянущаяся длинными царапинами к фарам.
Слегка сползая вниз по сидению и чуть не ноя от досады, он ясно понял, что если не съест чего-нибудь в течении получаса - разнесет не только машину.
Внутренний голос, походящий на бас, неустанно твердил, что пивнушки и казино, ютящиеся на Эбби- не лучшее место для завтрака.
Глубоких свойств агрессия, вновь начала давить куда-то в район диафрагмы, однако, не проехав и нескольких кварталов, он неожиданно наткнулся на зеленую сирену Старбакс Корпорейшн.
Припарковавшись у фонарного столба, Фассбендер вылез, чуть не прищемив грубого покроя пальто, и чертыхаясь, вошел в здание.
Безусловно, он лелеял мысли о более крепких напитках, но увы.
Внимательно изучив «кофейную карту», он собрался озвучить заказ, но был прерван чьим-то удивленный возгласом:
-Майкл?!
Фассбендр медленно повернул голову. У окна сидел темноволосый шотландец, смачно уминавший пончик.
Наспех процедив официанту заказ, включающий традиционный эспрессо и французскую булочку, он сел напротив коллеги и попытался безмятежно улыбнуться.
- Доброе утро, Джеймс.
-Рад тебя видеть. – не находя подходящей темы для продолжения разговора, Макэвой уж было отчаялся, но тут взгляд его остановился на весьма интересной детали : разбитые фары, помятый бампер, треснувшее лобовое стекло.
- Э-э. Разве это не твоя новая машина?
Собеседник кивнул и с усилием выдавил:
-Не люблю опаздывать. – ухмылка, - а ты все так же боишься водить?
-Два дня не настолько большой срок, чтобы отбросить все свои фобии.
Приторный голосок Анны до сих пор отдается гулким эхо, пронизывает каждую клеточку, скользким червем вгрызается в его разум.
- Отвратительно…
- Что, прости?
- Говорю, отвратительно. Знаешь, я ведь когда-то хотел стать священником, посветить себя Богу, служению церкви, безбрачию.
- Тогда, почему женился?
- Боялся. Зассал, понимаешь? Смотрел на идиллию сестры: любящий муж, орущие дети, большой дом… и сам не заметил, как стал порядочным семьянином. Будто с закрытыми глазами целовал ее, с родными знакомил, под венец вел. Иногда закрадываются смутные догадки, что кто-то моим телом воспользовался, но что хуже всего, понимаю - виноват я один.
Галантный официант в зеленом фартуке, ни кем не замеченный, уже несколько минут слушал эту исповедь. Под осуждающим взглядом Майкла он смутился и, поставив поднос, поспешил удалиться.
- Ты действительно поддерживаешь все каноны католиков?
Майкл принялся за свою булочку.
- Сейчас сложно ответить, чтить их заставляли с детства. Мой дед служил молебны в приходской церкви и видимо образ был настолько ярким, что я даже не думал сомневаться в чем-либо. Даже сейчас, достаточно разочаровавшись в жизни, не могу отказаться от привитой веры…
В задумчивости потирая руки, Джеймс не заметил как кольцо соскользнуло с пальца, и ребром упало на стол, инерционно вращаясь по собственной оси. Накрыв его ладонью, он будто тщательно взвешивал какие-то аргументы, после чего одним резким движением сунул символ супружеской любви в недра кармана.
- Что ж, неплохо, однако я предпочитаю различным религиям светский гуманизм, брачным узам - полигамность, а …
Не дав Фассбендеру закончить столь многозначительную фразу, телефон мерзко завибрировал и голос Брайана Джонсона заверещал на весь зал.
Майкл взял трубку: истерично срываясь на фальцет главная помощница Мэтью взывала к благоразумию, требовав незамедлительного появления актеров на съемочной площадке.
- Святой отец, безбожное опоздание в первый рабочий день это ведь хороший знак, правда?
Майкл улыбнулся, и посмотрел на Джеймса. Тот наигранно почесал лоб, изображая бурную мозговую деятельность, потом улыбнулся в ответ и со всей серьезностью, спросил:
- Я вот думаю, что лучше: метро или эта развалина у столба?
Джеймс.
Моя рука потянулась к двери, но Майкл успел раньше - так и пришлось пройти вперед, ощущая себя эдаким хоббитом. Смешка Фаcсбендера я не мог не услышать.
Поднявший на третий этаж, мы вошли в конференц-зал.
Съемочная команда была в сборе: начиная с молоденькой гримерши, заканчивая, собственно, режиссером – Мэттью Воном. Дождавшись пока мы усядемся, он огласил:
- С почином!
Мэттью обвел взглядом собравшуюся толпу, не обделяя вниманием даже уборщиков съемочной площадки и грузчиков аппаратуры. Это - его особый стиль. Уделяя внимание каждой мелочи, каждому члену «огромной семьи», он держал все под контролем, но и не был тираном. Майкл зачем-то пнул меня под столом, на что я отреагировал незамедлительно - пнув его в ответ. Тем временем, Вон опустошил стакан воды и приготовился толкать речь. Театрально выдержав паузу, он начал:
- Вы знаете, что изначально фильмом должен был заправлять Сингнер. Но, из-за конфликтов в графике, он не смог бы уложиться в срок - поэтому за дело берусь я. Фильм, который мы планируем создать, должен быть динамичным, если хотите – даже острым, но и не потерять вкус интриги. Не смотря на общий драматизм, хотелось бы вплести и веселые моменты, к примеру – сцена с Хью, полеты Банши и прочее. Работа получится красочной, но не яркой. Необходимо дать повод задуматься, пробудить соучастие зрителя! Ведь, что является хорошей картиной? Конечно же та, которая заставляет прочувствовать весь спектр ощущений, будь это боль или радость, прочувствовать самого героя! Фильм должен твориться с душой…
Надеюсь, вам хочется того же. Кстати говоря, планируется трилогия, так что, не расслабляйтесь.
Мэттью позволил себе лукаво улыбнуться и перевел дух. Его речь действительно воодушевляла, даже Майкл заслушался и перестал тюкать меня своим «железным» пальцем. Остальные и так были полны внимания. Мэттью умел завораживать. Не знаю, что именно производило такой эффект – манера держаться или ровный баритон, - но работало это безотказно. Вроде бы, никаких шокирующих вестей - речь была довольно патетичной, но он явно обладал талантом оратора. Нестерпимо захотелось вскочить и заняться делом. Но все-таки, я солидный мужчина, и в порыве чувств лишь позволил себе взять реванш - наступить на ботинок Майкла. Несколько минут спустя, ассистенты раздали актерам личные папки с графиком съемок, а персоналу – бейджики для пропуска в помещения киностудии. Согласно графику - первыми шли сцены, происходящие в Лондоне: вечеринка в честь получения докторской степени Чарльза, домашняя сцена Чарльза и Рейвен, флирт с разноглазой блондинкой, появление Мойры на вечеринке, поиск команды мутантов…
- О, святой Патрик…
Майкл вопросительно вскинул бровь. Одарив его мрачным взглядом, я ткнул в один из листов: «11 ноября. Сцена - поиск команды мутантов. Макэвой, Фассбендр, Энджел Сальвадор, Шон Кэсседи, Алекс Саммерес, Армандо Муньоз». Эти бездушные строки означали только одно: нас ожидал очень сложный и суматошный день. Изображая начало осени в Лондоне, придется кутаться в легкие пальто и дерматиновые курточки, а ведь на улице – считай зима без снега. И это – только начало.
Закинув ногу на ногу, Майкл попытался выразить все страдания человечества, в одном взгляде. Оценив его талант, я приложил кисть руки ко лбу и откинулся на спинку стула, но тот предал меня – я упал.
Майкл Фассбендр честно пытался сохранить репутацию серьезного актера, однако, коварный смех вырвался наружу.
Я и Майкл вновь укладываемся на кровать. Это уже седьмой дубль, и коралловое постельное белье начинает порядком напрягать.
- Еще чаю, святой отец?
Майкл, снова смотрит на меня лукавым взглядом, а мимо проплывает ведерко с шампанским, на котором нацеплено несколько датчиков.
Я улыбаюсь и отвечаю, с должной манерностью.
- Не откажусь.
Энджел, как и положено по сценарию, томно хмыкает.
- Теперь моя очередь.
И, о чудо, она наконец-то разобралась с застежкой бутафорского лифчика.
Мой взгляд изображает заинтересованность, а в голосе сквозит ирония:
- А ты бы не хотела работать в одежде?
Майкл усмехается.
Камеры настроены, и я могу в четвертый раз завалиться в желтое такси, а Майкл – хорошенько хлопнуть дверью. Но вот снова – при виде Муньоза, Фассбендера пропирает на хохот, и он, давясь извинениями через дикий смех, вылезает обратно на воздух. Истерика добирается и до меня.
- Прости, приятель…
Уткнувшись лбом в спинку переднего сиденья, я отчаянно давлюсь смешками под сопровождение всхлипов Фассбендера.
Никогда не думал, что афроамериканцы бывают настолько смешными.
Мрачный в своей светлой серости, со множеством массивных дверей – таким и должен быть коридор в тюрьме FBI. Мы с Майклом идем вслед за полненьким и немного лысоватым «смотрителем», и я неожиданно вспоминаю, где видел его раньше – реклама фильтров для воды «aqua florus».
Я совершенно не слушаю, что он там говорит, и нахожусь где-то в своих мыслях – в этом кадре у меня нет реплик, так же как и у Майкла.
Переглянувшись с напарником, мы, ровно в такт, заглядываем в импровизированную камеру, где сидит Алекс.
- Снято!
Этот дубль дался нам с первого раза. Выдохнув, я улыбнулся Майклу. Тот заговорщицки подмигнул мне, и дождавшись, когда «смотритель» отойдет подальше, выдал:
- Фильтры «aqua florus», с мыслью о вашей флоре!
И вот, мы снова хохочем над черт знает чем. И знаете, что?
Мне это нравится.
Поздний вечер, уже считай переходящий в ночь. Я стою рядом с Майклом, который затягивается своим Rothmans Royals. Моя спина немного побаливает – отзываются 11 последних дублей, когда я бегаю по палубе, которую арендовали у Уолт-диснея именно на сегодня. К тому же, я умудрился споткнуться об какой-то канат и ударится копчиком. Я устало вздыхаю, и позволяю себе опереться об Мерседес напарника.
- Мне не ловко просить тебя, но ты бы не мог подвезти меня снова?
И мне ведь действительно не ловко. С тех пор, как я отказался от заботливого предложения Анны – подвозить меня, - я как-то не подумал, о способах преодоления таких больших расстояний самостоятельно.
Анна. Последнее, о чем я хочу думать сейчас, и когда-либо еще.
- Конечно, подвезу.
Фассбендр вымученно улыбается. Мне становится немного стыдно.
- Спасибо, Майкл.
Я почти засыпаю. Майкл ведет машину мягко, а тихий шум радиоволн убаюкивает. Почему-то хочется улыбаться – мне давно не было так спокойно.
- Раз уж мы все равно едем не по направлению к моему дому, и вроде бы вовсе не в сторону центрального Уэльса… Я знаю один ирландский паб не далеко отсюда.
Мой голос немного охрипший. Я проговариваю слова медленно – в таком состоянии можно различить мой акцент. Красный свет светофора позволяет Майклу отвлечься от дороги, и он смотрит на меня, каким-то странным взглядом.
- Всю жизнь мечтал окунуться в ирландскую культуру. Куда ехать?
Когда-то, еще в зеленой молодости, я интересовался разнообразными языками. Одним из них являлся русский. Так вот, в русском языке есть слово – «кутить», и только оно подходило к тому, что мы творили с Майклом. Кутили мы славно.
Если честно, я мало чего помню, но зато помнит моя шея – мы крайне неудобно, полусидя, уснули на столе. Отличие ирландских пабов – в их круглосуточной работе и полной свободе поведения клиента. Нет, конечно, наркота и кровавые драки – вещи аморальные и запрещенные, но спать на столе вам никто не запретит.
Еще более веселым оказалось утреннее возвращение домой.
Каким было лицо Анны, надо было видеть!
Естественно, позже она закатила истерику и даже ушла ночевать к подруге.
Я выслушивал ее упреки и обвинения молча. В былое время, мы бы просто занялись примирительным сексом. Она бы кричала на меня, колотила руками по спине, я бы сжимал ее в объятьях, заткнул поцелуем…
Но, мне было все равно. И на ее раскрасневшееся лицо, и на грохот разбитой посуды. Я просто хранил молчание. Наблюдал, как она бесится, слушал ее слова, насквозь пропитанные ядом, но не вдавался в их смысл.
Зачем это, если и так все понятно.
Моя усмешка отражается в зеркале. И какой смысл ставить его напротив кровати?
Я вздыхаю и закрываю лицо ладонями. Как же я устал…
Несколько минут спустя я уснул. Мне снилась пустота.