Adios, kid
Название: On the verge of sin/По грани греха (часть третья)
Автор: MaskMaster
Бета: сам себе бета.
Жанр: yaoi, angst, Darkfic
Предпреждение: слеш, мат, насилие.
Фендом: original
Рейтинг: покамест NC-17
Состояние: в процессе
Дискламер: все персонажи принадлежат моей фантазии.
Размещение: только с моим разрешением.
От автора: В связи с подготовкой к экзаменам, и посему отсутствием какого-либо желания что-либо писать/дописывать, – третья часть долго не могла выйти в свет, пока я не довел её до ума. Это последний эпизод где действо проходит в адекватном виде, потому часть вышла коротковатой.
ЧитатьТело мальчишки сжалось столь сильно, словно он вознамерился сплести себе кокон, схорониться в нем, пока не появятся крылья - и улететь прочь от этого места страха и блуда. Обхвативши себя руками, на которых остались красноватые следы от наручников, Даниэл свернулся калачиком, приникнув головой к ногам, покрываясь миловидной дрожью.
Окно внезапно распахнулось от накатившего ветра. Занавеска изогнулась волной под его дуновением. Она приподнялась, создавая очаровательный полукруг и медленно опустилась, будто бы сходя с небес. Холодок с улицы обошел комнату, смещаясь к полу; кожа мальчишки тут же укрылась гусиной кожей от этой непорочной прохлады.
-Вставай.
Приказам можно противостоять, учитывая надменный, грубый тон, который не более чем раздражает, - но ровный, сладкий, как вересковый мед, колер – это гораздо опасней тривиальных приказов. Ему хочется подчиняться. Он словно гипнотизирует, и после всего одной фразы - тело разжимает свой плотный кокон, а подбородок, поднимаемый невидимой дланью, уже устремлен в сторону голоса.
-Иди сюда.
Кассиэль вновь устроился на краю кровати, бесстыже раздвинув ноги. Удивительно, но румянец не выступил. Вероятно, Даниэл воспринимал силуэт только лишь как произведение искусства. Как одну из греческих статуй богов, на чью наготу не принято смотреть осудительным взором. Паренек, стоя на четвереньках, рассматривал открывшуюся ему божественную картину, глазами полными очевидного благоговения. Эти чувства ему не подвластны, они, до его собственного заключения, уже сами все решили. А предательское тело, предательские колени, предательские ладони – слепо вели юношу в логово змеи.
Он, как побитый палкой щенок, прижался лбом к колену своего похитителя. А тот лишь грубо схватил его за волосы, да приподнял голову.
Испуганные глаза смотрели в осколки льда, сокрытые в глазницах:
-Оближи. – Тонкие пальцы не такие холодные, как обрисовал их себе Даниэл. Они остановились в уголке рта и мягко надавили на ямочку. Мальчик послушно стал облизывать их, при этом следя за его реакцией, и боясь сделать что-то не так.
На это не было отдано много времени. Всего пару минут, и мокрые пальцы гладили за ухом, ощупывая заветную эрогенную зону - пленник чуть ли не мурлыкал от удовольствия. Но не долго. Обходя ушную раковину, «кукла» грубо толкнула в затылок. От минувшей расслабленности, голова безвольно опустилась прямо между колен истязателя.
-Будь послушным мальчиком. – В бархатном тоне нота угрозы дала отчетливое виденье того, что стоит ожидать в случае неподчинения. Паренек хорошо понимал, как дорого обойдется непослушание, но все же осилить себя было ему не под силу. Он в бездействии сжал кулаки на немного прохладном паркете. Просто ждал, всем своим хрупким напряженным телом, что произойдет в ответ. И в момент ожидания - каждая клеточка отзывалась неприятным чувством незащищенности. Череда чувств замкнулась в пределах двух оттенков - в душе играли аккорды паники, в разуме обосновалась слепая покорность судьбе.
Каин пнул мальчишку под зад:
-Делай что тебе велят, шлюха!
Даниэл попытался сглотнуть тяжелый ком во рту. От испуга, от стыда, от боли, в глазах засеребрились влажные капельки. Стоит моргнуть – как они устремятся по его щекам.
-Ты оглох что ли?!
Он покорно обхватывает губами плоть своего хозяина и со слезами, застывшими филигранными бриллиантами в уголках глаз, принял её в рот.
Противно.
Главное не думать, главное переключить мысли на что-то другое, иначе его вывернет наизнанку от омерзения.
Мерзко.
Тошнота повисает в горле горьковатым привкусом, и Даниэл активнее движет головой навстречу своему похитителю. Если делать это медленно – он не сможет сдержать рвоту.
Кассиэль охотно опирается о кровать и приподнимает бедра. Он направляет неумелого мальчика, двигаясь плавно, чуть приподнимаясь на ягодицах. Паренек сосет слишком бездарно. По каждому вздрагиванию его скручивает тошнота, он часто сглатывает. В поданном случае остается довольствоваться лишь визуально. Смотреть как жертва ломается, противореча собственному механизму, как шагает через принципы, как рушится её личность в жалкие мгновения. Чувствовать себя Богом. Полноправным хозяином этого маленького зверька, который может лишиться своей жизни всего за один щелчок пальцев. Хрупкое, ненадежное тело. Как же сладостно им управлять.
Хозяин убирает русые пряди с глаз своего питомца. Даниэл чуть приоткрывает глаза, кои обличают надломленность. Ресницы подрагивают. Парнишке очень хочется плакать - это слишком видно.
Каин недовольно бурчит у стены из-за своей непричастности.
-Ты принес коробку, как я просил? – любовник возвращает его внимание, говоря так непосредственно, будто бы сейчас парень совсем и не отсасывает ему, давясь собственной слюной.
-Да.
-Поиграй с нашим гостем, а то он уже скучает.
Юноша жадно вбирает носом воздух, который смешался с приторным запахом смазки – его вновь бьет озноб, и краем глаза он тщетно пытается разглядеть что происходит.
Слышен шум где-то рядом.
Совсем скоро чужие пальцы вцепляются в бок, приподнимая филейную часть кверху. Даниэл слишком взволнован этим, так он забывает про Кассиэля, который звонкой пощечиной сразу же напомнил о себе. И он снова сосет.
Что-то холодное скользит между ягодиц. Воображение с прежним омерзением обрисовывает себе осклизлого слизня, скользящего по коже, перемещающемуся к заветному месту. Плотное колечко нехотя расходиться, пропуская слизкое «нечто» внутрь.
Рвота толкается ко рту с такой силой, что закружилась голова. Мальчику едва удалось сдержать её. А от последующего толчка он чудом не потерял сознание, но держать во рту плоть хозяина больше был не в силах. Руки находили под собой паркет, стараясь удерживать равновесие; лоб же уткнулся в край матраца, чувствуя тепло отходящее от Кассиэля.
Еще толчок. Девственный участок несформировавшегося тела вскрывается чуждым ему незнакомцем. Хрипловатый стон тут же укрывает губы порочным поцелуем, а росинки слез движутся к подбородку, свисая словно сталактиты.
Сжимая зубы, чтобы не закричать во все горло, Даниэль лишь сглатывает слюну, - вдыхаемый воздух слишком сильно обжигает горло. Да и привкус плоти хозяина все еще зовет выступить тошноту. Удерживая равновесие изо всех сил, мальчик сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы потом разомкнуть руки и исцарапать паркет. Грязно матерящийся Каин преподносит своей руганью омерзительное восприятие о себе. Сейчас его имеют как последнюю потаскуху, а он и не пробует сопротивляться.
Кассиэль поднимает его опущенный к земле подбородок и смотрит в глаза, холодно и жутко улыбаясь. Именно этого хватило, чтобы заставить мальчика выдавить из своей глотки пронзительный крик, отведя в него свою боль. Флегматичный парень насильно насаживает рот мальчишки обратно на свою плоть, тем самым не дав возможности накричаться.
Движения любовников – отрывистые, властные и плавные, властвующие - окутывают парня зовом порочности, завлекают разум подростка в капкан их своего собственного греха.
Теряется время. Оно скользит как тень, теряя свое естество, и делая себя лишним. К чему следить за проходящими минутами, когда песочные часы сами засыпают песком участников этой игры?..
Даниэл давился своим криком, который прочно засел в горле, требуя вырваться наружу. Он мелко дрожал, сглатывая вместе с кисловатым привкусом смазки, капельки собственных слез, которые сорвались бурным потоком с отчужденных болью глаз. Тело разрывается изнутри, и мальчик уже чувствует, как горячие струйки крови скользят по внутренней части бедер. Каин предпочитает двигаться резко, грубо стуча животом по ягодицам пассива, с таким остервенением, что могло показаться, будто он намерился разорвать пацаненка на кусочки. Вскрыть, словно тупыми ножницами, нежную плоть, чтобы она упала двумя обломками рядом с ним. А потом, по-звериному отрывать зубами ломтики от половинок и слизывать горячим языком путающиеся меж зубом мышечные волокна. Именно так себе представлял картину грядущего пленник, от того еще больше заводясь истерикой. К счастью ни оскалившейся ухмылки Каина, ни хладнокровной кровожадности в глазах Кассиэля он не видел. Потому-то свои мысли покамест можно считать лишь порождением фантазии, похлестанной неудержимым, животным страхом.
Но веселье, на самом деле, только началось…
Автор: MaskMaster
Бета: сам себе бета.
Жанр: yaoi, angst, Darkfic
Предпреждение: слеш, мат, насилие.
Фендом: original
Рейтинг: покамест NC-17
Состояние: в процессе
Дискламер: все персонажи принадлежат моей фантазии.
Размещение: только с моим разрешением.
От автора: В связи с подготовкой к экзаменам, и посему отсутствием какого-либо желания что-либо писать/дописывать, – третья часть долго не могла выйти в свет, пока я не довел её до ума. Это последний эпизод где действо проходит в адекватном виде, потому часть вышла коротковатой.
ЧитатьТело мальчишки сжалось столь сильно, словно он вознамерился сплести себе кокон, схорониться в нем, пока не появятся крылья - и улететь прочь от этого места страха и блуда. Обхвативши себя руками, на которых остались красноватые следы от наручников, Даниэл свернулся калачиком, приникнув головой к ногам, покрываясь миловидной дрожью.
Окно внезапно распахнулось от накатившего ветра. Занавеска изогнулась волной под его дуновением. Она приподнялась, создавая очаровательный полукруг и медленно опустилась, будто бы сходя с небес. Холодок с улицы обошел комнату, смещаясь к полу; кожа мальчишки тут же укрылась гусиной кожей от этой непорочной прохлады.
-Вставай.
Приказам можно противостоять, учитывая надменный, грубый тон, который не более чем раздражает, - но ровный, сладкий, как вересковый мед, колер – это гораздо опасней тривиальных приказов. Ему хочется подчиняться. Он словно гипнотизирует, и после всего одной фразы - тело разжимает свой плотный кокон, а подбородок, поднимаемый невидимой дланью, уже устремлен в сторону голоса.
-Иди сюда.
Кассиэль вновь устроился на краю кровати, бесстыже раздвинув ноги. Удивительно, но румянец не выступил. Вероятно, Даниэл воспринимал силуэт только лишь как произведение искусства. Как одну из греческих статуй богов, на чью наготу не принято смотреть осудительным взором. Паренек, стоя на четвереньках, рассматривал открывшуюся ему божественную картину, глазами полными очевидного благоговения. Эти чувства ему не подвластны, они, до его собственного заключения, уже сами все решили. А предательское тело, предательские колени, предательские ладони – слепо вели юношу в логово змеи.
Он, как побитый палкой щенок, прижался лбом к колену своего похитителя. А тот лишь грубо схватил его за волосы, да приподнял голову.
Испуганные глаза смотрели в осколки льда, сокрытые в глазницах:
-Оближи. – Тонкие пальцы не такие холодные, как обрисовал их себе Даниэл. Они остановились в уголке рта и мягко надавили на ямочку. Мальчик послушно стал облизывать их, при этом следя за его реакцией, и боясь сделать что-то не так.
На это не было отдано много времени. Всего пару минут, и мокрые пальцы гладили за ухом, ощупывая заветную эрогенную зону - пленник чуть ли не мурлыкал от удовольствия. Но не долго. Обходя ушную раковину, «кукла» грубо толкнула в затылок. От минувшей расслабленности, голова безвольно опустилась прямо между колен истязателя.
-Будь послушным мальчиком. – В бархатном тоне нота угрозы дала отчетливое виденье того, что стоит ожидать в случае неподчинения. Паренек хорошо понимал, как дорого обойдется непослушание, но все же осилить себя было ему не под силу. Он в бездействии сжал кулаки на немного прохладном паркете. Просто ждал, всем своим хрупким напряженным телом, что произойдет в ответ. И в момент ожидания - каждая клеточка отзывалась неприятным чувством незащищенности. Череда чувств замкнулась в пределах двух оттенков - в душе играли аккорды паники, в разуме обосновалась слепая покорность судьбе.
Каин пнул мальчишку под зад:
-Делай что тебе велят, шлюха!
Даниэл попытался сглотнуть тяжелый ком во рту. От испуга, от стыда, от боли, в глазах засеребрились влажные капельки. Стоит моргнуть – как они устремятся по его щекам.
-Ты оглох что ли?!
Он покорно обхватывает губами плоть своего хозяина и со слезами, застывшими филигранными бриллиантами в уголках глаз, принял её в рот.
Противно.
Главное не думать, главное переключить мысли на что-то другое, иначе его вывернет наизнанку от омерзения.
Мерзко.
Тошнота повисает в горле горьковатым привкусом, и Даниэл активнее движет головой навстречу своему похитителю. Если делать это медленно – он не сможет сдержать рвоту.
Кассиэль охотно опирается о кровать и приподнимает бедра. Он направляет неумелого мальчика, двигаясь плавно, чуть приподнимаясь на ягодицах. Паренек сосет слишком бездарно. По каждому вздрагиванию его скручивает тошнота, он часто сглатывает. В поданном случае остается довольствоваться лишь визуально. Смотреть как жертва ломается, противореча собственному механизму, как шагает через принципы, как рушится её личность в жалкие мгновения. Чувствовать себя Богом. Полноправным хозяином этого маленького зверька, который может лишиться своей жизни всего за один щелчок пальцев. Хрупкое, ненадежное тело. Как же сладостно им управлять.
Хозяин убирает русые пряди с глаз своего питомца. Даниэл чуть приоткрывает глаза, кои обличают надломленность. Ресницы подрагивают. Парнишке очень хочется плакать - это слишком видно.
Каин недовольно бурчит у стены из-за своей непричастности.
-Ты принес коробку, как я просил? – любовник возвращает его внимание, говоря так непосредственно, будто бы сейчас парень совсем и не отсасывает ему, давясь собственной слюной.
-Да.
-Поиграй с нашим гостем, а то он уже скучает.
Юноша жадно вбирает носом воздух, который смешался с приторным запахом смазки – его вновь бьет озноб, и краем глаза он тщетно пытается разглядеть что происходит.
Слышен шум где-то рядом.
Совсем скоро чужие пальцы вцепляются в бок, приподнимая филейную часть кверху. Даниэл слишком взволнован этим, так он забывает про Кассиэля, который звонкой пощечиной сразу же напомнил о себе. И он снова сосет.
Что-то холодное скользит между ягодиц. Воображение с прежним омерзением обрисовывает себе осклизлого слизня, скользящего по коже, перемещающемуся к заветному месту. Плотное колечко нехотя расходиться, пропуская слизкое «нечто» внутрь.
Рвота толкается ко рту с такой силой, что закружилась голова. Мальчику едва удалось сдержать её. А от последующего толчка он чудом не потерял сознание, но держать во рту плоть хозяина больше был не в силах. Руки находили под собой паркет, стараясь удерживать равновесие; лоб же уткнулся в край матраца, чувствуя тепло отходящее от Кассиэля.
Еще толчок. Девственный участок несформировавшегося тела вскрывается чуждым ему незнакомцем. Хрипловатый стон тут же укрывает губы порочным поцелуем, а росинки слез движутся к подбородку, свисая словно сталактиты.
Сжимая зубы, чтобы не закричать во все горло, Даниэль лишь сглатывает слюну, - вдыхаемый воздух слишком сильно обжигает горло. Да и привкус плоти хозяина все еще зовет выступить тошноту. Удерживая равновесие изо всех сил, мальчик сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы потом разомкнуть руки и исцарапать паркет. Грязно матерящийся Каин преподносит своей руганью омерзительное восприятие о себе. Сейчас его имеют как последнюю потаскуху, а он и не пробует сопротивляться.
Кассиэль поднимает его опущенный к земле подбородок и смотрит в глаза, холодно и жутко улыбаясь. Именно этого хватило, чтобы заставить мальчика выдавить из своей глотки пронзительный крик, отведя в него свою боль. Флегматичный парень насильно насаживает рот мальчишки обратно на свою плоть, тем самым не дав возможности накричаться.
Движения любовников – отрывистые, властные и плавные, властвующие - окутывают парня зовом порочности, завлекают разум подростка в капкан их своего собственного греха.
Теряется время. Оно скользит как тень, теряя свое естество, и делая себя лишним. К чему следить за проходящими минутами, когда песочные часы сами засыпают песком участников этой игры?..
Даниэл давился своим криком, который прочно засел в горле, требуя вырваться наружу. Он мелко дрожал, сглатывая вместе с кисловатым привкусом смазки, капельки собственных слез, которые сорвались бурным потоком с отчужденных болью глаз. Тело разрывается изнутри, и мальчик уже чувствует, как горячие струйки крови скользят по внутренней части бедер. Каин предпочитает двигаться резко, грубо стуча животом по ягодицам пассива, с таким остервенением, что могло показаться, будто он намерился разорвать пацаненка на кусочки. Вскрыть, словно тупыми ножницами, нежную плоть, чтобы она упала двумя обломками рядом с ним. А потом, по-звериному отрывать зубами ломтики от половинок и слизывать горячим языком путающиеся меж зубом мышечные волокна. Именно так себе представлял картину грядущего пленник, от того еще больше заводясь истерикой. К счастью ни оскалившейся ухмылки Каина, ни хладнокровной кровожадности в глазах Кассиэля он не видел. Потому-то свои мысли покамест можно считать лишь порождением фантазии, похлестанной неудержимым, животным страхом.
Но веселье, на самом деле, только началось…
@темы: Рейтинг NC-17, Яой, Слэш, Фанфики
-
-
11.11.2009 в 21:41-
-
11.11.2009 в 22:50благодарю, только автор временно забросил это дело)
-
-
27.12.2009 в 20:50