[CatInHat]

Название: "Портрет жизни"
Фандом: Loveless
Автор: Snezhka (CatInHat)
Бета: Faceless
Пейринг: Соби/Рицка - основной. Упоминается Ритсу/Соби, Сеймей/Нисей.
Статус: в процессе
Размер: макси
Саммари: Мой взгляд на прошлое и настоящее Соби.
Рейтинг: в планах NC-17
Жанр: драма, romance, экшн.
Комментарий: очень уж хотелось разобраться в отношениях Соби и Семи Лун, что это за организация вообще. Все детали о прошлом Агатсумы взяты из неугомонной головы автора. Сюжет противоречит манге примерно с седьмого тома.
Предупреждения: вымышленные персонажи
POV: Соби
Размещение: только с разрешения автора.
Дисклаймер: все принадлежит Госпоже Коге Юн.
Благодарность Kuroteddy и Ann - tjan за вдохновение. Спасибо вам.

Главы 9-10.

Глава 9.
"Ревность возбуждать одной любви пристало".

Я не спросил у Рицки, могу ли встретить его завтра. Не думаю, что он будет против - мы же помирились. Улыбаюсь – сегодня Рицка вел себя совершенно необычно.
С такими приятными мыслями я непременно засну. Кажется, Рицка лечит мою бессонницу.
Сейчас только семь часов, и я, вздохнув, принимаюсь за конспекты. Надо заставить себя выучить лекцию о периоде Нара. Ох уж эта религия…Конфуцианство, даосизм, буддизм… Вообще не понимаю, как можно считать конфуцианство религией, если в нем даже института церкви нет. Очередное преувеличение в истории. Думаю, это можно будет как-нибудь обсудить с Рицкой, ведь Конфуций, прежде всего, философ.

Около двенадцати я устало откладываю учебник по теологии и смотрю в окно. Наверное, завтра будет дождь – луна взяла отпуск, и ее подменили облака, дымчатые, густые.
У Рицки нет теплой куртки - только олимпийка и плащ. Но в плаще жарко будет, а для олимпийки слишком ветрено. Надо попробовать завести его в магазин.
Ладно, это все завтра, а мне уже пора ложиться. Умываюсь, одеваю пижаму, забираюсь в постель.
Интересно, если бы Рицка поселился у меня, как бы мы жили? Думаю, было бы здорово. Тогда бы пришел конец нападкам со стороны его матери. Да как такую вообще можно матерью назвать?! Женщина, калечащая своего ребенка… Была бы моя воля, я бы ее… Нет, не стоит так думать. Рицка, несмотря ни на что, любит ее.
А переезд это действительно хорошая идея. Только, боюсь, если Рицка будет жить со мной, то я не смогу себя контролировать. Засыпать, зная, что он лежит рядом, такой теплый и милый…
Дергаю себя за прядь. Хватит. Он еще совсем ребенок. Даже если бы он захотел… быть вместе полностью, я бы не согласился. Наверное.
Так, все. Спать. Чем больше думаю о Рицке, тем меньше себе доверяю на его счет.

Как я и думал, утро выдается хмурым. Тучи так и ждали, чтобы разозлиться до слез. Но пока их не прогневил гром, они только темнели в ожидании.
Сегодня у меня две пары, а Рицку встречать только в два. Значит, целый час свободный. Думаю, будет неплохой идеей как раз купить ему куртку.

В магазине одежды почти никого нет, лишь несколько пожилых дам, рассматривающих непомерного размера балахоны. Я направляюсь к детскому отделу.
Сейчас осень, самый сезон для курток. Их тут огромное количество: болоньевые, кашемировые, клеенчатые, кожаные… Какую же выбрать?
Я долго хожу от вешалки к вешалке, перебираю содержимое полок. Вздыхаю. Кажется, я не смогу найти то, что нужно. Все куртки какие-то… не знаю даже, не для Рицки, что ли. Огромные, слишком грубые.
-Вам чем-нибудь помочь?- улыбается продавщица.
-Мне нужна куртка для мальчика двенадцати лет. Рост примерно 157.
-Можно подобрать здесь…- девушка показывает на только что просмотренные мною вешалки.
-К сожалению, я тут ничего не нашел.
-Надо же, у нас, вроде широкий ассортимент, - расстроено тянет она.
-Безусловно, - киваю, - но мне нужно нечто особенное. Знаете, что-нибудь теплое и легкое. И чтобы громоздко не смотрелось.
-Для брата смотрите, да?
Меня передергивает.
-В подарок сыну своей знакомой, - лгу я.
Да, лучше соврать. Но вариант с братом мне совершенно не понравился. Кто угодно, только не брат. Я для Рицки… Кто я для него? Боец? Друг? Или… Кто-то более значимый?
Одергиваю себя.
-Ох, смотрите-смотрите, мне кажется, это может подойти! – восторженно окликает меня продавщица.
Я прослеживаю за ее указательным пальцем и замечаю маленькую фиолетовую кашемировую курточку. Ворот, кажется, из кожи. Он и манжеты черного цвета. На карманах на черном фоне фиолетовые кляксы, формой немного напоминающие бабочек.
Я прикасаюсь к ткани- мягкая. Куртка на молнии и заклепках.
Я поворачиваюсь к девушке. Наверное, у меня такое благодарное лицо – она улыбается.
-Будете брать?
Я киваю и следую за ней к кассе.
-Сколько с меня?

К воротам школы я подхожу за пять минут до звонка. Думал, не успею.
Я радостно сжимаю в руках пакет с курткой. Подарить подарок, особенно Рицке, это потрясающее наслаждение. У меня в груди томление, и что-то сжимается и разжимается, как пружина. Надеюсь, Рицке понравится.
Когда звенит звонок, я нетерпеливо высматриваю его в толпе школьников. Внезапно мой взгляд цепляется за неожиданно высокую фигуру. Учитель? Присматриваюсь и застываю: Быть того не может…
Светлые, отливающие серебром, волосы, холодные стальные глаза, прямоугольные очки... Что он здесь делает?
-Соби!
Я оборачиваюсь на голос Рицки. Заставляю себя улыбнуться. Кажется, получилось не очень правдоподобно.
-Что случилось? – он подходит ближе и всматривается в мое лицо. Я поспешно отвожу глаза.
-Все в порядке, Рицка, - кидаю взгляд туда, где только что стоял Ритсу. Но там пусто. Точнее, на его месте две девочки оживленно обсуждают что-то.
Кажется, показалось. Облегченно выдыхаю.
-Со-би, - раздраженно тянет Рицка, хватая меня за руку и сжимая ее, чтобы я повернулся к нему.
Подчиняюсь.
-Рицка, не волнуйся, если бы что-то случилось, я бы сказал, - тепло смотрю на него. – Я помню приказ.
-Помнит он, как же…
По ворчливому тону Рицки я понимаю, что он не обиделся. Что ж, тогда приступим к долгожданному вручению подарка.
Я перекладываю пакет из одной руки в другую. Он шуршит, Рицка тут же обращает на него внимание.
-Соби, а это что? – в глазах любопытство, ушки торчком.
-Секрет, - я улыбаюсь.
Рицка изворачивается, пытается заглянуть, но я ловко прячу пакет за спину - не смотреть.
Думаю, Рицке не очень понравится, если я вручу ему подарок прямо сейчас, перед школой. Хотя Юико рядом нет, да и Яея поблизости не вижу.
-Пойдем в парк? – спрашиваем одновременно.
С секунду и я, и он удивленно друг друга рассматриваем, а потом смеемся.
Я давно не смеялся так… по-настоящему. Рицка, кажется, удивлен чему-то, но улыбается.
А потом мы одновременно киваем, что вызывает новую порцию хохота.

-Соби?
-Ммм?
-Ты что-нибудь будешь заказывать?
Мы заняли столик в кафе. Рицка, оказывается, был голодный, и я уговорил его перекусить здесь – дома он почти не ест. Рицка сначала упирался, но потом, видимо, голод победил, и он обреченно кивнул на мое предложение.
И вот сейчас я наблюдаю, как Рицка сосредоточенно разглядывает меню.
-Нет, я не голоден, Рицка.
-Как нет? – Он откладывает меню, - тогда я тоже не буду.
-Но Рицка…
-Не буду. Не хочу один есть, - перебивает мое возражение он.
Я вздыхаю. Ну как с ним сложно!
-Хорошо. Если ты хочешь, я тоже что-нибудь закажу, - беру меню и открываю первую попавшуюся страницу.
-Соби! Я не хочу тебя заставлять!
-Но так и получается.
Рицка застывает и удивленно меня разглядывает. У него такое растерянное лицо, что я еле сдерживаю улыбку.
-Я хочу, чтобы ты поел, а ты ставишь условие, что я тоже должен. Иначе ты ведь не будешь?
Рицка несколько секунд молчит, а потом признает:
-Действительно, так и получается.
-Ничего, Рицка, если ты прика… просишь, - поправляюсь я, замечая нахмуренный взгляд, - то я с удовольствием составлю тебе компанию.
Рицка кивает и, покраснев, утыкается в меню.
-Итак, -я прохожусь по списку, -что тут у нас есть…
В конце концов, я выбираю рамен. Рицка долго перелистывает меню, щурится, как будто какую-то сложную задачу решает.
-Ну, Рицка, выбрал?
-А ты? – задает он мне встречный вопрос.
-Рамен с удоном.
-Тогда я тоже. Только мне с собой.
-Не любишь пшеничную лапшу? – я отодвигаю меню и подзываю официантку.
-Соба вкуснее, - Рицка подпирает рукой подбородок.
Девушка подходит к нам. Наготове ручка и блокнот. Я поворачиваюсь и делаю заказ, добавляя в него зеленый чай с жасмином. Она поднимает на меня глаза, откровенно рассматривает. Я отворачиваюсь, она что-то бормочет и уходит.
-По-моему, ты ей понравился, - Рицка отворачивается и смотрит в окно.
-Меня это не интересует, Рицка, - протягиваю к нему руку, касаюсь щеки. – Тебе не стоит волноваться.
-И не думал. Мне безразлично.
Рицка отодвигает мою руку. Что ж, ладно. Я отворачиваюсь, утыкаюсь в плакат над барной стойкой.
Опять это чувство - как будто пощечину дали. «Безразлично». Обидно, даже не смотря на то, что это глупость.
Так всегда: люди говорят какую-нибудь мелочь, одно слово, но не понимают, как это незначительное для них сочетание нескольких букв может испортить настроение другому человеку.
Вздыхаю: с Сеймеем у меня таких дурацких мыслей не возникало. Наверное, потому, что его отношение ко мне как к собаке было привычным. А с Рицкой я все надеюсь, что… что он испытывает ко мне нечто большее, чем чувства Жертвы. Возможно, поэтому его реплики так меня задевают.
Под аккомпанемент нашего молчания нам приносят полотенце осибори и хасиоки, на который девушка кладет палочки.
-Осибори для вас с особым ароматом, - улыбается официантка и краснеет, - с корицей и лавандой.
-Их обычно с запахом ментола подают, - Рицка недовольно морщит нос. – Противный какой-то запах.
После этого высказывания девушка и Рицка смотрят друг на друга. Она старательно улыбается, Рицка же, по-моему, вложил все возможное неудовольствие во взгляд и буквально прожигал глазами растерявшуюся официантку.
-Извините… если вам не нравится, я могу принести другое полотенце, - она отворачивается от Рицки и вопросительно смотрит на меня.
-Спасибо, не стоит. Все чудесно.
-Да? Ну… тогда я пойду - посмотрю, как там ваш заказ.
Девушка уходит, Рицка смотрит ей вслед, нахмурившись. Безразлично, да? Что-то я не припомню, чтобы он так раздражался на официанток. К тому же, у меня он ел мисо с корицей, и ему понравилось. Думает, я не вижу, что он просто меня ревнует?
Под столом, рядом со стулом лежит пакет с курткой. Очень хочется поскорее его подарить. Но самое приятное, как известно, оставляют на последок.
-Симпатичная девушка, - тяну я, косясь из-под ресниц на Рицку. – Чем она тебе так не угодила? Бедняжка так старалась…
- Какой идиот может догадаться принести полотенце, надушенное корицей?
-Так дело в ней?
-С чего ты взял?! – вспыхивает Рицка. Щеки краснеют, хвост мечется, задевая ножки стула. Ну-ну.
-Я про корицу, - вытираю руки и сворачиваю осибори трубочкой как было.
Рицка открывает рот, собираясь что-то сказать, потом закрывает, осознав, видимо, что попался. Ушки опускаются.
-Сейчас приду, - бормочет Рицка и идет по направлению к уборной. Как только дверь за ним захлопывается, я слышу приближающиеся шаги. Опять она. И в самом деле, раздражает уже.
-Ваш рамен с собой и удоном, - она наклоняется и как бы невзначай задевает мое плечо.
-Благодарю, - пододвигаю свою тарелку к себе.
-Это ваш брат? Такой забавный мальчик, но, кажется, не в настроении.
-Он мне не брат, - спокойно говорю я.
-Друг, значит, - неуверенно тянет она.
-Заберите меню, пожалуйста.
-Конечно, - она принимает папку и через секунду выпускает ее из рук. Явно нарочно.
-Ох, извините, я такая неловкая.
-Ничего, - я вздыхаю и наклоняюсь подобрать меню. Она тоже наклоняется, и мы стукаемся лбами. Девушка смеется и краснеет, но внезапно ее смех обрывается, а глаза округляются. Я оборачиваюсь.
Рицка стоит рядом с нашим столиком, одна рука сжата в кулак, другая вцепилась в спинку стула. Хвост гуляет из стороны в сторону, уши прижаты, и кажется, что он вот-вот зашипит. Вид воинственный.
-Девушка, - глухо произносит он, - оставьте моего друга в покое. Видите ли, такие, как вы, не в его вкусе.
-Но… -официантка хлопает длиннющими ресницами, - я просто… я не…
-Вы сейчас же пойдете к кассе и принесете нам счет, вам ясно?
Я даже дыхание задержал. Ведь сейчас… Рицка…
-Приказ понят, - глаза девушки заволакивает знакомая дымка, взгляд теряет ясность, она медленно поднимается и идет к кассе.
Я слежу еще несколько секунд за ее действиями, которые в точности соответствуют приказу Рицки, затем оборачиваюсь к нему. От удивления я даже слова вымолвить не могу. Только что… Рицка использовал Силу Жертвы - Силу внушения. Я неисчислимое количество раз был свидетелем проявления этой силы у Сеймея. Но Рицка… он ведь не должен уметь этого, тем более что у него нет должной подготовки и нужных навыков.
-Рицка…
-Я… только что… что я сделал? – он заикается и растерянно следит за действиями девушки. - Почему она...
-Ты приказал ей, Рицка.
-Но я не хотел! Соби… - голос беспомощный.
-Пойдем, - я поспешно достаю кошелек, бросаю четыреста йен на стол и беру Рицку за руку.
-Но счет…
-Этого должно хватить, - я киваю на оставленные купюры и веду Рицку к выходу. Он послушно следует за мной.
Оказавшись на улице, я с облегчением тянусь за пачкой сигарет. Щелкаю зажигалкой. Мысли беспорядочно носятся в голове, но сыграю в догонялки с ними я дома - сейчас все равно бесполезно какую-нибудь из них поймать.
-Соби, - наконец зовет Рицка, - что это только что было?
Я затягиваюсь.
-Проявление твоей Силы.
-Силы?
-Рицка, - я тушу сигарету и опускаюсь перед ним на одно колено, заглядывая в смутившееся лицо, - я не могу всего рассказать. Но я постараюсь объяснить. Когда Жертва и Боец встречаются, у них появляется Связь, это ты уже знаешь. Чем сильнее Связь, тем сильнее способности Пары. Но очень многое зависит от начального потенциала.
-Что ты имеешь в виду под потенциалом?
-Способности от рождения. У некоторых, одаренных, они проявляются с детства или же в какой-нибудь определенный, переломный момент.
-Значит, сейчас был какой-то… тот самый момент? – Рицка прижимает ладонь ко лбу.
-Возможно, - киваю я, - сейчас, в кафе, в тебе, скорее всего, заиграло чувство собственичества, присущее Жертве.
-Соби! Это совсем не…
-Либо собственичество, либо ревность, - перебиваю я его.
-Но… - Рицка пытается что-то возразить, но, в конце концов, отмахивается, - пусть так. Но я думал, что Жертва может только Бойцом своим командовать.
-Честно говоря, я сам удивлен, - я поднимаюсь, тянусь за еще одной сигаретой, но передумываю, - то есть, для опытной Жертвы это нормально - такая сила. Но ты неподготовлен. Как тебе удалось?
-Сам не знаю, - Рицка напряженно морщится, - просто мне так хотелось, чтобы она… чего она к тебе лезла постоянно?!
«Такие, как вы, не в его вкусе»…
Ревнует.
"Ревность возбуждать одной любви пристало"... - так говорил Корнель Пьер.
По телу разливается тепло – медовое, сладкое. Опять. И я не могу ничего поделать - так сильно я желаю…
-Рицка… - шепчу я и склоняюсь к его губам. Я жадно обхватываю их, в висках стучит. Рицка пытается оттолкнуть меня, но я не в силах оторваться.
-Со-би, мы же на… на улице, - возмущается он, пытаясь отстраниться.
-Нас никто не увидит, - повелительно говорю я и щелкаю пальцами.
Сейчас концентрация моей Силы настолько велика, что я могу сделать нас невидимыми для всей улицы. Мои заклинания и способности, мои возможности… теперь они напрямую зависят от желаний и настроения Рицки. У нас действительно немыслимо сильная для разноименных Связь.
Рицка растерянно оглядывается. Здесь и так никого нет, но сейчас по аллее идет женщина, смотрящая по сторонам, и в упор нас не видит.
-Ладно, но… - Рицка тянет меня обратно к себе, - ты обещал, Соби.
-Да, Рицка.
Я прижимаюсь к губам, нетерпеливо привлекаю Рицку ближе. В глазах искры, много слепящих искр. «Не жадничать, - бьется в голове, - только не жадничать». Рицка забывается, хватается за воротник моего плаща, сжимает ткань. Я поспешно отстраняюсь, часто дыша. Рицка тоже жадно хватает воздух, а воротник не отпускает. Прижимаю его к себе.
-Я люблю тебя, Рицка.
Он молчит.
Раньше я говорил это, чтобы убедить себя в том, что люблю его. Теперь же пытаюсь убедить его. Интересно, он заметил разницу?
Самое время вручить ему то, ради чего я провел два часа в торговом центре. Но в руках пакета нет. Оглядываюсь – ничего. Вздыхаю: кажется, я оставил его в кафе. Придется возвращаться.
-Рицка, - тихо зову я.
-Да?
-Я забыл в кафе пакет.
-Ой! – Рицка смотрит на мои руки, потом оглядывается, - действительно, Соби, у тебя же пакет был!
-Ты мне разрешишь вернуться и забрать его? – улыбаясь, спрашиваю я.
-Соби! Я же сказал, это не было…
-Я сейчас и не говорил ничего такого, Рицка. Так можно?
-Можно, - бубнит он.
-Подождешь меня здесь?
Рицка медлит, решая что-то, потом, прикрыв глаза, отвечает:
-Подожду.
Я легко касаюсь губами его щеки и направляюсь обратно к кафе.

Глава 10. Безжалостные.

Когда я открываю дверь, мягко звенит задетый ей колокольчик, повествующий о новом посетителе. За барной стойкой никого нет, я иду к нашему столику. Ага, пакет действительно здесь. Я поднимаю его и разворачиваюсь к выходу, когда в висках неприятно звенит. Резко останавливаюсь. Это другой Боец, причем очень близко. Странно, что я не заметил его раньше.
Оглядываю зал кафе и только сейчас осознаю, что здесь никого нет - ни посетителей, ни служащих.
Я подхожу к стойке и заглядываю за нее. На полу, неестественно раскинув руки, лежит та самая официантка. Лицо бледное, а на белом фартуке ярко выделяются бордовые пятна. Я нагибаюсь, касаюсь шеи девушки. Пульса нет, дыхания не слышно.
Что эта за Пара такая?! Убивать посторонних людей запрещено!
Я быстро поднимаюсь и чуть ли ни бегом направляюсь к двери – Рицка поблизости, и он сейчас один.
За мной хлопает дверь.
Уже за несколько десятков шагов я слышу голоса, среди которых Рицкин. Срываюсь на бег. В груди неприятно покалывает – страх Жертвы.
-Рицка!
-Соби! – из-за листвы показывается его хрупкая фигурка.
Я подбегаю к нему, он вцепляется в мое пальто, прижимается ко мне. Успокаивающе обнимаю его, хотя в груди томится неприятное ощущение опасности.
-О, смотрите-ка, и Возлюбленный пожаловал.
-Соби, они… они… - Рицка всхлипывает, давится слезами, утыкается в пальто.
-Мелкий, да чего ты так паришься-то? Что ты будешь делать, чувствительный какой! Тетка просто в ненужном месте в ненужное время…
Я оглядываю приближающуюся к нам Пару. Высокий парень лет восемнадцати, судя по всему, Жертва. Наглый взгляд, самоуверенная пружинистая походка, руки в карманах. Лицо кривит жестокая улыбка. Я морщусь – премерзкий тип.
Сзади него медленно плетется миниатюрная девушка Она останавливается, заметив под ногами труп женщины, хмурится.
-Ты чего застыла, Накау? Cама же ее прикончила. Подойди.
Девушка вздрагивает и послушно переступает через мертвую.
Я презрительно смотрю на парня.
-Кто вы? Назовитесь, - я прижимаю Рицку крепче.
-Безжалостные, - нараспев отвечает парень, взяв своего Бойца за руку.
-Что ж, скажи мне, Безжалостный, - у меня вкрадчивый, жесткий голос, настолько холодный, что Рицка дергается. Я немного отстраняю его и поворачиваю к ним лицом. Он благодарно кивает, утирая рукавом мокрые ресницы, - почему ты действуешь не в соответствии с правилами? Зачем ты убил эту женщину?
-Я не убивал, - пожимает плечами он, - это Накау ее так.
-Она твой Боец и делает то, что прикажешь ты.
-Да-да, ты прав, - парень отмахивается, затем прищуривается, точь - в – точь как Сеймей, и добавляет, - Агатсума Соби.
-Соби, - Рицка тянет меня за рукав, - объявляй сражение.
Рицка говорит твердо, голос сиплый. У меня по телу разливается знакомая тяжесть – он приказал.
-Такой мелкий и приказывает уже, - тянет Безжалостный, - уважуха, Нелюбимый.
-Меня твое мнение не интересует, - презрительно бросает Рицка.
-Ишь ты, как злиться-то. Ну, Рит-тян, скажи, что ты еще приказываешь своему Бойцу? Смотрю, уши вроде пока на месте.
Рицка резко порывается вперед, я останавливаю его.
-Рицка, он тебя просто провоцирует. Не обращай внимания.
-Да, Нелюбимый, правильно. Лучше вообще не обращать внимания на своего Бойца, как это делал до тебя твой братец.
-Не трогай Сеймея!
-Все, молчу-молчу. Просто из нас двоих только у тебя, - губы парня растягиваются в улыбке, - бэушный Боец.
-Соби, - тихий голос Рицки заставляет меня вздрогнуть, - ты плохо слышишь?! Я приказал тебе объявлять поединок!
-Слушаюсь, Хозяин, - вытягиваю руку вперед, - объявляю сражение заклинаниями.
-Принимаем, - девушка встает впереди своей Жертвы, но его руку не отпускает, - ваши приказания, Хозяин?
-Нелюбимого не убивать. Все остальное - на твое усмотрение.
-Приказ понят.
Я прикрываю глаза – нужно сосредоточиться. У этой девчонки очень мощная сфера поражения. Жаль, Рицка не разрешит сражаться в авторежиме. Эта Пара действительно очень сильная.
-Соби.
Я открываю глаза, поворачиваюсь к Рицке.
-Да?
-Победи, - он сжимает мою руку.
Я целую его запястье, он краснеет.
- Будет сделано.
Оборачиваюсь к Безжалостным. Девушка поднимает глаза на меня – большие, грустные. Меня охватывает чувство дежавю. Она… похожа на меня, когда я был Бойцом Сеймея.
-Боль, рассыпься искрами света, - она делает взмах рукой и на ее ладони появляется светящийся шар, - порази моих врагов, даря свое тепло.
-Этот дар мы не примем, - я щелкаю пальцами, - чем сильнее свет, тем могущественнее тьма. Покрывало ночи, усыпи искры, холодом коснись!
- Заснули искры, проснулись звезды. А сон – это лишь сладкая дымка луны.
- Защита!
Барьер не выдерживает. Туман, созданный мной, рассеивается, открывая нас голубому освещению луны. Как только оно касается Рицки, его запястья сковывают наручники.
Черт!
-Накау, ты просто супер!
Я отворачиваюсь от восхищающегося парня и кидаюсь к Рицке.
-Ты как, Рицка?
-В по…порядке, - морщится он, - Соби, сосредоточься. У девушки нет своей воли. Она, похоже, вообще не до конца понимает, что происходит.
-Ясно, - киваю я.
Рицка берет меня за руку. Я обхватываю его ладонь.
-Продолжим? – парень улыбается.
-Разумеется.
У меня есть приказ победить. Тело ломит в желании исполнить волю Хозяина. Да, я смогу. Рицка верит в меня.
-Электрические иглы, поразите разум, исколите волю, сшейте контроль, - я провожу перед собой рукой, создавая электрическое скопление, из частиц которого появляются блестящие острые иголочки. Они отдают синим свечением – красивое заклинание. Острие игл окольцовывает потрескивающий эллипс тока. Блеснув, они молниеносно направляются к нашим противникам.
-Барьер!
-Нет, поражение сто процентов! Вода, накрой волною электрический цветок. Вода – сильнейший проводник.
-Черт, - парень падает на одно колено. Мое заклинание настолько мощное, что его шею сразу же окольцовывает ошейник.
-Запрещаю, - голос девушки тихий, но все равно почему-то отчетливо слышен, - все в одно. Тому, кто губит живое, приходится платить. Забираю боль в наказание.
Невозможно…
Оковы отпускают парня и берут в заложники его Бойца. Она даже не морщится.
Немыслимо. Я никогда не видел, чтобы Боец был способен принимать урон на себя, если только он не в авторежиме.
-Накау, ты чего творишь? Я справился бы! Какого черта ты вытворяешь?!
-Соби, в чем дело? – Рицка сжимает мою руку.
-Я… я не знаю, - растерянно отвечаю я.
Плохо. Я впервые такое вижу. Самое ужасное, что я не представляю, на что еще способна эта Пара. Это редко случается со мной, но сейчас… мне действительно страшно.
-Эй, Безжалостный! Какого черта твой Боец принимает урон на себя? – Рицка делает пару шагов в сторону противников.
-Не твое дело, - раздраженно рявкает Жертва.
-Может, ты просто такой трус, что не можешь справиться даже с этой задачей? Не можешь поддержать своего Бойца?
-Да что ты знаешь, мелкий!
-Соби, - шепчет Рицка, - давай. Сейчас!
-Твоя беспомощность – не опора Паре. Окунись в бездну отчаяния!
-Отрицаю, - девушка на удивление легко отменяет мое незамысловатое заклинание, рассчитанное на спонтанность. - Беспомощность – не опора, но и не помеха. Если не можешь забрать боль своей Жертвы, то бесполезен ты.
Мне щипит глаза – заклинание достигло цели. Покалывание прекращается и на меня накатывает внезапное чувство безысходности.
Не могу… Я… на самом деле подвожу Рицку.
Его крик разрывает секундную тишину - ошейник. Покачнувшись, он падает на колени. Я беспомощно опускаюсь рядом с ним.
Ни на что не годен. Не могу уберечь то, что мне дорого. Никогда не мог. Бесполезный.
-С-соби…
-Прости, Рицка, - обнимаю его, - прости меня.
-Не смей! – голос охрип. Рицка хватает воздух, - не смей просить прощения. Мы еще не проиграли.
-Но… я правда… бесполезен, - опускаю голову.
Рицка мешкает, как будто на что-то решаясь, а потом, вздохнув, тихо произносит:
-Ты – самое важное, что у меня есть, Соби. Ты не можешь быть бесполезен.
Рицка приподнимает мой подбородок и прижимается к губам. Теплые, настойчивые, они ласкают меня. Они… требуют выполнения приказа.
Рицка отрывается и, закрыв глаза, обессилено падает.
-Рицка!
-Заканчивай бой, Соби, - он еле шевелит губами, - это приказ.
Еще долю секунды я решаюсь, что делать. Оставлять Рицку в таком состоянии или выполнять приказ?
Поднимаюсь.
Рицка… Ради него я сделаю все, что потребуется. Я люблю его. Безумно люблю.
-Оковы смерти, сомкните свои цепи, задушите в объятиях вечности. Лимитер, поражение – 1000 %.
Девушка вскрикивает. Знаю, Рицка против смертей, но это единственный путь к победе. Змеевидные цепи оковывают девушку.
-Накау! Отдай урон мне! Отмени это чертово заклинание!
Парень подбегает к своему Бойцу, трясет ее за плечи.
-Прости, Кай, - она в первый раз назвала его по имени. – Я тебя люблю.
-Накау! – Кай падает перед ней на колени, - Дура! Не смей умирать, слышишь? Я приказываю!
Его голос становится совсем беспомощным, и трудно поверить, что полчаса назад он был таким самодовольным и нахальным.
-Приказ невыполним.
-Тогда я тоже! – Жертва хватает цепи, они ползут к его шее, душат.
-Нет, Кай… Зачем ты… - чуть слышно бормочет девушка.
-Я – твоя Жертва.
Невозможно наблюдать за всем этим. Если он так ее любил, зачем заставлял убивать? Почему относился к ней, как к собаке, которая сильно кусается?
Еще несколько секунд они судорожно глотают воздух, а потом затихают.
-Победа. Отмена системы, - я прищелкиваю пальцами.
Я давно не убивал и сейчас меня потрясывает. Когда мной командовал Сеймей, я выполнял все его приказы беспрекословно, не заботясь о последствиях.
Помню, как это случилось в первый раз. Это были двое мальчишек, которые дразнили Сеймея за то, что он никак не мог освоить строение Системы. Он вызывал их на поединок, а когда победа была за нами, он приказал:
-Убей их. Не хочу, чтобы они кому-то что-нибудь трепанули.
Я тогда растерялся и в первый и последний раз начал спорить с ним. Но Сеймей лишь добавил: «Это приказ. А в случае непослушания ты перестанешь быть моим Бойцом».
И тогда я стал убийцей. И мне снились кошмары, которые в последствии вошли в перечень обязательных событий моей жизни.
Ведь с Сеймеем мне приходилось убивать чуть ли не через день.
Я подхожу к Рицке. Ноги еле идут.
-Рицка?
Молчание. Меня охватывает секундное чувство опасности, но я, отнеся его к только что закончившемуся бою, отметаю волнение прочь.
Рицка, не шевелясь, лежит на асфальте так, что я не вижу его лица. Наклонившись, аккуратно поворачиваю Рицку к себе и застываю.

@темы: Рейтинг R, Рейтинг NC-17, Loveless, Фанфики

---

[CatInHat]

Название: "Портрет жизни"
Фандом: Loveless
Автор: Snezhka (CatInHat)
Бета: Faceless
Пейринг: Соби/Рицка - основной. Упоминается Ритсу/Соби, Сеймей/Нисей.
Статус: в процессе
Размер: макси
Саммари: Мой взгляд на прошлое и настоящее Соби.
Рейтинг: в планах NC-17
Жанр: драма, romance, экшн.
Комментарий: очень уж хотелось разобраться в отношениях Соби и Семи Лун, что это за организация вообще. Все детали о прошлом Агатсумы взяты из неугомонной головы автора. Сюжет противоречит манге примерно с седьмого тома.
Предупреждения: вымышленные персонажи
POV: Соби
Размещение: только с разрешения автора.
Дисклаймер: все принадлежит Госпоже Коге Юн.
Благодарность Kuroteddy и Ann - tjan за вдохновение. Спасибо вам.

Глава 1-8.

Кажется, это было только вчера…

Глава 1.
Воспоминание первое: Сенсей.

-Заняться рисованием?
-Ага. Мне так понравилось в том музее, куда вы меня водили, сенсей.
-Рад, если так.
Мы стояли во дворе школы. Не знаю, сколько времени прошло, пока я не решился сказать… Сказать то, о чем хотелось и кричать и молчать одновременно.
-Сенсей… вы… разрешите мне вас нарисовать!
Если бы он что-то произнес в ответ или хотя бы кивнул или отрицательно помотал головой… Было бы лучше. Но он сделал так, как делал всегда в моменты, когда мне сквозь землю хотелось провалиться – он шагнул вперед, обхватил ладонями мое лицо и поцеловал.

*****
-Эй, Со-чан, чего размечтался? Давай уже делай в цвете, а то не успеешь - краски-то долго сохнут.
-Ах, да…- я поморгал, смахивая ресницами воспоминание, но оно все равно не хотело уходить из головы.
Стоит мне коснуться кисти, как я сразу вспоминаю свою первую картину. На ней был он. Человек, которого я любил.
Человек, которого я боготворил.
Человек, которого я ненавижу.
Я взял банку с растворителем, открыл и вдохнул запах бесцветной жидкости. С этого все начинается. Запах старта.
А тогда это был запах финиша.

*****
-Сенсей, повернитесь немного. Ага, вот так.
-Ты уже многого достиг, Соби-кун. Хитачи-сан говорит, у тебя талант.
-Это все неправда. Я только учусь. Но я хочу, чтобы мои картины дышали…
Я набрал побольше воздуха в легкие.
-…особенно эта.
-И почему же ты так этого хочешь, что даже хвост дергается?
Я покраснел:
-Потому что я рисую вас! А вы для меня особенный!
Говорить такие вещи ужасно трудно. Но если уж сказал, то тебя несет дальше- ты говоришь то, чего совсем не хотел.
-Заканчивай побыстрее.
-Вы устали позировать, сенсей? Мы можем продолжить завтра…
-Я устал сдерживать себя, Соби-кун.
-О чем вы? – мой голос хрипел, потому что я знал, к чему все идет.
Я знал. И больше всего на свете я хотел именно этого.
-О том, что мне кажется, завтра тебе не удастся дергать хвостом. Я об этом позабочусь. Доверься мне.
Я доверился. Безоговорочно. Я страстно этого желал, потому что думал, что люблю и любим.
Но я ошибался- меня ненавидели. Я понял это только, когда узнал правду, почему сенсей проводил со мной так много времени, почему взял меня в школу и обучал лично.
Ему не нужен был я.
Ему нужна была она.



Глава 2.
Воспоминание второе: Женщина с пепельными волосами.

Я был уже у дома Рицки, когда внезапно остановился. Рука потянулась за сигаретой, я сверился с часами - успеваю. Рицка не замечает, но я всегда прихожу в определенное время – после заката. А это время каждый день меняется, ведь день становится то короче, то длиннее.
Сегодня опять увижу пластыри. Я уверен.
Я выпустил пар.
Что с этим можно поделать? Ничего. Ровным счетом. Рицка любит ее и не позволит мне что-то предпринять. Хотя нужно бы. Она его мучает.
Больше всего я не хочу, чтобы он привык к боли так же, как я. И уж тем более чтобы он ее полюбил. По-своему, конечно. Но любить боль странно. Кио верно говорит - это извращение.
Но боль - доказательство жизни. Любить боль значит любить жизнь. Так?

*****
-Соби-кун, хочу тебя кое с кем познакомить.
Я вошел в уже ставший мне родным кабинет сенсея. Здесь я получал удовольствие, защиту и тепло.
До некоторых пор.
Около стола стояла высокая женщина с длинными волосами пепельного цвета. Как у меня. И от этого меня передернуло, а мысли сразу закрутились вокруг моих погибших по словам сенсея родителях. А может они… То есть она…
-Это сестра твоей покойной матери- Юкка-сан.
-Очень приятно, - у меня внутри все оборвалось. Ненавижу это чувство: когда твои ожидания и надежда, пусть и мимолетная, обращаются в прах. Хочется плакать и кричать.
Женщина оглядела меня с ног до головы, на последней части тела ее взгляд задержался.
-Ушки…- задумчиво протянула она, а я смутился – у всех такая реакция. – Сколько ему лет, Минами?
-14.
-Это ты сделал? – бесцеремонно поинтересовалась она у сенсея.
-Не твое дело.
-Ты очень похож на мою сестру, Соби.
Я никогда не слышал такого голоса как у незнакомки. Льющийся, как мед, он не являлся просто набором слов. Каждое предложение выходило как песня, как мдеально сыгранная мелодия.
Сенсей вздрогнул.
-Твой голос, Юкка… Он… как у нее.
Я удивился той перемене, которая произошла с моим учителем- его глаза потемнели, он сгорбился. Сейчас он походил на мужчину в возрасте, хотя ему было 26.
-Мы же сестры, так что ничего удивительного. Жаль мы не похожи так, как Соби на нее.
-Да, он просто ее копия. Ничего от этого ублюдка не взял. И слава богу.
-Ты все еще злишься на нее, Ритсу?- женщина тронула учителя за плечо. Но он тут же сбросил ее руку.
-Зачем спрашивать, если знаешь ответ?
-Она любила его…
-Она принадлежала мне! – сенсей кричал. Кричал во весь голос, в котором слышалась ненависть. Такая жуткая, что у меня что-то в животе перевернулась. – Я был ее Жертвой, а она… Она ушла к нему… И из-за этого наша связь… и она…
-Успокойся, - Юкка-сан усадила пришедшего в бешенство учителя в кресло, - не надо говорить плохо о покойной Мике. Особенно при ее ребенке.
-Соби, выйди отсюда, - сенсей сказал так тихо, что я даже не сразу расслышал и остался на месте.- Пошел вон!
Я бросился со всех ног, не понимая, почему он меня гонит. Почему человек, которого я люблю, кричит на меня и кидает вслед презрительный взгляд.
Но потом у меня в голове начали складываться кусочки пазла, а картинка мне не понравилась. Но было уже поздно- я увидел ее.

Глава 3.
Воспоминание третье: Письмо смерти. Пустота.

Я докурил сигарету до фильтра и поежился. Сегодня необычайно прохладно, даже для осени. До сих пор не могу привыкнуть - в этой части северного района острова Хонсю, в Токио, намного прохладнее, чем было в Кюсю, где располагалась школа Семи Лун, и обитал я.
Я бросил сигарету на асфальт, но не двинулся с места.
Как мне избавиться от этих чертовых воспоминаний?
*****
Я робко постучал в дверь - после того случая с сестрой моей матери мне было страшно заходить в кабинет к учителю. В ушах звенел гневный крик: «Пошел вон!». Я и представить себе не мог, что сенсей способен на кого-нибудь повысить голос и выйти из себя - обычно он все делал с холодным спокойствием и равномерностью, так, что когда он говорил, пусть даже тихо, его слышали все, потому что царила полнейшая тишина и повиновение.
Не дождавшись ответа, я продолжал стоять возле двери, гипнотизируя ручку - а вдруг поползет вниз, и дверь откроется? Но этого не происходило.
Не знаю, сколько я пробыл там, в коридоре возле кабинета обожаемого мной человека, но минуты тянулись очень долго - это точно. Захотелось спать и плакать. Но последнего не смел себе позволить, ведь учитель мог увидеть. А если бы увидел, то подумал бы, что я слабак.
Я проснулся от того, что меня кто-то тронул за плечо - резко и быстро. Передо мной стояла та женщина - Юкка-сан. Это имя я хорошо запомнил.
-Проснулся-таки наконец, - она распрямилась и отряхнула руки. Зачем?
-Извините… Я ждал Ритсу-сенсея…
-Минами нет сейчас в школе, - Юкка-сан открыла изящный ридикюль. –Он просил передать тебе вот это.
Она всунула мне голубой конверт, на котором идеально ровным почерком - без сомнения почерком моего учителя - было написано: «Агатсуме Соби. Лично в руки».
-Что это?- я растерянно смотрел на конверт.
-Письмо, как видишь, - я кивнул.- Не знаю, что там написано- адресовано лично тебе.
Женщина развернулась и грациозно зашагала к выходу. Я невольно залюбовался ее походкой, но вовремя спохватился и окликнул ее:
-Извините, Юкка-сан, а кто вам передал это письмо?
-Разве я уже не сказала? – она обернулась и недовольно посмотрела на меня, - Минами Ритсу.
-Тогда, может, вы знаете, где он?
«Пожалуйста, - думал я, -скажите мне, где он. Скажите, когда вернется… Пожалуйста…»
-Ты утомил меня своими вопросами, - Юкка-сан поднесла руку ко лбу, показывая, что устала от меня. - Он не посветил меня в свои планы. Минами попросил передать письмо - я передала.
Видимо, у меня был настолько жалкий и растерянный вид, что она сжалилась и решила потратить на меня еще немного времени:
-Единственное, что я могу тебе сказать, это то, что Ритсу уехал заграницу. Куда точно, не знаю, но его нет в Японии.
-Ясно…- еле выдавил из себя я.
Уехал. Заграницу.
-Прощай, Соби.
Она за весь разговор только один раз назвала меня по имени. И еще я чувствовал, что неприятен ей. Почему так?
Я так и остался стоять там, возле двери учителя, пока не осознал, что меня, должно быть, хватятся. Но и то потому, что я стою на учете в школе как один из лучших и наиболее способных учеников. И все. А так обо мне бы забыли, потому что единственным человеком, которому, по моему мнению, я был нужен, был сенсей. Но теперь нет и его.
В своей комнате я вспомнил про письмо и дрожащими руками вскрыл конверт. Там был рваный клочок бумаги, на которым ровным, каллиграфическим почерком было написано: «Помни, кому ты принадлежишь. Прощай».
На следующий день предыдущего Соби не стало. И это стало моим первым убийством - убийство себя самого как личности.

Глава 4.
Если ты человек, то ты эгоист.

Рицка, наверное, рассердится, что я так поздно. Но я все равно приду. Потому что приятно лелеять в себе надежду, что тебя кто-то ждет. А он ждет, и чем больше отнекивается от этого, тем сильнее это видно. По себе знаю.
Меня всегда забавляет реакция Рицки на то, что я прихожу через балкон. Честно говоря, первый раз я делал это из-за необходимости - ведь мать Рицки не пустит незнакомого человека в дом. Но потом мне просто хотелось заходить именно так, потому что это… романтично.
Здесь очень легко добраться до прутьев балкона с пожарной лестницы. Из-за того, что я высокий, мне не составляет никакого труда подтянуться и залезть на лестницу, а уж с нее - на балкон.
Хорошо, что все спят и меня никто не видит, а то подумали бы, что воры. Романтично, конечно, но не элегантно и не безопасно.
Как я и думал, балконная дверь открыта - Рицка ждет меня. Я улыбаюсь против воли - неужели сам не понимает, что выдает этим себя? Говорит, что не ждет и не хочет, чтобы я приходил, а сам оставляет дверь нараспашку, да это еще притом, что на улице холодно.
-Соби! Что ты здесь делаешь?
Из темноты комнаты показывается хрупкая фигурка, на которой висит – его что, не кормят? – пижама. Лунный свет коснулся смуглой кожи лица, которая при таком освещении кажется матовой и неестественно гладкой. Контур губ выделяется особенно четко сине-серой тенью, появляющейся от света луны. Весь вид этого малыша, представленный мне совместными усилиями покрова ночи и белого сияния, настолько совершенен, что я, затаив дыхание, не могу вымолвить ни слова.
Я хочу нарисовать это совершенство. Хочу прикоснуться грифелем карандаша к белой бумаге, чтобы передать всю полноту ощущений, которые меня охватывают, когда видишь Рицку.
-Я тебя не ждал сегодня, - Рицка повернулся ко мне спиной.
-Почему тогда не спишь? – я, наконец, вышел из ступора и подошел поближе – на полшага. Чтобы не спугнуть его.
-Почему-почему, - он недовольно подергал хвостом и нахмурился. Между бровями появилась складочка, и Рицка даже как будто показался мне старше. – Я думал.
-О чем, если не секрет?
-Да так… О последних событиях, - несмотря на то, что было темно, могу поклясться, что щечки покраснели, - о Семи Лунах.
-Ясно.
Плохая тема. Мне нельзя говорить об этом, а он хочет, имеет право знать. Рицка злиться на меня, обижается. Я чувствую, вижу, ведь у него все его эмоции на лице написаны. И даже по мимике, по движениям, по дыханию я могу угадать, чего он хочет, о чем думает, что чувствует. Но даже догадываясь иногда, я не всегда могу сделать верный вывод. Порой Рицка мне непонятен и превращается в загадку. Что ж, так интереснее.
-Ничего не ясно! – он стукнул кулаком по столу, но тихо, и это заставило меня улыбнуться. Такой милый маленький котенок, который злится.
Честно говоря, Рицка часто казался мне милым ребенком, но иногда – и последнее время все чаще - меня стали посещать странные желания на его счет. Он взрослеет с каждым днем, его интеллектуальные способности на уровне студента, а не ученика младшей школы. Все это идет в сочетании с абсолютно детским мировоззрением, не испорченным миром взрослых. В его лице я замечаю притягательные черты, губы манят своей пухлостью и необычайной для мальчика, пусть и маленького, нежностью. И еще то, как он двигается и как себя ведет… Рицка сам не догадывается, насколько он соблазнителен.
-Соби, чего ты улыбаешься?! Ты пришел, разбудил меня, не даешь мне спать, молчишь и улыбаешься! Очень мило!
-Действительно мило, - согласился я, потянувшись к его кошачьему уху.
-Еще и пристаешь! – добавил раздраженный, даже, пожалуй, чересчур, Рицка.
-Я перестану, если тебе не нравится, когда я тебя касаюсь.
Воцарилось молчание. Шантаж - не лучшее средство для завоевания доверия, но вполне подходящее для того, чтобы еще раз вогнать Рицку в краску.
-И еще, Рицка… Прежде чем дать ответ, помни, что врать нехорошо, - припечатал я.
Господи, в кого я превратился?
На самом деле в мире вообще не существует правды. Есть только ложь - плохая и хорошая. Врать с добрым или злым умыслом - большая разница, но в сущности одно и то же. Мы лжем близким, чтобы огородить их от боли, лжем, чтобы спасти друга, лжем, чтобы доставить собеседнику удовольствие и порадовать его. Или мы говорим неправду, когда спасаем свою шкуру, когда получаем выгоду, лжем для собственных целей. На самом деле и там и там мы стараемся для себя. Ложь, хоть какая, это эгоизм.
Если Рицка сейчас соврет, он поступит эгоистично - ведь он попытается не раскрывать свои чувства передо мной, охраняя гордость. А иначе ЕМУ будет неудобно и некомфортно.
Когда-то эту вещь мне объяснил один человек.

Глава 5.
Воспоминание четвертое: Сестра. Проигрывать – это искусство.

-Агатсума.
Я автоматически вскинул голову, услышав свою фамилию.
-Вас ждут в кабинете заместителя директора. Пройдите на третий этаж.
После того, как исчез сенсей, прошло всего месяц, а все изменилась.
Нет, прошел ЦЕЛЫЙ месяц. Так долго.
Все это время я занимался довольно-таки муторным и бесполезным, но жутко болезненным делом. Я уничтожал свою гордость. Когда-то учитель сказал мне, что у настоящего Бойца не должно быть воли, потому что то, что прикажет Жертва - закон.

Вместе со своей гордостью умирал и я. Но пока что мои попытки были не особо успешны – все внутри меня отказывалось принимать решения, которые мне не нравились или не казались целесообразными. Это злило. Однако сил на злобу не было, поэтому она умирала, так и не выплеснувшись. Я был пуст. Без чувств.
Молча я поднялся со стула, захватил сумку учебниками и вышел из класса.
На место сенсея, который был директором, поставили Доктора Нагису. Она являлась членом организации Семи Лун и главой научно-технического отдела. Тогда она только начинала свою работу над проектом Зеро.
Школа стала другой. Раньше, пробегая по коридорам, которые у меня почему-то все время неизменно заканчивались кабинетом учителя, я испытывал восторг и радость. Я благодарил, сам не знаю кого, за то, что учусь здесь, имея возможность видеть каждый день человека, который мне безумно дорог.
Сейчас я слонялся по школе, еле передвигая ноги, прислоняясь к стенам. Она стала моей тюрьмой, из которой, даже при возможности и желании, нет сил выбраться. Ведь я ждал, что сенсей вернется. Это было единственным, что удерживало меня на свете.
Дверь кабинета моего учителя встретила меня унылой табличкой, но не с его именем, а с именем Нагисы-сенсей. Я буравил символы ненавидящим взглядом – как будто они виноваты в том, что Ритсу-сенсей уехал. А потом решительно и яростно дернул за ручку. Как же меня все это бесит!
Рядом со столом стояла Нагиса, загораживающая собой посетителя. Они громко переговаривались и, по-моему, даже не обратили внимание, что я пришел. Пришлось тактично кашлянуть - не забываем о манерах.
Они тут же повернулись и я, наплевав на всякие приличия, охнул.
Передо мной стояла моя точная копия только в женском варианте. Длинные светлые волосы, синие глаза в обрамлении длиннющих черных пушистых ресниц, мраморная кожа. Я ошарашено уставился на своего клона. Кто она?
-Агатсума…
-Да? – откликнулись мы одновременно, и я раздраженно снова повернулся к этой девчонке. Она ответила мне злобным взглядом.
-В общем… То есть… - Нагиса-сенсей никогда не отличалась ораторскими способностями.- Знакомьтесь. Соби - кун, это твоя сестра-близнец, Агатсума…
-…Софи, - закончила за нее девушка, протягивая мне руку.
С секунду я сомневался - пожимать или нет? А потом решительно схватился и с силой сжал пальцы. Она даже не поморщилась, а я ведь сдавил сильно.
-Оставлю вас наедине. Столько лет разлуки, все-таки…
Я не мог понять, почему эта хрупкая девушка сразу пробудила во мне столько ненависти. Она же… моя сестра. Я должен любить ее. Но вместо этого мне хотелось активировать систему и задать ей жару. Как только я увидел ее, у меня загорелось чувство соперничества. Возможно, из-за того, что в течении месяца у меня вообще эмоций не появлялось, и я был в ступоре, чувства усилились. А ненависть была потому, что ее накопилось чересчур много и вот, наконец, что-то ее подтолкнуло, и она вылилась на эту бедную девушку.
Так, вот и сострадание подоспело. Отлично…
-Меня зовут Агатсума Соби, - представился я, отпуская ее руку, но не отводя взгляд, - рад познакомиться.
-Взаимно, - она усмехнулась и при этом у нее немного вздернулась губа. Я всегда, с самого детства, судил о человеке по его мимике и манерам. Эта девчонка была сейчас похожа на злую, готовую зарычать, тигрицу.
Мы молчали. Долго. Пока она не отвела взгляд и не плюхнулась в кресло возле книжного шкафа, где хранилась коллекция бабочек.
-Так значит, ты Боец?
Я кивнул, размышляя, все ли ей известно об этой Школе и чему здесь обучают. Исходя из того, что она была со мной одного возраста, а на курсе она вместе со мной не училась, я предположил, что, возможно, она вообще здесь первый раз. Но откуда тогда девчонка знает про Бойцов..?
-Не парься, я знаю про всю вашу систему. У нас в Третьей Семи Лунах такая же. Только моя школа во Франции.
-Но ты так чисто говоришь на японском… - вырвалось у меня. Если мой дубль действительно из Франции, то она гений - шпарит на японском только так!
-Разумеется, я же коренная японка. К тому же в программу обучения входит курс изучения двух обязательных языков и трех на выбор. С родным шесть получается.
-И какие языки знаешь? – заинтересовался я, все еще испытывая раздражение - чего она выеживается?
-Японский, французский, английский, испанский, русский, и… - она поморщилась, - …латынь.
-А латынь-то зачем?
-Интереса ради. Зато это круто.
-Глупость какая-то, - спокойно ответил я, хотя в душе уже ненавидел эту выпендрежницу.
-Н-да? – она недоверчиво изогнула бровь, - а ты сколько знаешь?
-Не твое дело.
Я знал только японский и английский. Китайский с португальским не считались, потому что их я знал плохо, не на разговорном уровне.
-Значит, ты лузер.
-Чего?!
-Английского не знаешь даже, что ли?
-Все я знаю! – я повысил голос, впервые за несколько недель. – Что ты привязалась со своими языками?!
-Ой, братишка злится, - девчонка состроила «милое» личико.
-Не смей меня братом называть! Ты мне не сестра!
-Спорнем? – мигом оживилось она.
-Ты достала!
Тут дверь распахнулась и вошла, точнее, вбежала, Нагиса-сенсей.
-Вы что тут творите? Вас из коридора слышно!
-Семейные узы…- улыбнулся мой клон.
«Ее бы этими узами придушить», - пронеслось у меня в голове.
-Раз так все удачно прошло… - задумчиво протянула Доктор Нагиса, теребя свой локон. – Может, вас поселить в одной комнате?
-Нет! – заорали мы в унисон с девчонкой и переглянулись. У нее был такой беспомощный и отчаянный взгляд, что мне захотелось рассмеяться.
-Ну да, конечно, у вас скоро раздел на Пары, так что смысла нет, все равно потом переселять, - согласилась заместитель директора, и впервые я был ей от души благодарен.
Я снова перевел взгляд на мою сестру-близнеца.
-Я, пожалуй, пойду, - эта балбеска схватила рюкзак и рысью выскочила из кабинета.
-Хорошая девочка, - подытожила Нагиса-сенсей.
Я кивнул. Она и вправду забавная была. Правда, девчонка меня бесила и раздражала, но потом порой я по ней скучал. Чуть-чуть, разумеется.

На следующий день я встретил новоиспеченную сестру на гипнозе. Предмет был очень скучный, настолько, что я, озираясь и дергаясь от каждого шороха, боясь, что заметят, вытащил книгу Комацу Саке - знаменитого фантаста, по книге которого недавно вышел фильм. Разумеется, времени, чтобы посмотреть его в кинотеатре у меня не было, так что я решил прочитать книжку. Все равно она лучше постановки.
Я как раз нашел страницу, где остановился, что было нелегко, так как я старался не шуршать, как вдруг внезапно кто-то заорал- или мне так показалось от неожиданности - в самое ухо:
-Эй, братишка!
Я круто обернулся с решительным намерением отлупить эту глупую девчонку. У нее что, совсем мозгов нет?!
-Читаешь вместо уроков, да? – ехидно поинтересовалась она.
-Отстань.
-Что, скучал по мне вчера?
Честно говоря, скучал. Мне понравилось выплескивать на кого-то свои эмоции, а с ней это у меня хорошо получалось. Так и хотелось покричать и поругаться, а потом становилось легче. Как будто очень долго нес безумно тяжелую сумку и вот, наконец, поставил на пол. Облегчение. Расставание с тяжестью.
-Нисколечко, - соврал я и покраснел – всегда краснею, когда лгу. Надеюсь, когда вырасту, это пройдет.
-Ты эгоист.
От такого обвинения я ошарашено обернулся к ней.
-Это еще почему?
-Потому что врешь и хочешь сохранить свою гордость. Тебе так удобнее, чтобы не смущать самого себя и не доставлять удовлетворение мне. Если бы ты признал, что соскучился по мне, то проиграл бы. А так ты не хочешь признавать свое поражение.
-Чего за чушь ты несешь?- я никак не мог вникнуть, причем тут победа и поражение.
-Умей проигрывать и не будь эгоистом.
Теперь я понимаю, что Софи имела ввиду- когда смотрю на Рицку и вижу, как он мечется- солгать или нет? Выпустить эго или запереть его на ключ в кладовке возле сердца?
И почему мне вспомнился Шекспир…

*****
-Не касайся, - Рицкин голос дрожал, хотя выражение лица было очень решительным.
Надо же. А я думал, он будет кричать на меня. Ну, не кричать, потому что сейчас ночь уже, а хотя бы повышать голос. А то, как он себя ведет сейчас… Неужели..?
Я убрал руку от его уха, и оно вздрогнуло. Так и есть. Он блефует.
-Мне уйти? – Я взялся за ручку балконной двери.
Не хочется уходить, но сегодня у Рицки необычайно плохое настроение, и на уловки он не поддается.
Я приоткрыл дверь, впуская порыв холодного ветра. Мои волосы разлетелись, а лицо охватила приятная, но колкая прохлада. Она послужила мне отрезвлением. Все, что я делал, придя к Рицке, это шантаж. Уже первоначально моей целью было соблазнить его на поцелуй или прикосновение.
Я нахмурился. Так не должно быть. Я должен, обязан заботиться и охранять его. А я лишь только иду на поводу у своих желаний.
Но…
Я обернулся на последок - Рицка стоял на прежнем месте, опустив голову, ушки поникли.
Он весь вечер ждал, когда я приду, а я ухожу через пять минут после прихода- так он думает. Я уверен.
И еще… он сам еще не понимает, как быстро он подчиняется неизбежному. Рицка влюбляется в меня, я чувствую. И бесполезно этому противиться из-за того, что я создал Связь. Она как река: как ни барахтайся, все равно унесет течением от берега.
-Уходи, - голос хриплый, но необычно высокий. Плачет?
Я хочу подойти к нему, успокоить. Зачем я это сделал? Он плачет из-за меня, из-за моей глупости. И из-за своей тоже, но он ребенок, так что ему она прощается.
Делаю шаг обратно по направлению к нему.
-Проваливай! Вали отсюда и не приходи! Не смей меня касаться, понял?- Рицка вскинул голову и кинул на меня яростный взгляд.
А в глазах слезы и обида. Мне знакомо это.
Это не приказ - Рицка еще не научился приказывать. Но я все равно разворачиваюсь и захлопываю за собой балконную дверь. С другой стороны.
У меня возникло дежавю.

Глава 6.
Воспоминание пятое: Пепелище прошлого.

С тех пор, как Софи появилась в Школе, жизнь снова поменялась. Не хотелось это признавать, но в лучшую сторону. На занятиях мы сидели отдельно и никогда не тренировались вместе на практике. Многие в классе думали, что мы ненавидим друг друга. И меня все устраивало, потому что на мнение других мне было наплевать. Но Софи была очень странной личностью - это одновременно привлекало и отталкивало. Вокруг нее все время клубился народ, с ней хотели дружить. А меня одноклассники сторонились с тех пор, как я стал замкнутым и раздражался на всех, кто подходил к моей парте слишком близко. Это было после исчезновения сенсея, а до этого я был очень популярен, посещал художественный кружок, меня назначали старостой два года подряд. Ко всему прочему я был отличником по всем предметам и не задавался. Ну, по крайней мере, мне так кажется.
Я уже начал было привыкать к одиночеству, но с появлением Софи все внимание вновь было приковано ко мне. Близнецы, мальчик и девочка, совершенно разные внутри, но так похожи по внешности… что в этом интересного? Я не понимал, а между тем девчонки за соседним партами обсуждали, что бы подарить мне на Танго-но сэкку- праздник мальчиков.
-Эй, братик.
Я не поворачивался на голос - достала уже.
-Чего тебе?
-Знаешь, Мисора-чан хочет подарить тебе набор кистей для рисования.
-Я не рисую больше, сколько можно повторять!
-Но братик… Они такие замечательные! Я видела твои картины в нашей школьной галерее! Почему ты не рисуешь больше? У тебя талант!
У меня свело живот и сердце ухнуло вниз. Та же самая фраза. Мне говорил ее сенсей… А потом мы…
-Братик?
-Ты меня достала! –я отшвырнул своего излюбленного Ницше об парту. – Хватит все время приставать ко мне с глупыми разговорами! Ты меня просто бесишь!
Я часто задышал, как будто бежал кросс.
Что.
Я.
Делаю.
?
Разумеется, все внимание однокашников было приковано исключительно к нам. Меня раздирало огромное количество накативших эмоций: ненависть, злость, раздражение, сожаление, стыд, смущение. Все перемешалось, и я задыхался этим коктейлем. А самое ужасное, что я не мог выдавить ни слова более – потому что коктейль встал поперек горла.
-Ты уронил Ницше, -спокойно заметила сестра.
Я не двинулся с места и смотрел, как она нагнулась и подняла мою книгу. Затем взяла мой портфель и аккуратно положила ее туда, к остальным учебникам. А лицо каменное.
-Каори, Маранэ, я пойду поговорю с братиком! –Софи схватила меня за руку, повесила обе сумки- мою и свою – на плечо и помахала подругам рукой. – Скажите Ракико- сенсей, что мы немного опоздаем на урок!
Я потащился за сестрой, внутри все горело, а щеки грыз жаркий румянец. И это перед всем классом… Что подумают учителя?
Я думал, что мне наплевать на мнение других людей. Но это когда тебя не замечают и постепенно вообще забывают о твоем существовании и держатся от тебя подальше. А когда они смотрят на тебя, не стыдясь, разглядывают, обсуждают, следят за выражением лица… Тут совсем другое дело!
-Брат…
Я вздрогнул и затравлено посмотрел на причину всех моих бед. Решила меня добить окончательно?
-Скажи… - я приготовился к крику и обвинениям и даже уже начал придумывать слова, чтобы попросить прощения, - почему ты так бесишься, когда я говорю о твоем таланте к рисованию?
Она…
Я помотал головой.
Она, вместо того, чтобы устраивать разборки, интересуется «почему»?
-Ну…
-Я заметила, что у тебе как будто что-то неприятное вспоминается от этого. Или болезненное…
Никто никогда раньше не замечал таких вещей – песчинок настроения и винтиков моего характера. Мою личность. И еще… никто не видел меня насквозь. Только сенсей… Но он делал это по-другому как-то.
-Скажи, это из-за… из-за дорогого тебе человека?
Я вздрогнул. « Не отвечать, -думал я, - Не раскрывать себя. Не душить свою гордость из-за проигрыша ей в своих же эмоциях. На своем поле.»
И кивнул. Вместо того, чтобы промолчать, подтвердил ее версию.
«Эгоист, да?- пронеслось у меня в голове, - А что теперь скажешь, сестренка?»
-И кто этот человек?
Я взглянул в лицо Софи. Оно было серьезным. Она слушала меня и хотела помочь.
И тут я осознал, что по щекам катятся слезы.
Я помотал головой и обессилено закрыл лицо руками- я заплакал. И меньше всего на свете мне сейчас хотелось говорить о Нем. Потому что если я начну, то слезы не остановятся, а раны, не затянувшиеся, но хотя бы переставшие кровоточить, завопят новой порцией боли.
-Не хочешь говорить, да? –удивительно, насколько она чувствовала мое настроение и желания. Разве так не только в Паре могут?
Честно говоря, когда я думал о своей Паре, я испытывал некоторую долю разочарования, что Софи не моя Жертва. Несмотря на все мои выпады в ее сторону, я привязался к ней. Может, это потому, что мы близнецы? И не важно, что мы только полторы недели назад встретились. У меня такое ощущение, что я знаю ее уже давно, притом не из-за того, что мы много общаемся или она рассказывает массу историй о себе, а просто потому что… не знаю… мы с ней на одной волне.
-Тогда разреши мне изложить тебе свое мнение на этот счет, а ты скажешь верно или нет, хорошо?
Я кивнул- пусть. Это ведь меня ни к чему не обязывает да и дает шанс не вспоминать о сенсее.
-Ты влюблен, - она припечатала это, - и человек, из-за которого ты страдаешь- это Минами Ритсу.
У меня, кажется, даже слезы остановились. Что? Что она только что сказала?!
-Я точно знаю, брат. Я вижу. Ты обходишь стороной его кабинет, не любишь говорить о рисовании, хотя потрясающе рисуешь, а я определенно знаю, что работать кисточкой и карандашом тебе нравится. Наверное, сенсей был первым человеком, который разглядел твой талант и помог ему раскрыться.
-С чего?
Сестра отстраненно на меня посмотрела:
-Что с чего?
-С чего ты это все взяла?
-Соби… Ты знаешь хоть что-нибудь о нашей маме?
Я замер и перестал дышать. Я не знал практически ничего, но о многом догадывался. Но я был не уверен, хочу ли услышать правду.
-Наша мама была Бойцом. Бойцом Минами Ритсу.
-Откуда ты знаешь? – нет, все-таки я хотел знать. Но почему она знает, а я нет? Нечестно.
-Я не проводила времени даром и отрыла массу информации во Франции, ведь наша мама была наполовину француженкой. Поэтому, - сестра коснулась своих волос, - мы не похожи на японцев, ну, по крайней мере, коренных.
Действительно. Мне не приходило раньше это в голову. Мои светлые волосы, синие глаза, белая кожа… Японского точно мало.
-Она училась в той же школе, что и я- Третьих Семи Лунах.
-По… понятно, - заикаясь, ответил я.
-Понимаю, что тебе тяжело слышать о родителях. Я могу не рассказывать, а могу и рассказать. Дело твое.
Я сделал глубокий вдох. Не сейчас. Мне нужно успокоиться.
-Лучше вечером, после уроков. Дай мне… придти в себя.
-Я поняла, братик. Я буду ждать. Подготовься к разговору, -она развернулась и взяла с подоконника свою сумку. Кажется, возвращаться в класс она не собиралась, -Он будет тяжелым для нас обоих.
Да, так она и сказала, а потом ушла. И я следил, как ее волосы колыхаются вправо-влево сливаясь с ритмом ее равномерных шагов.

*****
На улице стало холоднее. Я запахнул пальто, но застегивать на пуговицы не стал. Немного холода мне сейчас не помешает.
Идти домой совершенно не хочется, но выбора нет. Рицка прогнал меня. Для Бойца самое главное- подчиняться своей Жертве во всем.
Даже если твое сердце этому противится.
Сегодня необыкновенная ночь. Холодная сумрачность съела весь остаток тепла в воздухе. Я любуюсь сине-черной гаммой совершенства тьмы. Манящая и опасная, тьма завлекает нас. Она как свет, на который мы, бабочки, летим, не думая, что нас ждет.
-Не касаться, да? – я достаю из кармана пачку сигарет.
Какой блеф. И все из-за его гордости.
Щелкаю зажигалкой. С ее подачи вокруг меня рассеивается темнота.
Так всегда. Даже от малюсенького огонька исходит свет. И чем темнее вокруг, тем огонек ярче и теплее. Он как Рицка.
Я выдыхаю сигаретный дым. Он похож на маленькое облако тумана. Дым потрясающе подходит сумраку, делает его волшебным.
Скоро начнется игра, Рицка. Сумрак, дым, туман, огонь. Свет против тьмы? Нет. Ведь разве луна является Светом в ночи?
Она создает эту ночь и эту тьму. А потом, прикинувшись солнцем, освещает свое творение.
В этой ночи нет света, раздирающего тьму в попытке победы над сумраком. Есть только прикинувшийся овцой волк.

*****

Я не был готов к разговору – внутри все дрожало. Меня трясло. Узнать правду? Хочу. Узнать ужасающую правду? Увольте.
Но любопытство сгубило кошку. А меня только начинало умерщвлять.
Вечером, когда все общежитие Бойцов уже готовилось ко сну, я умыкнул в коридор. Я решил.
-Соби?
Она ждала меня там же, где мы распрощались. В коридоре было темно и от этого было легче дышать. Играть легче, когда никто не видит, как ты жульничаешь.
-Я пришел.
-Я знала, что ты примешь такое решение.
Сестра стояла поодаль от меня, но я слышал, как бешено бьется ее сердце.
Или это мое так разрывает тишину глухим стуком?
-Начинай, - надеюсь, мой голос не дрожит.
-Наша мать - Мика Агатсума. Она училось в третьей Школе Семь Лун, которая находится во Франции. Ей было семь лет, когда она узнала, что не такая, как все. В Школе ее определили на поток бойцов.
-Она была Бойцом?
-Я думала, ты знаешь, - пожала плечами Софи. – Ритсу-сенсей никогда не скрывал, что она была Бойцом.
-Его… Бойцом, - прошептал я. «Я был ее Жертвой, а она ушла!» Так он сказал тогда. Так, значит, он говорил о их Паре.
-Верно, Соби. Их поставили в пару, несмотря на то, что мама сопротивлялась. Она была влюблена в парня с ее потока- японца Хироки Уакадзаву. За несколько месяцев до выпускного у нее проступило Имя.
-Restless…
-Ты знаешь?
-Да. Я видел… его у учителя.
-У нашей мамы Имя было на бедре, - пикантно заметила Софи.
-Не отвлекайся от темы, - раздраженно попросил я.
-Когда Имя появилось, она попыталась удалить его… хирургически.
-Удалить? – у меня глаза даже от ужаса расширились.- Она хотела удалить свое Имя?!
-Оно ей не нравилось. Ведь когда ты любишь одного человека, а носишь Имя другого… Это разрывает тебя. Твое тело и сердце борются - тело старается выполнять приказы истинной Жертвы, а сердце тянется к другому человеку, вызывая Расщепление, - сестра опустила голову, - ты ведь знаешь, что такое Расщепление?
-Да, - прошептал я, - когда организм Бойца не в силах сопротивляться ни тому ни другому, он убивает себя.
- К сожалению, Имя нельзя удалить. Даже если его вырезать вместе с кожей, твое тело уже запомнило его и не сможет ему сопротивляться.
-Мама… умерла от Расщепления?
-Не совсем так. Не перебивай меня, пожалуйста.
-Хорошо.
-Когда Ритсу узнал, что его Боец не принадлежит ему полностью, то решил избавиться от человека, стоящего между ним и Микой. Ритсу принял решение убить Хироки Уикадзаву.
Молчание.
Я ждал минуты три, пока сестра не начнет снова говорить, и не выдержал:
-А дальше?
Софи как-то обреченно взглянула на меня.
-Сначала он никак не мог решиться, но одним утром Мика появилась на тренировке без ушек. И это стало решающим моментом. Минами Ритсу вызвал Хироки на поединок заклинаний.
-Но ведь Бойцом была мать! Она бы не смогла…
-Она смогла. Наша мать убила нашего отца в поединке. Он даже не оборонялся. Он сражался в авторежиме. Это и так ослабляло его шансы, а ведь Ритсу был лучшей Жертвой на потоке. Мика не смогла пойти против Имени. Против приказов Минами. Ее тело стало куклой в руках ее Жертвы. Она могла только лишь наблюдать, как своими же руками убивает любимого для нее человека.
Я ахнул. Господи, она… убила его сама?
-После этого поединка Мика сбежала. Сначала она хотела покончить с собой, но потом… У нее появился смысл продолжать жить.
-Мы?
Софи кивнула.
-Ребенок от Хироки. Ради него стоило продолжать ее разбитую вдребезги жизнь.
-Не понимаю… Почему тогда она умерла?
-Она не умерла. Ее убили.
-Кто?!
-Мы.
Я застыл. Но как… Как дети могли убить свою Мать?
-Она умерла при родах. Ее тело отвергало частицу человека, не являвшегося ее Жертвой. Но она так хотела нас, что, вопреки мучениям и жуткой боли, смогла родить. А потом просто не выдержала.
Я осел на пол. Значит, я… убийца?
-Но знаешь… Мама хорошенько отомстила Минами Ритсу. Когда умирает Боец - умирает и Жертва. Но так как их Связь была почти разорвана, он не умер, зато испытывал и физическую, и моральную боль. Причем жуткую. Особенно когда узнал о нас.
-Не могу… поверить. Сенсей не мог такого сделать! Всего этого! Он… Он не такой.
-Не живи сказкой, Соби. И, пожалуйста, подумай: если это неправда, то как ты попал в эту Школу и- какое совпаденье- стал Бойцом, а твоим учителем стал ни кто иной, как Минами Ритсу. А также он стал твоим возлюбленным. И еще подставь сюда тот факт, что ты безумно похож на мать, и твои ушки достались…
-Хватит!!! – закричал я, - Замолчи! Закрой свой рот! Это все не так! Ты взялась неизвестно откуда и теперь говоришь мне гадости про дорогого мне человека! Неправда! Ложь!
Я думал, будет больно от этого разговора, но я ошибался.
Меня разрывало на части.

Глава 7.
Идеальный шантажист никогда не остается в выигрыше.

Всю ночь мне снились кошмары, связанные с моим прошлым. Мое единственное слабое место- воспоминания.
Я бы отдал все, чтобы как-нибудь утром проснуться и забыть всю свою жизнь. Ведь когда у тебя болит голова, ты не хочешь искать причину недомогания, а просто пьешь таблетку. Так ведь проще, да? Легче всего забыть о головной боли, приняв обезболивающее.
Я долго лежал на кровати, не шевелясь, то выныривая, то погружаясь обратно в сюжет фильма, режиссером которого был я сам.
Когда я посмотрел на часы, было половина десятого утра. Что ж, успею на две последних лекции, а потом встречу Рицку. Жаль, что вчера все так вышло.
Я выпил кофе, помыл оставленную вечером посуду, оделся, взял сумку с тетрадями, накинул пальто и вышел из квартиры.
Что может быть скучнее лекций, посвященным религии разных стран. Честно говоря, я не особо верю в Будду, да и в Бога вообще. Я верю в судьбу: она всевластна.
Под конец лекции у меня вибрирует телефон- смс-ка. Открываю входящее сообщение, пришедшее от Рицки. Удивленно вскидываю брови: не думал, что он после вчерашнего будет контактировать со мной.
«Я заканчиваю половина третьего. Встреть меня. Это приказ».
Любопытно. Но зачем было приказывать? Думает, я струшу или не захочу приходить? Глупость какая.
Хмурюсь. Это совершенно непохоже на Рицку.
Я так увлекся анализом поведения своей Жертвы, что не заметил, как прозвенел звонок, и ко мне подсел Кио.
-Со-чан, чего это ты грустный такой?
-Ммм? –я обернулся к Кайдо.
-О-о-о… тогда понятно.
-Ты о чем?
-Все думаешь об этом парнишке, да? Поссорились?
-Не твое дело.
-Тогда, может быть, ты его соблазнил, и теперь Рит-тяну приходится разделываться с последствиями твоего вожделения?- Кио медленно облизал чупа-чупс, явно намекая на нечто непристойное.
-Что за чушь ты говоришь? – я устало вздохнул, собирая листы конспекта в папку. – Я бы не стал, как ты выражаешься, соблазнять Рицку. Я не извращенец, Кио.
-Врешь! Если ли бы ты не был извращенцем, то не стал бы домогаться до двенадцатилетнего пацана, целовать его, намекать на всякие глупости…
-Не думаю, что этот разговор продуктивен. Я пойду. До завтра.
-Ага-ага, до завтра! Смотри там дел не натвори, Со-чан.
Я вышел из аудитории.
Кио в какой-то мере прав. Давно уже стоило себе признаться, что я желаю Рицку. Это естественно, ведь он моя Жертва, а Бойца и Жертву всегда влечет друг к другу. Но…
Я коснулся сережки в виде бабочки.
Не думал, что Связь установится настолько прочно и настолько быстро.

Уже через полчаса я стою около ворот школы в ожидании Рицки. По дороге у меня кончились сигареты, а в магазин я зайти не успею- боюсь, что пропущу Рицку. Он ведь приказал его встретить.
Я улыбаюсь. Приказы по телефону, да?
Вскоре из здания выбегает Юико, а за ней плетутся Яей и Рицка. Юико всегда такая энергичная. Мы с ней часто болтаем по телефону, и как-то она призналась мне, что любит Рицку. Помню, как после этого я чувствовал ревность, когда она прикасалась к нему, хотя и понимал, что нет смысла ревновать. Рицку, кажется, она совершенно не интересует.
А тот мальчик с длинными волосами, Яей, явно влюблен в ветреную и наивную Юико.
Любовный треугольник.
-Соби-сан! – Юико, как всегда, подбегает первая, виляя хвостом. Такая радостная.
-Здравствуй, Юико-чан.
-Ох, Соби-кун, вы просто не представляете! К нам сегодня устроился новый учитель!
-Правда? – я вежливо улыбаюсь, а сам кошусь на Рицку, изучающего свои кроссовки.
-Он будет преподавать философию.
-Вроде, у вас не было раньше такого предмета?
-Ну… – Юико замялась, - не знаю, но, по-моему, директор решил, что для средней школы очень важен этот предмет. Знаете, становление личности и все такое…
-Вот как… - я уже откровенно гляжу на Рицку.
Юико, видимо, замечает мой прозрачный намек на окончание беседы и обращается к Яею. Облегченно вздохнув, подхожу к Рицке ближе.
-Как прошел день, Рицка?
-Как всегда.
-Ничего интересного?
Рицка не отвечает. Потом, украдкой взглянув на меня, смотрит в сторону и предлагает:
-Идем в парк?
-Как скажешь, Рицка.
Я не предлагаю ему руку, как обычно и, развернувшись, направляюсь к остановке. Но Рицка не идет за мной. Я оборачиваюсь и ловлю его растерянное выражение лица. Сдерживаю улыбку: не касаться, так ведь?
-Что-то не так?
-Да нет, ничего, - бормочет он, взглянув на мою руку и покраснев.
Он думает, я не замечаю?
-Тогда идем.
-Да.
Не идти с ним за руку или приобняв невыносимо. Хочется коснуться его. Я сжимаю зубы. Если начали игру, не стоит бросать ее на полпути.
Рицка молчит всю дорогу. Идет рядом, время от времени косясь на меня- вижу угловым взглядом.
Да, Рицка, за слова приходится платить.
Когда мы, наконец, добираемся до парка, я останавливаюсь недалеко от той скамейки, где я в первый раз поцеловал Рицку. Усмехаюсь. Я помню, как он тогда удивился. Помню, как мои губы легко коснулись его.
Меня пробирает дрожь. Не думаю, что вспоминать о наших поцелуях сейчас, когда мне недоступно такое удовольствие, разумно.
Рицка поворачивается ко мне спиной и смотрит куда-то вдаль. Я послеживаю его взгляд. Действительно, есть чем полюбоваться: золотые листья, тронутые дыханием ветра, кружатся в воздушном вальсе, который заканчивается в легком касании земли. Осень. Она потрясающе красива и грациозна. Признаюсь, не особо люблю коричнево-оранжевую палитру, но рисунок, нанесенный резкими мазками этой госпожой, достоин восхищения.
-Соби… - голос Рицки такой внезапный в шуршащей мелодии вальса листьев, что я невольно вздрагиваю.
-Да?
-Я… я думаю, что должен извиниться.
-За что, Рицка?
Нет, зря я сказал это таким тоном. С долькой сарказма и веселья. Я ведь не должен догадываться, за что?
-Вчера я вел себя глупо, - вздохнул Рицка. – Прости.
Он развернулся, подошел ко мне и коснулся моей ладони. Нерешительно. Но я не двинулся. Сейчас я должен бездействовать, чтобы подтолкнуть Рицку.
-Мне не неприятно, когда ты меня касаешься, - его щечки залились румянцем.
Я улыбнулся- в конце концов, мой шантаж удался.
Я коснулся его лица- сначала щеки, потом, легко проведя полосу вниз, подбородка, чуть приподняв его.
-Я рад, Рицка, - прошептал я ему в ухо.
Я чувствовал, как все тело Рицки напряглось. Он закрыл глаза. Надеется, что поцелую его?
Мне бы этого хотелось. Я провел большим пальцем по его нижней губе, нежно и осторожно. Рицка распахнул глаза.
-Так значит, я могу касаться тебя? – тихо уточнил я.
-Я сказал уже, - нахмурился Рицка.
-Тогда…
Наклонившись, я мягко прижался к его губам. Вопреки моим ожиданиям, они раскрылись сразу же, давая мне возможность выбирать серьезность поцелуя. Ну что ж, такой шанс грех упускать.
Я провел языком по губам, затем углубил поцелуй. Сначала немного неуверенно - не слишком ли это для Рицки? Затем, не встретив сопротивления, полностью дал себе волю.
Рицка обвил руками мою шею, притягивая ближе. Я обнял его за талию, одной рукой теребя волосы на затылке.
Такой маленький и уже настолько желанный.
Я немного забылся и не отстранился вовремя, а когда опомнился, Рицка тяжело дышал. Зрачки расширенные, тело немного дрожит, и щеки пылают.
Потрясающе красив.
Мы молча смотрели в разные стороны: я на него, он на ту самую скамейку.
-Сфотографируемся? – Рицка явно избегал смотреть мне в глаза.
-Да, - улыбнулся я, подавив в себе желание взять его на руки и продолжить целовать, - если ты хочешь.
-А стал бы предлагать, если не хотел?! – возмутился он.
-Извини.
-Не за что.
Я протянул ему руку. Рицка, поколебавшись, принял ее.
Я рад, что он предложил сделать фотографии. Ведь он просит об этом, когда о чем-то не хочет забыть. А забывать не хотят о драгоценных моментах.

Глава 8.
Жадность – сестра щедрости.
Воспоминание пятое: белый под запретом.

Мы шагали в сторону дома Рицки. Было уже половина шестого. Время пролетало с Рицкой незаметно, и я бы с удовольствием провел с ним еще несколько часов. Но, к сожалению, лимит Рицки подходил к концу: ему надо было быть дома к шести. В случае опоздания…
Рицка не говорил, что случится, если он придет не вовремя, а я не спрашивал - он боялся этого вопроса. А если так, значит, все дело в его матери. Она калечит его.
Кидаю взгляд на щеку Рицки: еще вчера там был пластырь. Я вечером приметил. А сейчас ни пластыря, ни следов раны. Такая быстрая регенерация… Даже чересчур быстрая. Возможно, это проявление его Силы?
Хотелось о чем-нибудь поговорить. Не важно, на какую тему. Просто вдруг захотелось услышать его голос - немного хриплый и осипший, как будто простуженный.
Кажется, Юико что-то там говорила про нового учителя… Вот и тема.
-Рицка, не хочешь рассказать, что за новый учитель?
Он смотрит на меня немного растерянно:
-Учитель?
-Юико сказала, что теперь у вас преподают философию.
-Ах, да… - Рицка немного морщится.
Странно. Я думал, он будет рад такому предмету, ведь Рицка интересуется психологией и философами. Как-то я заметил в его сумке «Аналитическую теорию Юнга». Конечно, удивился и брякнул, не подумав: «Рицка, ты что, действительно понимаешь, о чем эта книга»? Но он только отвернулся и сказал: «К сожалению».
После того случая я не удивляюсь, когда застаю Рицку за чтением Фромма или Фрейда.
Ему двенадцать лет, а он уже читает про основы антропологии, психологии и аналитики.
-И? Как тебе сенсей?
-Не понравился, - коротко ответил Рицка.
-Почему же?
-Какой-то он… не знаю даже… По-моему, он совершенно не разбирается в философии.
-Не хочет признавать, что ты умнее его? – я лукаво улыбаюсь.
-Да не в этом дело! –Рицка кидает на меня раздраженный взгляд.- Просто… ладно, в общем, сегодня он нам рассказывал биографию одного английского философа - Томаса Мора и процитировал его фразу: «Мудрец скорее будет избегать болезней, чем выбирать средства против них».
-И какое же отношение эта фраза имеет к его некомпетентности?
-Ты слушай! – горячо оборвал меня Рицка.- Я поднял руку и сказал ему, что такое изречение не может быть мудростью, потому что сама суть фразы является трусостью.
-В какой-то мере так и есть, - согласился я.
-Ну вот, а я о чем? Вместо того, чтобы обсудить мое мнение, он презрительно посмотрел на меня и сказал, что избежание препятствий не есть трусость, а самая настоящая мудрость, - Рицка перевел дух. – И как, спрашивается, человека с таким мировоззрением можно назвать преподавателем философии?! Он что, будет учить нас жить только легкими путями?!
Я взглянул на него, запыхавшегося и распаленного. В принципе, стоило ожидать такой реакции Рицки на любого учителя философии: в отличие от его одноклассников, у него уже есть свои мнения на счет различных теорий. Новые учителя часто пытаются навязать ученикам свою точку зрения, а тут не вышло. Разумеется, что у них возник конфликт.
-Рицка, я думаю, тебе не стоит так горячиться на этот счет. У каждого свое мнение, и учитель лишь предложил свою точку зрения.
-Скорее, навязал таким дурочкам, как Юико, - Рицка устало потер лоб.
Кажется, в Рицке проснулся юношеский максимализм - один урок философии с учителем-монстром превратился для него чуть ли не в конец света.
-Мы пришли, - я положил руку Рицке на плечо. Он вздрогнул.
-Уже?
Улыбаюсь: приятно, когда человеку с тобой интересно. Для нас обоих сегодняшние проведенные вместе два с половиной часа пролетели незаметно. Хотя, что такое два с половиной часа с Рицкой?
-Уже.
-Быстро время прошло, - он опустил голову.
-Да, Рицка.
-Ну, пока тогда, - развернувшись, он направился к дому.
-Рицка,- я взял его за руку и наклонился. - Буду скучать.
Рицка застыл, и я успел-таки коснуться губами его щеки, которая незамедлительно покраснела.
-Соби, ты что, совсем того?! – Рицка отскочил от меня шагов на пять.
-Тебе неприятно? – я изогнул бровь.
-Что, по кругу решил пройтись, да? – хвост нервно мотался из стороны в сторону. –Кажется, мы это уже сегодня обсудили.
-Тогда не понимаю, что тебе не нравится, - искренне удивился я.
-Соби… - устало вздохнул Рицка. – Ладно, буду объяснять как для особо одаренных. Мне не неприятно, просто здесь лучше так не делать. Вдруг, соседи увидят?
-Это не должно волновать тебя, Рицка.
-Еще как должно! Мне тут жить потом, не тебе!
Я отвернулся: не знаю, почему, но чувствую себя обиженным. Это ведь был всего лишь поцелуй в щечку.
-Ты прав, Рицка, - получилось вяло.
В конце концов, я превращаюсь в жадину: урвать столько от Рицки за один день – и поцелуй, и признание в моей правоте, и увлеченный разговор, и неохоту расставаться… «Остынь, Соби», - приказ самому себе.
Прикосновение Рицки слишком неожиданно, и я вздрагиваю. Поворачиваюсь и удивленно смотрю на наши переплетенные пальцы.
-Не обижайся, - он еле шевелит губами. Если бы это был не я, не услышал бы. Но моего слуха достигает даже громкая мысль, так что уж там про шепот говорить…
-Не буду. Опоздаешь, Рицка, - я грустно улыбаюсь.
-До завтра, Соби.
Как только Рицка скрывается за дверью своего дома, мрачнею. Там для него опасно.

Хотя последнее время я начинаю думать, что со мной ему опасней: мне все тяжелее и тяжелее себя контролировать.
Я так и не купил сигареты. Без них даже не знаю, куда себя деть.
Домой. Надо пойти домой и начать готовиться к сессии, а иначе придется на каникулах отрабатывать.
Я медленно бреду по направлению к квартире рука об руку с тишиной. А тишина, как известно, лучшая мелодия для фона к воспоминаниям.

*****

После того, как я узнал всю эту историю про свою мать и сенсея, у меня началась бессонница. Я спал в лучшем случае часа два, засыпая под утро. Но и в этот период моего существования меня не покидали мысли на счет рассказа Софи - мне снились кошмары, от которых я просыпался, жадно хватая ртом воздух и вытирая выступившие слезы.
Я никак не мог смириться с тем, что все это правда.
Софи в течение недели не подходила ко мне, а только украдкой кидала беспокойные взгляды. В конце концов, наверное, не выдержав моего ступора, она подловила меня в коридоре.
-Соби, даже если ты узнал правду, не стоит из-за этого так переживать. Я понимаю, тебе сложно, но…
-Как ты можешь понять, каково мне, если никогда такого не чувствовала?! – рявкнул я.
-Она и моя мама тоже. Да, я не общалась с Ритсу, и тем более не люблю его, но, - Софи на секунду прикрыла глаза, - я его ненавижу.
-При чем здесь это?
-От любви до ненависти один шаг, Соби. Подумай, может, то, что ты чувствуешь к этому человеку не любовь, а ненависть? – сестра развернулась и быстрым шагом направилась в класс, оставив меня стоять посреди коридора в компании с растерянностью.
Ненависть?
Я не спал еще одну ночь. Казалось, моему организму вообще перестал быть нужен сон.

Почему-то страшно хотелось рисовать. Я взял листок, белый и чистый, не тронутый красками. Я завидовал ему – он пустой, без цветных эмоций. Схватив карандаш, я решил, что сотру краски своей прежней жизни и начну сначала. Белый цвет не используется художниками - мне говорила это учительница по рисованию. Я не понимал тогда, почему.
Но теперь все стало ясно. Белый - цвет начала. Цвет чистого листа и новой жизни. Лист моей судьбы был раскрашен обстоятельствами, эмоциями и чувствами. Но теперь я возьму новый и раскрашу его так, как мне хочется.
Это был первый рисунок за полгода. И на нем были бабочки.

@темы: Рейтинг R, Рейтинг NC-17, Loveless, Фанфики

---

Вкус счастья

[Aki-chi]

Название: Вкус счастья.
Автор: Акира, она же Аки^^
Бета: И без него прекрасно)
Жанр: Сёнен ай, он же слэш, романтика
Пейринг: Лен/Кайто
Рейтинг: G-13
Статус: Закончен.
Дисклеймер: Мои все, только мои хД
Примечание: Впервые выставляюсь, так что... Коллекционировать тапки готова.)
Саммари: Однажды и ты узнаешь вкус своего счастья

ну, удиви меня

- Black Star! Встречайте! – услышал я вечно задорный голос Тамаки, ведущего вечера. Потом – аплодисменты, визги фанаток, зовущих на сцену того самого Black Star’а. Я проворчал что-то себе под нос, поднялся со стула и «натянул» улыбку. После чего медленно вышел на сцену.
Вы уже поняли? Да, это я – Black Star, звезда, которую в Киото все так любят и ждут, хотя на сцене я появлялся то всего два раза. Пою на вечеринке в честь дня рождения одной важной персоны, некой Бетси-сан. Я толком не знаю её.Платят - и ладно.
У сцены – около двух десяток свежевыпеченных фанаток и ( о ужас!оО) фанатов. Дальше столики, за большинством из них знакомые лица.
Пою.
Песня про счастье , про вкус счастья. Хмм, странно, что я пою об этом, даже не зная, каково на вкус моё счастье.
Во время песни случилось нечто мною неожиданное. Резинка, с которой я убрал волосы в хвост, лопнула. Я никогда не ходил с распущенными волосами – всё-таки я парень! И тут – перед всеми – нате вам! Ужасно. Передние волосы упали прямо на лицо, немного закрыв глаза. Остальные легли на плечи.
Ладно, песня кончилась. Я поклонился и ушёл со сцены.
Сразу побежал в дом, благо, рядом, за резинкой.
Пока я стоял у зеркала, пытаясь соорудить хвост, кто-то позвонил в дверь. Жил я один, поэтому и открывать по-любому мне. Зацепив пока резинку на запястье, я подошел к двери, подумав: «ушел я незаметно, все на вечеринке, кто же это?»
Лен, оказалось. Лен - мой очень хороший друг детства. С младшей школы ещё знакомы. Он то и уговорил здесь петь, договорился обо всем. Запыхался, странно. Будто бежал. Длинные темные волосы немного растрепались.
Лен растерянно улыбнулся, я впустил его в дом. Я кивнул: «проходи».
Взгляд друга до сих пор был растерянным, он смотрел немного выше меня.
Волосы!
Я убежал к зеркалу и наспех собрал их. Подумал. Возвращаться на вечеринку было неохото.
«проходи»,- пригласил друга на кухню.
- Клёво спел, - наконец весело казал Лен, садясь за стол, - все в восторге. Я тоже.
Мне было очень приятно. (*^^*) Отвечаю: «спасибо».
- Что ушел?
Киваю на волосы:
- Срочно надо было связать это безобразие в хвост, - усмехнулся я,- никому не позволительно видеть меня с распушенными волосами.
На лице Лена вновь летящая улыбка.
- Зачем ты так? – спрашивает он.
Я удивился, не понял, о чём он.
Он продолжил.
- Я вообще подумал, что это специально так. Получилось очень эффектно и красиво,- друг смутился, - тебе идет!
Я удивлялся всё больше и больше, хотя было чертовски приятно. Чего это он? Я удивленно посмотрел на друга. Он отвел глаза. Что всё это значит?
Лен перевел тему.
- Не вернешься на вечеринку?
- Лень, - фыркнул я.
- узнаю старика Кайто, - вдруг засмеялся он и предложил гулять.
Вообще то я не люблю гулять, но сегодня зачем то согласился. Даже хотелось пройтись погулять с ним.
* * *
« Я давно слежу за Кайто. Вплоть с того момента, как мы все закончили среднюю школу. Потом я не видел его около двух лет, испугался, что он уехал в другой город. Но нет, к счастью, он остался в Киото. За то время, пока я его не видел, он еще сильнее вырос, стал выше и прекраснее. Я понял, что симпатизирую этому парню. А сегодня на концерте окончательно в этом убедился. Его лицо так прекрасно, когда обрамлено темными волосами! Я… даже растерялся, когда понял, что пошел за ним после выступления. Мы долго гуляли. Улицы Киото были пустынны, народ, который не пошел на вечеринку, мирно спал. Я потащил Кайто к большому дереву сакуры, к ветке которой привязаны качели.»
* * *
Мы много болтали, ни о чем. Говорил в основном Лен, я слушал. Он интересный. Я даже не замечал.
Лен сел на качели и начал тихо покачиваться. Как маленький, ей-богу! Я даже умилился. Ночь, а это была уже ночь, выдалась теплой. Даже ветер – теплый, чуть влажный, со стороны океана, видимо. Я облокотился спиной о дерево, закурил. Курю я редко, а тут что-то приспичило.
Дым от сигареты медленно растворялся в густой темноте ночи, оставляя напоследок приятный запах дорогого табака, немного терпкий и кисловатый запах, но я его люблю. Когда дул легкий ветер, сыпались лепестки сакуры. Редко, но так красиво. Листья шелестели тихо-тихо, что то шептали. На небе появлялись звезды. Я задрал голову и начал ими любоваться. Рядом витал терпкий дым от сигареты, падали лепестки сакуры. На фоне ночного неба они выглядели ещё волшебней.
- Кайто, - я будто очнулся. Лен! Вот блин, я и забыл про него х)
- Ммм?- весело отозвался я. Если бы не друг, не увидел бы я этой красоты.
- Я смотрю, тебе здесь нравится? – Лен поднял на меня веселые глаза, в них отражался лунный свет.
- Да. Спасибо за прекрасный вечер, - кивнул я.
Мы еще немного погуляли и пошли домой. Завтра, то есть уже сегодня, у меня смена с утра, надо бы поспать.
* * *
« С того вечера прошло 2 месяца. Жизнь кипела, Киото жил. После той прогулки мы ещё несколько раз гуляли с Кайто. Для меня эти вечера были незабываемы! Так приятно проводить время вместе с ним. Неужели я правда влюбился в парня? Какой ужас… Нет, это просто дружба, я уверен… Нет, не уверен…»
Лен встал с пола, на котором сидел , пытаясь разобраться в своих чувствах. В последнее время он стал задумчивее, серьёзнее. Его сестра, Таи, пыталась его чем то развлечь, но получалось у девушки плохо.
Лен работал вечерами, в отличии от Кайто, у которого были утренние и дневные графики работы. И , когда Кайто соглашался погулять с Леном, Лен без колебаний отпрашивался с работы, ссылаясь на недомогание.
Сегодня в Киото был нерабочий день, и Таи с трудом вытащила упирающегося брата на улицу, развеяться. Она не знала, что с Леном, но всячески пыталась помочь.
Весь день парень провел с сестрой, гуляя по ярким улицам города. Они сходили на ярмарку, сестра с братом даже переоделись в юката, чтобы подобать окружающей праздничной обстановке. Лен был безумно благодарен сестре, он хорошо развеялся и позабыл о своих переживаниях.
Вечером Таи надо было бежать на встречу с Тамаки.
- Братик, точно всё порядке? – недоверчиво спросила Таи, - я могу остаться с тобой , надо?
Лен легко засмеялся.
- Сестренка, все отлично! В чем проблема? У меня все в порядке, а вот ты сейчас опоздаешь на свидание!
Таи залилась краской.
- Нет-нет, это не свидание! – сестра неуклюже чмокнула Лена в щеку и убежала. Брат проводил её взглядом до поворота и пошел в другую сторону. Он брёл по заметно опустевшей площади, где недавно толпились люди. Парень, сам того не замечая, дошел до той самой сакуры с качелями на ветвях. Качель была занята. Нейджи замедлил ход, он не понял, кто там, т.к. подходил сзади. Когда осталось около двух метров между парнем, сидящий человек обернулся.
* * *

Ярмарка удалась. Моей помощи, к счастью, не понадобилось, и я вдоволь повеселился сегодня. Сакэ, сладости, симпатичные девушки в юката… Ммм…
День быстро закончился, и я пошел сюда, к сакуре. Жаль, она уже отцвела, официально впустив в Киото лето.
Не очень люблю веревочные качели, но больше здесь сесть негде. Не прошло и десяти минут, как я услышал, что сзади кто-то подходит и обернулся. Это был Лен.
- Привет! – воскликнул он.
Я полностью повернулся к нему.
- Привет. Как праздник провел?
- Отлично. Ты сегодня не пел?
- Нет. Звездой я пока ещё не считаюсь, хотя толпы фанаток уже имеются, - гордо заметил я.
Лена немного передернуло. Тут за спиной раздались грохоты. Мы взглянули по направлению шума – начинали пускать фейерверки.
- Как красиво… - прошептал я, не замечая, что говорю вслух. На темном небе расцветали яркие шары, искрились, переливаясь чудными цветами и через миг погасали.
- Всегда мы попадаем с тобой сюда в прекрасные моменты,- тихо, многообещающе сказал друг.
- Да. Если ты приведешь сюда девушку, это будет самое подходящее место для свиданий, - весело заметил я. Насколько я знал, у Лена не было девушки. Вот, надо же помогать другу
Парень отреагировал немного странно.
- не приведу, - резко сказал он, не отрывая глаз от салюта.
- что же так? ^^
-Один раз уж привел сюда человека, который мне нравится, - заговорил Лен, а его голос начал стихать, так, что мне пришлось прислушиваться.
-Это было 2 месяца назад, и.. Этим человеком был ты, Кайто.
Мне показалось, что меня сильно ударили чем-то по голове. Я перестал раскачиваться и посмотрел на друга. Тот глядел на меня в упор.
- Это шутка?- в голову ничего умнее не пришло.
- Я тебя… - Лен запнулся, - люблю.
Прекрасный ответ на мой вопрос!
-Лен, я… - я встал на ноги, - ты ошибаешься. Мы друзья. Друзья и всё, понимаешь? – мой голос перешел на крик, - что ты сделал? Что сейчас натворил?! – я старался не встречаться с ним взглядом. Он стоял, как провинившийся ребенок, молча глядел в землю.
А я.. я просто развернулся и и ушёл. За спиной ещё грохотали салюты; доносился гул радостных людей, и среди всего этого я слышал, как разбивается чьё-то сердце позади меня, и в унисон с осколками пошла трещиной моя хрупкая дружба с Леном…
На следующее утро ( то есть для меня это было утро, потому что после стольких эмоций заснул очень поздно, как раз под утро) я проснулся от звонка в дверь. Я не открыл, как обычно, дверь сразу, а спросил, кто это.
Это был он. Я поступил по-свински, не впустив его, но… я не мог видеть его. Было больно и стыдно. Тогда Лен заговорил через дверь.
- Кайто… Прости меня за вчерашнее… Но я не врал.
Мне было нечего ответить.
- Я ведь и правда тебя…
- Заткнись, - перебил я его. За дверью послышался вздох.
- Я совсем ни на что не могу надеяться? – тихо спросил он.
- Нет, - сухо ответил я.
- Хэй… Тогда давай останемся друзьями. Какими были всегда?
Я распахнул дверь. Он оказался прямо напротив меня, и наши взгляды встретились. Я ответил, глядя прямо в его печальные глаза.
- Нет. Ты… И я… Я не смогу с тобой общаться, делать вид, что ничего не было. Будет сложно мне, а тебе ещё сложнее. Мне неохота тебя травмировать, и себя мучить тоже. Дай мне знать, когда ты выбьешь эту дурь из головы. И всё снова будет как прежде.
Лен кивнул, развернулся и ушёл.

* * *
Прошла неделя, две. Лето подходило к концу. С ним мы больше не пересекались. Если я видел его, то обходил за километр. Может, он делал так же. Я интересовался у его сестры, Таи, как он себя чувствует .
- Не понимаю, что происходит,- жаловалась его сестра, - ничего не говорит мне, а ходит, как в воду опущенный. Может, ты расскажешь мне?
- Я ничего не знаю. У меня к тебе только две просьбы. Первая – не говори ему, что я приходил. Вторая – скажи, если заметишь изменения в его настроении.
Таи недоуменно покосилась на меня, но промолчала. Она прибежала ко мне где-то через 5-6 дней. До её прихода я как будто чуял что-то неладное, почему-то вспоминал Лена и понял, что не буду больше так сильно придаваться эмоциям, и надо было ему ответить не «нет», а «дай мне время». И это время бы сейчас настало, и, кажется, я ответил бы ему…
Тут меня и прервала от размышлений Таи. Она вся сияла, и чем больше она говорила, тем больше я понимал, что сделал большую ошибку.
- Он вечером гулять уходит, подолгу, - если бы мы сейчас были в аниме, Таи наверняка бы нарисовали большие, со звездочками, глаза, и светлый фон со звездочками и сердечками, - перед выходом прихорашивается! Говорит, влюбился. Я , конечно, никому, и ты тоже!!
- Влюбился? – это слово мне словно дало пощечину.
- Ага. Я видела его с какой-то девушкой… Очень симпатичная. Брат больно не распространяется о ней.
Я встал со стула.
- Спасибо. Ты можешь идти. Я… у меня сейчас дела.
- Да. Извини, что отвлекла.
Я закрыл дверь за ней, и прямо в прихожей сел на пол. Я испытывал целый букет разных чувств, но не радость за друга. У меня не было ощущения счастья. Почему? Я же только недавно сам желал, чтобы у него наладилась личная жизнь, шутил о девушке… Почему, когда он мучался, страдал, я не так волновался? А теперь у него есть девушка, и… я не могу оставить всё как есть. Почему? Я же не желаю ему зла! Я хочу, чтобы он был счастлив. Но…
Я обхватил руками голову. Пора признаться самому себе – хочу, чтобы он был счастлив. Был счастлив… рядом со мной.
Некоторые мои знакомые бывали в таких ситуациях, как я. Я смеялся над ними, говорил: «Эгоисты». Получается… я сам эгоист? Нет, я просто не сразу понял своего счастья. Как гласит пословица – что имеем, не храним, а потерявши – плачем. Я… потерял его?
«Синица в руках, журавль в небе»… У меня в руках был журавль! А я его упустил. Или… чуть не упустил. Или всё-таки…
Итак, почему я понял это так поздно? На самом деле я уже раньше что-то испытывал… Просто недостаточно сильное, только зарождающееся чувство. Надо было немного подождать! Чуть-чуть… Может, месяц… Месяц для настоящих чувств – это же так мало! Мы оба совершили ошибку. Я ответил, рассуждая разумом – это парень, какая здесь может быть любовь? И не слушал сердце. Сердце пыталось что-то сказать… Но оно привыкло молчать. Молчать, потому что, когда мы слушаем сердце, мы страдаем. А страдать не хочется никому.
Я совершил эту ошибку, он – просто не подождав ещё чуть-чуть. Он не мог забыть всё так быстро! Не могу!
Я не заметил, как уснул. Прямо на полу. Очнувшись ото сна, я встал и вышел на улицу. Я знал, куда иду, и кого я там встречу… Я , не доходя до сакуры метров 20, заметил, что от неё в другую сторону отходит чей-то силуэт. И на качелях остался лишь один человек. Всё было видно очень хорошо, светила яркая луна. Я подошел к качелям. Лен сидел ко мне спиной. Я подошёл к нему ближе. Он не оборачивался. Черт! Наверняка ведь чувствовал моё присутствие.
- Лен, - позвал я. Он дрогнул и обернулся. Я глубоко вздохнул и снял резинку с волос. Когда то всё началось именно с этого… Пусть этим и закончится… А может, начнется новая страница… Волосы мягко упали на плечи.
Лен отвел взгляд.
- Зачем ты пришел? – спросил он. Его глаза «бегали» из стороны в сторону. То на меня, то нет. Не хотел меня видеть из-за своих поганых принципов, но не мог не смотреть.
Я вспомнил его взгляд в тот вечер, когда я выступал, и понял, что я на правильном пути.
- Я люблю тебя, - уверенно сказал я, глядя прямо ему в глаза.
- Уйди, прошу тебя, - голос Лена дрогнул.
Моё сердце будто скинули со скалы, и оно полетело вниз с ужасающей скоростью. Я понял, что надо что-то делать, иначе моё сердце разобьется.
Я наклонился и тихо коснулся губами его губ. Я думал, что он сейчас начнет сопротивляться… Нет. Его тело обмякло, и он не шелохнулся. Я отстранился на секунду, чтобы посмотреть в его глаза и сказать
- Я люблю тебя, Лен.
Сказал эти слова, посмотрел в его глаза – растерянные, беззащитные, бесконечно прекрасные и немного влажные, и… не смог удержаться от соблазна. Вкусив запретный плод его губ, было невозможно не захотеть распробовать вкус его поцелуя подробнее.
Я вновь поцеловал его, уже увереннее. Я чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Мои руки автоматически опустились ему на плечи, а потом легко обвили его шею. Когда я опять отстранился, чтобы… не знаю зачем, может, чтобы проверить, что это не сон? я понял, что он взял меня за руку, потянул к себе и… поцеловал. Сам.
Это было моё настоящее счастье. Теперь я знаю вкус моего счастья – вкус его поцелуя. Такой мягкий и нежный, слегка присолённые его слезами радости.

@темы: Рейтинг PG-13, Аниме, Слэш, Фанфики

---

Иллюзорно.

[curley_lu]

Автор: curleu_lu
Название: Иллюзорно.
Бета: Word
Пейринг: Он/он (логично, правда?)
Рейтинг: PG-15, я думаю..
Жанр: slash, ну и angst. хотя не уверена.
Дисклеймер: Моё
Состояние: закончено
Предупреждения: Небольшая зарисовка на тему чувств. Имён персонажам не дала, фантазируйте.

Он был странным. Это было во всём, во взгляде, в движениях… Во всём.
Как-то осенним вечером я встретил тебя на улице – задел плечом. Ты остановился и поглядел на меня из-под ресниц. Я и тогда заметил, что глаза у тебя необычные – продолговатые, удивительного зелёного оттенка. Твой взгляд был удивлённо-напуганным. Ты будто пришёл сюда с другой планеты. Ты и вправду казался мне существом потусторонним.
Мы заговорили. Ты оказался не таким как я ожидал. Ты был разговорчивым и слегка нахальным, но всё же называл себя застенчивым засранцем. Я же не мог не удивляться твоей прямоте, но, тем не менее, ты был для меня загадочным и странным персонажем. Да. Ты был странным. Но я не мог не улыбаться, глядя на тебя.
Ты не был особенно красив, но ты мог так повести плечами, или так посмотреть на меня, что я, при всей своей тогдашней правильности, сходил с ума.
Мы были знакомы. Мы общались столько, сколько нужно было для того, чтобы мы начали чувствовать друг друга. Мы стали друзьями. Мы стали как братья. Хотя на самом деле были намного ближе, как оказалось потом. Да, ты часто смотрел на меня так, будто я тебя сейчас поцелую… я этого не делал, но где-то в глубине души я хотел этого. Но я боялся. Боялся неизведанного. А ты часто говорил, что мог бы влюбиться и в мужчину… Я боялся. Но был пленён тобой.
Это была одна из наших долгих вечерних прогулок. Мы были на одном из многочисленных берегов одного из многочисленных озёр. Ты, впрочем, как и я, был пьян. И отошел в сторону, чтобы справить нужду. Закончив, ты не вернулся на место – просто молча разделся и нырнул в воду. Поначалу, я испугался за тебя, мол, замерзнешь, или еще что. Но в то же мгновенье ты показался и, тряхнув мокрой головой, позвал меня к себе. Я, не задумываясь, повиновался…
Я не знаю, сколько мы пробыли в воде, она всё равно не казалась нам холодной. Мы долго там барахтались, брызгаясь, то в шутку отмахиваясь друг от друга, то, находясь в непосредственной близости. Я помню тебя, когда мы были под водой. Кожа синеватого размытого цвета, на губах вечная улыбка, с очаровательным пьяным оттенком… ты так пристально вглядывался в меня, а я в свою очередь смотрел на тебя с вопросительно, несмело подняв уголки рта. Ты гладил меня по щекам, и в твоих глазах читалась нежность. Тогда ты совершил обманный манёвр, и, ткнувшись в меня носом, укусил за шею. Если бы мы были снаружи, ты бы игриво засмеялся. Ты был похож на молодую кошку.
Выползая, наконец, на берег, я упал на землю, немало не заботясь о своём обнаженном виде. Об этом не заботился и ты, оседлав меня сверху. Если бы я не был пьян, я не знаю, как бы я отреагировал, но тогда я лишь улыбнулся тебе, оглядывая твоё тело и поблескивающие на коже капли воды от далёкого фонарного света и блёклого мерцания полной луны.
В твоих глазах снова читалась загадка, и ты снова смотрел на меня так, будто я сейчас тебя поцелую… впрочем, ты не заставил ждать, склонившись надо мной. Ты тогда замер, в нерешительности заглядывая мне в глаза. А я подался сам, чуть приподнимая голову тебе навстречу. Я не отдавал себе отчёта, но мне нравилось это. Мне нравилось целовать тебя, ласкать твоё красивое тело… мне нравилось, как ты целуешь меня, и моё тело… я позволил тебе всё.
Мы оба не отдавали себе отчёта, я знаю… мы просто делали то, что хотелось тогда… наши тела сплетались в одно, сердца в унисон рвано отбивали ритм… я не понимал, чьи стоны слышу – твои или свои. Я не помню боли, не помню ничего, кроме ощущения тебя – такого обжигающего, - и захлестнувшего в один момент острого эфемерного наслаждения…
Я не понимал, что это за безумие, я не понимал, люблю я тебе или нет… я не понимал, что это. Я не знал, приснилось мне это или было наяву, но когда я очнулся, я точно знал, что вскоре встречу тебя снова.

@музыка: Blur - Coffee & TV

@темы: Рейтинг PG-15, Слэш, Фанфики

---

Вдвоем в шкафу.

[Ашиеру Блэк]

Название: Вдвоем в Шкафу.
Автор: Ашиеру Блэк.
Бета: Ворд.
Фендом: Оригинальный.
Рейтинг:PG-13.
Жанр: Ангст
Размер: мини.
Состояние: закончено.
Дискламер: Все мое.
Саммари: Тебе никогда не казалось, что в шкафу кто-то есть?

read.

Сегодняшнее утро; я курю, а ты просто дышишь, задумчиво разглядывая прохожих на остановке.
Сегодняшнее утро, замечено: облачко дыма, и облачко пара, вылетающие с наших губ, они выглядят почти одинаково.
Ожидание: будь то автобуса или результатов экзамена, будь то свидание или просто очередь в супермаркете, оно всегда утомительно, и это то, о чем думаю сегодня утром я.
Сегодняшнее утро, стоит мне открыть рот, как ты переводишь взгляд на меня, перебивая мои мысли.
Ты говоришь:
-Тебе никогда не казалось, что в шкафу кто-то есть?
Небо сегодня затянуто тучами, светло, холодно; совершенно обычное утро, и взгляд у тебя какой-то жуткий.
Ты говоришь:
-Среди всех этих пальто и пиджаков и курток, в темном шкафу в коридоре, или в спальне среди платьев и рубашек, когда ты открываешь дверцу, у тебя нет ощущения, что там кто-то стоит?
То, о чем я думаю в данный момент: это особый вид извращения – курить в перчатках, но ты не позволяешь мне что-то сказать, снова.
Ты говоришь:
-В твоих джинсах и в твоем свитере, чьи-то ноги в твоих брюках, тебя не берет дрожь, когда ты касаешься рукава своей футболки в шкафу?
Замечено: мы стоим отдельно от всех, я курю, а ты просто дышишь; совершенно обычное утро, и ты смотришь, не отрываясь, мне в глаза, и взгляд у тебя какой-то жуткий.
Автобуса нет уже порядка десяти минут, и, в конечном итоге, ожидание – это просто скучно. Мне интересно.
Ты говоришь:
-Ранним утром, или уже за полночь, тебе никогда не было страшно, глядя в зеркало, висящее на внутренней стороне дверцы шкафа в твоей комнате?
Я прикуриваю вторую сигарету – от первой сразу; это действительно неудобно в перчатках.
Я говорю:
-Продолжай.
Сегодняшнее утро, для них – это ночь. У тебя сейчас совершенно жуткий взгляд, и ты говоришь, что для них любое время суток – это ночь.
Темень с пробивающейся полоской света посередине.
Для них, когда я переспрашиваю, ты объясняешь – близнецы.
Мальчик и девочка, ты говоришь, что не знаешь, как их зовут. Ты говоришь, что это не имеет никакого значения.
Им лет шесть или семь, или меньше; и, когда их мама пытается устроить свою личную жизнь, она загоняет их в шкаф.
Ты говоришь:
-Это не так страшно, как ты думаешь.
Все дело в однокомнатной квартире и несчастной матери. И когда к ней кто-то должен придти, она предлагает своим детям просто поиграть в прятки.
Когда ты говоришь: «к ней», ты имеешь в виду: к матери.
Ты говоришь, что единственное место в квартире, где можно спрятаться – это огромный шкаф в единственной комнате.
Шкаф, в котором похоронена вся одежда: все юбки и платья, все джинсы и брюки, все пиджаки и рубашки.
Мальчик и девочка, близнецы; они прекрасно понимают, что будет дальше. Запах дешевых духов, лаков и пенок, они знают, что случится. Мальчик и девочка, брат с сестрой; они считают, в шкафу интересно.
Совершенно жутко на самом деле.
Мама с закрытыми глазами на кухне считает до десяти, пока близнецы, стараясь не шуметь, прикрывают за собой дверь.
Точно так, чтобы осталась лишь тоненькая полоска света.
Девочка кутается в старый пиджак, поеденный молью, мальчик обнимает ее за плечи, когда раздается дверной звонок.
Когда мама пытается наладить свою личную жизнь, ее дети сидят в шкафу, тихо, как мышки.
Ты говоришь:
-Знаешь, чем пахнет в шкафу?
Замечено: пальцы с сигаретой у меня дрожат от холода.
Когда я говорю, что они дрожат от холода, я имею в виду – я думаю, что от холода.
Я надеюсь.
Я говорю:
-Деревом, - говорю, - мелком от тараканов, духами дешевыми.
Говорю:
-В моем еще табаком пахнет.
Ты щуришься и ухмыляешься, наклоняешься к моему уху.
-Залезь, - говоришь. – Залезь на досуге и узнай.
Они залезают туда, близнецы, пару раз в неделю на протяжении уже трех или четырех лет, они сидят там несколько часов, тихо, как мышки, пока их мама трахается со своим любовником.
Мальчик закрывает глаза девочке, хотя, по-хорошему, стоит зажать ей ладонями уши. Пока их мама ласкает чужого мужчину, чужого мужа на простынях: старых, чистых, девочка обнимает мамины брюки. Мальчик стискивает зубы, молча; сквозь маленькую щелочку между дверцами все видно, мальчик наблюдает за матерью, закрывает глаза сестре руками.
Ты говоришь:
-В один из дней чужой муж пожаловался, что ему кажется, что в шкафу кто-то есть.
И одинокая женщина, мама двоих детей, она рассмеялась, запрокидывая голову, громко, неискренне.
Ты имеешь в виду огромный шкаф в единственной комнате, шкаф, стоящий напротив огромной кровати, конечно.
Их мама не сказала, что у нее есть дети.
Их мама, в один из дней она просто закрыла шкаф поплотнее, заставив девочку в шкафу прижаться к брату.
Перепуганная до смерти девочка, она решила, что на сей раз, мама собирается найти их сразу.
Ты говоришь:
-Они все еще думают, что играют в прятки, помнишь?
Взгляд у тебя какой-то жуткий, автобуса все еще нет, они все еще думают, что это просто игра в прятки.
Им лет шесть или семь, или меньше; они все понимают, и брат обнимает сестру крепче. Брат гладит ее плечи, спину.
Я фыркаю:
-Какой, к черту, инцест в таком возрасте?
Их мама такая красивая, накрашенная, целует чужого мужа, захлопнув шкаф. Закрыв дверцы плотнее, чем обычно, она тянет чужого мужчину в постель.
Простыни старые, чистые.
Ты говоришь:
-Когда они лежат на постели, после оргазма, разгоряченные, расслабленные, он закуривает в кровати.
Когда ты говоришь: «они», на сей раз ты имеешь в виду – маму близнецов и ее любовника.
Они лежат на простынях, и мама думает, что пора это прекращать. Ее дети все еще в шкафу, и, когда их мама об этом думает, ей становится не по себе.
Ты говоришь:
-Когда их мама об этом думает, там, в шкафу, они уже мертвые.
Я застываю – смотрю на тебя.
Там, в шкафу, они уже мертвые, два детских трупика, еще теплые, прижавшиеся друг к другу.
Там, в шкафу, задохнувшийся брат, все еще обнимает свою задохнувшуюся сестру.
Их мама, она уложила волосы, загнала их в шкаф, и они задохнулись.
Взгляд у тебя – совершенно жуткий, ты забираешь сигарету у меня из пальцев, выкидываешь.
Ты говоришь:
-Пойдем.
Говоришь:
-Наш автобус.
Когда я говорю, что сегодня твоя очередь жаловаться на раннее утро и звонок будильника, я имею в виду совсем не это.

@музыка: Розовые Очки от Ferre - Вдвоем в Шкафу; Endo - I Won't Die.

@темы: Рейтинг PG-13, ориджинал, Фанфики

---

За Лживость...

[Стоп-слово]

Автор: Heaven/Hell
Название: За лживость.
Бета: Word.
Пейринг/персонажи: Ромео/OFC, Том, Билл, Страйфи, Ю, Роза (OFC), Арил или Латиша (OFC), Джара или Кэтрин (OFC), Звезда или Саманта (OFC)
Рейтинг: R.
Жанр: action, dark, deathfic
Предупреждения: возможен небольшой OOC
Статус: в процессе
Дисклеймер: отказываюсь от прав на всех персонажей, кроме следующих: Роза, Арил или Латиша, Джара или Кэтрин, Звезда или Саманта
Саммари: история о девушке, перенесшей трагедию и слегка повредившейся умом...
Примечания: никаких, кроме того, что посвящается это моим дорогим и любимым Вике и Алисе...
Контактная информация: vkontakte.ru/id6092461

Глава 1.
- А что, мне разве не пойдет черный цвет? – оживленно вопрошал Том, вертясь перед зеркалом.
- Твой натуральный цвет был лучше всего... – равнодушно ответил Билл, садясь на кровать и тяжело вздыхая.
Брат уже битый час думал, краситься ему в черный цвет или нет. Билл, иногда дотрагиваясь до своих плохих, сожженных краской, волос, неизменно отвечал: «Не стоит». Но сейчас ему запоздало надоело самолюбие Тома.
- Что случилось? – впервые за двенадцать часов Том вспомнил о настроении брата!
- Думаю о наших юных ненавистницах.
- Полагаешь, стоит попытаться соблазнить одну из них? – еще больше оживился Том, пододвигаясь ближе к брату.
- Нет, стоит перестрелять их всех, - резко произнес Билл, закрывая лицо руками.
- Тебе кто-то понравился, да? - неожиданный вопрос поверг Билла в ступор.
- Нет. Нет, наверное.. Это странное чувство. Она привлекает меня тем, что ненавидит меня. Но дело в том, что я не люблю ее.
- Желаешь, да? – понимающе сказал Том, ухмыляясь.
- Можно сказать и так!!! – яростно вскрикнул Билл, вскакивая, а затем садясь на колени перед братом. – Они ведь все – наши бывшие фанатки, которых мы разочаровали. Разве не так? Или же они – несчастные, не добившиеся ничего в жизни, завистливые? Мы знаем об этих девушках только одно – они ненавидят нас и хотят отомстить. За что? Не за то ли, что мы лгали и притворялись... всегда... Не по своей воле, но, как известно, даже за необходимую ложь могут сломать шею. Мы хотели денег, мы их получили. А что кроме? Всеобщую любовь?! Она нам нужна? Скажи, Том, тебе нужны эти визжащие, плачущие от того, что видят нас, девчонки?
- Только если они согласны переспать со мной, - облизнулся Том.
- Ты все о своем, - Билл сел обратно на кровать и перевел дух.
- Ну, мне твой пламенный спич нравится, продолжай, - велел Том, вальяжно разваливаясь на постели.
- Зарабатывать хорошо, может, не так много, но все равно прилично, мы могли и так, не будучи звездами. Но для этого требовалось что? Хорошая учеба, работоспособность, корпение над учебниками... Лень и красивая внешность сделали нас звездами...
Том лишь ухмылялся, слушая распалившегося брата.
- Что ты ухмыляешься? – спросил, отдышавшись после своей речи, Билл.
- Поздно тебе в голову полезли такие мысли, братишка.
Том подсунул под голову подушку, завернулся в одеяло и блаженно улыбнулся.
- Отдыхай, пока отпуск, и пока мы дома. Иди спать. На сегодня твой лимит слов исчерпан.
Билл открыл было рот, чтобы сказать что-то, но вроде передумал и молча ушел. Том на секунду пожалел, что говорил так с братом, но вскоре такие мысли вылетели из головы, уступив место снам...
Билл тоже попытался заснуть, но сон не шел. Когда пробил час ночи, Билл встал, включил ночник, взял со столика сигареты и вышел на балкон.
Закурив, младший Каулитц присел на низенькую табуретку и прикрыл глаза.
Внезапно в окно влетел камень. Билл отшатнулся, затушил сигарету и выбежал во двор, совершенно ничего не боясь.
Может, какие-то мальчишки балуются. Ничего серьезного быть не может. Это же Германия.
Билл обошел дом и остановился прямо под окном своей спальни. Но все было тихо. Даже слишком тихо.
Вдруг что-то тяжело сильно ударило по затылку Билла. Тот пошатнулся, упал и ощутил, как из затылка хлещет кровь.
Над Биллом кто-то наклонился. Он с трудом повернул голову, стараясь рассмотреть наклонившегося. Кажется, это была стройная девушка, блондинка, с маленькими глазками, густо накрашенными ресницами, неаккуратно намазанным интенсивно-красной помадой ртом. У этой девушки красивым было одно – тело. Лицо и волосы, истонченные и грязные, оставляли желать лучшего.
- Нет, Латиша, зачем так сильно? Парень почти без сознания, - сказала громко блондинка, обращаясь к кому-то, стоящему около ног Билла.
Билл действительно постепенно терял сознание. А кровь продолжала течь.
- Ладно, уходим по-быстрому, - приказал кто-то отрывисто.
Затем рядом с Биллом присела огненно-рыжая девушка, выглядевшая получше, чем предыдущая.
- Ты же не будешь болтать, правда? – вкрадчиво спросила она.
Но в этот момент Билл потерял сознание.

***
Кэтрин Офелия-Мира aka Джара вернулась к себе в квартиру лишь под утро. Кэтрин знала, что там ее ждет наверняка обозленный Ромео Найтингейл – давний друг, с которым девушка познакомилась из-за квартиры.
Джара не имела родственников, а жить хотела красиво. Ей нужны были деньги, поэтому она сдавала одну квартиру, оставшуюся от родителей, а жила в маленькой однушке, купленной специально для Кэтрин еще пару лет назад.
Ромео как раз искал квартиру, и по всем параметрам подошла та, что сдавала Кэтрин. Девушка хорошо запомнила ту встречу – Кэтрин пришла заранее, а Ромео опоздал на полчаса. Должно быть наоборот. Но с Ромео вообще все было странно. Кэтрин он понравился. Ее с ним связывали такие же, как и он сам, странные отношения.
Джара и Ромео считали себя лишь друзьями, но о том, что иногда творилось у них в спальне по ночам (а бывало, что и по утрам) лучше умолчать. Это был их маленький секрет.
Ромео, кстати, больше не снимал у Джары квартиру, а жил вместе с девушкой в ее однушке. Временно, конечно, но Джара была бы не против, если бы Ромео захотел остаться. Его, правда, и так часто не было – ездил на гастроли с группой Cinema Bizarre, которую Джара обожала. Но на все ее просьбы к Ромео познакомить ее, Джару, с участниками группы, парень отвечал решительным отказом. Джаре оставалось только мечтать о дне, когда она сможет пойти на концерт Cinema Bizarre.
Пока что жизнь девушки с огненно-рыжими волосами текла однообразно – учеба, бессонные ночи, которые Джара проводила со своими подругами, выходные – отданы Ромео, если он дома.
О подругах. Их у Джары было трое – стройная, но все-таки не очень симпатичная блондинка по прозвищу Арил. Именно ей принадлежала идея с преследованием братьев Каулитц. Арил ненавидела весь свет, за исключением трех своих подруг… …Второй подругой Джары была тоже блондинка, но гораздо симпатичнее. Прозвище у нее было – Роза, из-за ярко-розовых прядок в волосах.
И, наконец, самая лояльная к Tokio Hotel – Саманта Каролина-Виолетта aka Серебристая Звезда или просто Звезда.
Джаре больше остальных по душе была эта самая Саманта. Сложно было представить, что она может целеустремленно преследовать двух в принципе ни в чем не повинных на взгляд нормального человека людей. Джара сама подчас не понимала, зачем избивает родственников братьев, нападает на самих Билла и Тома... И Саманта разделяла сомнения Кэтрин. Но не подчиняться Арил было опасно для жизни. Иногда Кэтрин, плача, жаловалась Ромео на Арил. А во время «охоты» Джара всегда забывала о своих сомнениях. В крови бурлил адреналин, когда она угрожала, избивала, доводила до криков боли, муки.
А впереди маячило главное удовольствие – мучительная гибель близнецов, которую устроит четверка – Арил, Звезда, Джара и Роза.
Около семи часов утра 17 июля Кэтрин ввалилась в родную квартиру.
- Явилась, значит… Где ты была, позволь спросить?! – закричал Ромео, едва Джара скинула промокшие насквозь тонкие кеды и легкую курточку.
- Ты знаешь. Рядом с домом Билла и Тома.
- Ты себя хорошо чувствуешь? – спросил вдруг притихший Ромео, оглядывая мокрую одежду Джары.
- Да, а что ты спрашиваешь? – удивилась девушка, проходя в квартиру.
- Не простудишься?
- Нет, что ты, - Джара улыбнулась и ушла в ванную.
Оттуда незамедлительно раздался шум воды. Ромео закрыл глаза и досчитал до пяти. Главное не сорваться, не выломать дверь в ванную, не вытащить насильно Джару из душа и не изнасиловать.
Когда девушка, завернутая в полотенце, на цыпочках побежала в спальню, явно за одеждой, Ромео не выдержал.
Когда он осторожно вошел в спальню, Джара сидела перед шкафом и искала что-то. Полотенце валялось рядом с девушкой.
- Ромео? – Джара обернулась и дернулась. – Что тебе нужно?
- Нужна ты, - Ромео облизнулся...
Но неожиданно Джара вскочила и оттолкнула его от себя.
- Не сегодня и не сейчас.
И девушка, схватив одежду, ушла обратно в ванную. Ромео уселся на кровать и закрыл лицо руками. Что-то изменилось в Джаре. Неужели она полюбила одного из этих придурков, Билла или Тома?
Ромео почувствовал, как злость закипает в душе. Как залезаешь в горячую ванну – только ужасно, отвратительно. Хочется сломать все вокруг. Хочется причинить боль всем вокруг…
Ромео вскочил и бросился к запертой двери ванной.
- Джара, сука, открой мне, немедленно! – заорал он, стуча по двери рукой.
Ромео открыла невозмутимая Джара. Но невозмутимость слетела с нее, едва парень схватил ее за горло и принялся душить, говоря при этом.
- С кем ты провела сегодняшнюю ночь, с кем?!!
- С Арил и Розой… - выдавила из себя Джара.
- Ах, ты еще и групповуху любишь! - взбешенный Ромео отшвырнул от себя Джару.
Та ударилась о бортик ванной и сползла по нему. На белом пластике осталась дорожка крови.
Ромео отступил, внезапно испугавшись. Глаза Джары остались широко открытыми, на лице застыло выражение боли.
Парень заметался по квартире. В голове лихорадочно билась мысль: «Спастись, спастись… Я ее не убивал…»
Ромео, вдруг решившись, присел рядом с Джарой и потряс ее. Девушка упала на пол и застыла. Клавишник поднялся и бросился прочь из ванной. Его трясло.
Джара умерла. У нее были какие-то проблемы с костями, хрупкими они очень были, что ли, Ромео точно не помнил. В состоянии аффекта о болезни Джары он совершенно забыл. Ромео действительно убил ее, Кэтрин Офелию-Миру.

…Тем временем Том сидел рядом с Биллом, голова которого была вся в бинтах.
- Расскажи, что произошло? – встревоженно спрашивал Том.
- Их было трое… - прошептал Билл…
- Парни? Кто?
- Три девушки… Одна блондинка… Она пожалела меня… А вторая рыжая, она явно там главная..
- Билл, все хорошо, я рядом, ты скоро поправишься…
- А концерты? Фанаты?
- Я попробую поговорить с Хоффманном… Обещаю, Билл, только лежи спокойно и старайся не волноваться. Пожалуйста, Билл…
Билл кивнул и, закутавшись в одеяло, крепко уснул. Том тяжело вздохнул и вышел.
Глава 2.
Арил, Роза и Звезда собрались дома у последней и обсуждали план Последней миссии – убийства близнецов.
Но девушки то и дело отвлекались, чтобы позвонить Джаре – та не пришла на собрание! Арил злилась и говорила, что Джара просто их кинула, но Звезда сумела убедить блондинку в том, что с Джарой что-то случилось.
Но это было все, что сумела сделать Саманта. Арил категорически отказалась съездить к Джаре домой и посмотреть, в чем же дело. Теперь Звезда считала минуты до того момента, как можно будет сбежать с собрания, на котором так жарко спорили о способе убийства Каулитцев, и поехать к подруге, которой, вероятно, сейчас очень плохо. Не могла Джара, хоть и сомневающаяся в самой нужде убийства, пропустить собрание просто так! Арил убила бы ее. Звезда это понимала, поэтому и ходила на идиотские сборища. Должен же этот бред когда-нибудь кончится!
- Я все-таки думаю, надо подложить им взрывчатку! – оживленно говорила Роза.
- Не слишком ли быстро? – пробормотала Арил, надкусывая яблоко.
- Нет, в самый раз! – заверила ее Звезда, желавшая поскорее уйти отсюда.
- Слушайте… А у нас не получиться довести их до самоубийства? – заговорщически прошептала Арил.
- Как? – подняла бровь Роза.
- Можно убить Тома, тогда Билл покончит с собой, - сказала Звезда.
- Нет, надо и Тома довести. Или сначала Билла, - покачала головой Арил.
Саманта взглянула на часы. Уже третий час Арил фонтанирует идеями и требует комментариев своих подруг. Вроде все уже было решено, зачем Арил еще раз проговаривать все?
- Слушай, Арил, я должна идти, - не выдержала Саманта.
- Ладно, так и быть, иди. Мы с Розой потом тебе скажем, что мы решили, - махнула рукой Арил.
Звезда, невероятно обрадовавшись, выбежала из квартиры и поехала к Джаре, надеясь застать ту живой и здоровой. Но надежда на это таяла с каждым звонком Джаре, на который Кэтрин не отвечала…
Наконец, Саманта приехала. Она подбежала к подъезду и вскинула голову, смотря на балкон Джары. Там кто-то стоял. Звезда узнала Ромео, давнего друга и любовника Джары. Девушка уже хотела крикнуть ему, но тут Ромео сильно наклонился вперед и…
Саманта даже не успела вскрикнуть, как тяжелое тело придавило ее к земле. Адская боль разлилась по голове, телу… Звезда вздрогнула, судорожно вдохнула воздух, но уже не выдохнула…
***
Ю проснулся поздно, но почему-то едва он поднялся с постели, в голове прочно поселилась мысль о Ромео. Что-то было не так. Ю привык доверять своей интуиции и дару провидения, поэтому поспешил позвонить Ромео, но тот не снимал трубку.
Ю пожал плечами – наверное, Ромео с какой-нибудь девушкой.
Часа в три позвонил Страйфи и в резкой форме приказал приезжать. Ю насторожился. Стра обычно никогда не позволял себе говорить с другом в таком тоне. Явно что-то случилось. Ю поспешно оделся, умылся и выскочил из квартиры, даже не причесавшись.
Страйфи встретил Ю примерно в таком же виде – с размазанным макияжем, растрепанными волосами, а главное – перекошенным от ужаса лицом.
- Что произошло? – прошептал Ю, обнимая Страйфи.
Тот уткнулся Ю в шею и со слезами в голосе произнес…
- Посмотри… Посмотри…
Стра выхватил из кармана помятых брюк телефон, открыл какой-то файл и поднес мобильник к лицу Ю. Ю постарался не измениться в лице – на фото было следующее: два тела, в одном из которых легко было узнать Ромео. Зато другим была незнакомая девушка. То, что она была девушкой, Ю смог понять только по одежде – голова незнакомки превратилась в кровавое месиво.
Ромео выглядел чуть получше…
- Откуда это у тебя? – с трудом выдавил из себя Ю.
- Прислала сегодня одна девушка, назвалась Арил. Не знакома тебе?
- Такая страшная блондинка с глазками-щелками?
- Да.
- Встречались как-то по пьяной лавочке. Трахнул я ее и забыл. Удовольствие на одну ночь, да и то – сомнительное такое удовольствие. С тобой всегда приятнее…
Страйфи снова прижался к Ю и шепнул.
- Как ты в эту жуткую минуту можешь думать о таком?.. Ромео умер…
- Как?.. Подожди… - Ю выпутался из объятий Стра и переспросил, - Так это фото – реальность? Это не на фотошопе сделано?
- Нет… Ромео умер… Умер… - Стра всхлипнул и разрыдался.
Ю стоял, как громом пораженный. Моральных сил Ханнеса хватило только на то, чтоб осторожно поглаживать Страйфи по спине. Ханс был просто в ужасе. Ромео… Ромео, лучший друг, всегда такой улыбчивый, заботливый, теперь лежит где-то в морге и… мертвый… Он, Ю, больше никогда не увидит Ромео.
Разве что в гробу. На похоронах.
- Тихо, Стра… - прошептал Ю через минуту, немного совладав с собой.
Затем Ханнес отнес Джека на диван и принес снотворное. Когда через десять минут зареванный Страйфи уснул, Ю оставил на столе записку: «Уехал к этой Арил. Скоро буду.», и уехал.
Само собой, к Арил. С этой девушкой определенно надо было потолковать.
Когда Ю вошел в смутно знакомый подъезд, на встречу парню бросилась хорошенькая девчонка-блондинка с розовыми прядками в волосах.
- Стой, детка… Куда спешишь? – спросил Ю, останавливаясь.
Девушка остановилась и уставилась на Ю. В глазах ее отразилось восхищение. Ю посмотрел на девушку – действительно симпатичная.
Ханнес уже решил, что Арил может подождать. И Ромео тоже. Не такой уж и важный друг. А вот такую девушку, как эта, с розовыми прядками, нельзя упускать.
- Как тебя зовут?.. – спросила немного сердито девушка.
- Ю. А тебя?
- Роза…
- Живешь здесь? – задал вопрос Ю, постепенно прижимая Розу к стенке.
Девушка совершенно не сопротивлялась.
Ханнес почувствовал одновременно и радость, и огорчение. С одной стороны, эта Роза могла потом накатать заявление на него, Ю. За изнасилование. С другой, если бы девушка сопротивлялась, вдвойне приятно было бы или соблазнить ее, или опять-таки изнасиловать.
Наконец, Роза уперлась спиной в стенку. Ю положил руки на кирпичную кладку и почувствовал, что кирпича-то под ними нет. Дверь… Наверняка в какую-нибудь кладовку…
Ю приобнял Розу за талию, отодвинул от стенки и свободной рукой открыл дверь. Так и есть, кладовка…
Ханнес втолкнул туда Розу и зашел следом, захлопнув за собой дверь. Мгновенно стало темно, только из уголков потолка проникал слабый свет. Ю, по крайней мере, отлично видел Розу.
И так же отлично понимал, что не отпустил эту девушку от себя, пока не трахнет, не изнасилует.
И Роза, кажется, была не против – ни первого, ни второго. Хотя какое изнасилование, если оба партнера согласны?..
Ю подошел ближе к Розе. Та слегка дрожала, краска заливала ее лицо.
- Что, девственница? – спросил Ю как бы между прочим…
Роза покраснела еще больше, но покачала головой.
Ю осторожно прикусил кожу на мочке Розы. Девушка прижалась к Ю плотнее. Ее губы робко коснулись шеи Ханнеса.
- Не бойся… Больно не будет… - прошептал Ю, начиная раздевать Розу.
Та напряглась, но не воспротивилась Ханнесу. Дрожь ее усиливалась, а когда блузка Розы упала на пол, девушка приподнялась на цыпочках и поцеловала Ю в губы, словно желая доказать себе, что действительно ничего не боится.
Тонкие руки Розы начали снимать с Ю брюки. Парень дернулся, открывая рот шире, впуская язык Розы.
«Я хотел только трахнуть ее, больше ничего…» - напомнил себе Ю и расстегнул юбку Розы.
Девушка отступила на шаг.
- Поздно отступать… - шепнул Ю, касаясь рукой кружевного белья.
Роза упрямо мотнула головой, но все-таки опять прижалась к Ю и позволила ему снять с себя нижнее белье. А следом снова отстранилась.
Издав какой-то слабый, странный звук, похожий и на рычание, и на стон, Ю стянул с себя брюки, плавки и притянул к себе Розу, целуя ее и желая одного – чтоб это не кончалось. Ю испытывал нереальное наслаждение, которое усилилось тогда, когда он приподнял Розу и вошел в нее… Девушка запрокинула голову и глухо застонала. Ю сначала двигался медленно, но темп увеличивал, ощущая, что вот-вот просто закричит от нереального удовольствия.
Если бы не мысль о Ромео, забитая куда-то в подсознание, Ю кончил бы уже в первую минуту.
Роза положила руки Ю на плечи и нежно провела по ним. Ханнес застонал, приятное тепло разлилось по низу живота, медленно нарастая…
Неожиданно Роза кончила первой. Ю почувствовал, как его член сжимает в себе нутро Розы и понял, что больше не может сдерживаться…
С глухим, громким стоном Ханнес кончил, инстинктивно пытаясь проникнуть глубже в Розу…
А затем опустил ее на пол, прислонился к стенке и стоял, пытаясь отдышаться. Роза пошатнулась и уселась на свою юбку, так же тяжело дыша.
- Все в порядке? – спросила вдруг странным голосом Роза.
Ю кивнул…
- Извини, Ханнес, ты, конечно, доставил мне неземное удовольствие, но все хорошее когда-нибудь кончается, поэтому…
Ю напряг глаза, стараясь рассмотреть, что же такое достала из сумочки Роза.
Но уже через пару секунд рассмотреть Ханнес уже ничего не смог бы…
Во лбу парня зияла аккуратная красная дырочка…
Роза вся сжалась, напряглась, наслаждаясь приятными ощущениями, оставшимися после секса. Ладно, что ж… Пора идти.
Роза сунула пистолет в сумочку, быстро оделась и, предварительно посмотрев в замочную скважину и убедившись, что никого нет, выскользнула из кладовки.
Следом блондинка с розовыми прядками пошла обратно к Арил – рассказать о своем приключении.
Розу совершенно не волновало то, что Ю был другом Ромео, а Ромео – другом Джары. Ромео умер, Джара, говорят, тоже. Теперь мертв и Ю.
Окажутся вместе в раю, устроят групповуху.
Роза тихо рассмеялась, на секунду представив себе это.
Арил, открывшая дверь, выглядела мрачно.
- Слушай, Роза, похоже, я сглупила, и теперь придется убить и Страйфи, и Киро, и Шина, и Ю…
- Ну, допустим, Ю я уже убила, - весело сообщила Роза, входя и целуя Арил в губы.
- Как? – оторопела та.
- Он хотел развлечься со мной. Трахнул меня в кладовке. Теперь там же, в кладовке, и покоится…
Арил удивленно посмотрела на Розу, а затем подруги вместе расхохотались.

@музыка: Alice Cooper - Love's a loaded gun

@темы: Рейтинг R, Tokio Hotel, Cinema Bizarre, Гет, Фанфики

---

[[Senri]]

Название: Нерушимое
Автор:  Kitsune_Rika
Бета: Ворд
Фэндом: Mushi Uta
Пейринг: Дайске/Шиика
Рейтинг: PG
Жанр: гет, романс
Статус: завершен
Дисклаймер: не мое, только писанина моя
по просьбе  Hayato_Gokudera

Обещание, которое нельзя нарушить.

читать

Шиика стояла под часами и ждала. Стрелки двигались так неохотно и мучительно медленно!
«Холодно» - девушка спрятала ладошки в рукава. После битвы муши город еще не совсем оправился – огромные котлованы, огражденные полосатыми, красно-белыми лентами, и отчасти разрушенные дома. Все это еще не успели ни убрать, ни отремонтировать. Шиика поежилась, Фую Хотару не проявляла активности с того дня, когда девушка в последний раз говорила с ней, но незримое присутствие муши никуда не исчезло.
«Я не сдамся!» - Шиика стиснула кулачки – «Пока я помню свою мечту, я не проиграю. Ты никогда не сможешь поглотить ее!» - Естественно, Фую Хотару проигнорировала сей выпад.
Причина всех бед – Муши, гигантские насекомые, дающие своим носителям небывалые способности, и поедающие их мечты в обмен. Если твоего муши убьют, или он поглотит твою мечту – ты превратишься в безликую куклу, зомби… Шиика вздрогнула. Однажды, её муши уже убили… Какко-кун…. Если твоего муши убили – ты обречен, еще никто не смог вернуться из пустоты. Никому, кроме Шиики. Она единственная смогла вернуться, вспомнить свою мечту. И ее муши вернулся вместе с ней.
«Если бы я не встретила тебя, я бы погибла» - подумала Шиика, - «Дайске-кун»
Та самая встреча, которую называют «роковой», те чувства, что возникают с первого взгляда. Шиика еще не совсем осознавала их. Но она осознавала то, что желает быть вместе с Дайске.
«Когда он рядом, мне хорошо, я словно… дома… по-настоящему дома…» - Шиика посмотрела в небо, опять это щемящее чувство в груди, что это за чувство? Откуда оно? Шиика только знала, что оно заполняет пустоту в ее душе. А вокруг ходили, бежали, стояли люди; веселые, сердитые, грустные… живые.
«Давай встретим Рождество вместе» - сказал ей тогда Дайске. Обещание, которое нельзя нарушить. Шиика тихонько улыбнулась.
- Дайске-кун…- это имя так согревало, что даже воздух, будто теплее стал.
«Если поменять «е» на «и» получится…» Шиика начала краснеть. Потому что получалось то, что она пыталась осознать столько времени.
- Шиика!! – отчаянно вспыхнув, девушка вскинула голову – к ней бежал Дайске, сжимавший в руке небольшую, празднично упакованную коробочку, вроде той, которую Шиика прятала в кармане.
- Уф! – смущенно сказал парень, пытаясь отдышаться, - долго ждала? – Шиика покачала головой.
- Идем, - Дайске выпрямился, - в планетарий.

По пустынной аллее, просто идти рядом, не думая ни о чем… Дайске все косился на Шиику, а затем, набравшись отчаянной смелости, взял ее за руку. Маленькая ладошка легко поместилась в его руке, а сами обладатели этих рук напоминали томаты. Перед планетарием Дайске остановился и повернулся к Шиике, и у нее перехватило дыхание.
- Я не знал, что подарить тебе, - сказал парень, отдавая коробку
- Я тоже – Шиика в свою очередь протянула подарок.
- С Рождеством! – в один голос сказали оба, и удивленно посмотрев друг на друга, рассмеялись. Внезапно, Шиика дернула Дайске за рукав, вынуждая наклонится к ней. И прошептала в ухо:
- Дайске-кун… - шепот стал совсем тихим, но Дайске все понял. Глядя на багрового от смущения парня, Шиика улыбалась и не торопилась отпускать его руку.
«Если «е» поменять на «и» будет Дайски, а это значит «люблю»»

@темы: Рейтинг PG, Гет, Аниме, Фанфики

---

[Vuck]

Автор: Nisama
Бета: ~Хисока~
Название: Попробуем заново
Фэндом: Samurai W2. Вроде бы… то же детище Capcom
Пейринг: Митсухиде/Митсунари
Рейтинг: R общий в превых главах отстуствует
Статус: в процессе
Дисклеймер: слово то какое страшное. Не претендую.
Примечания: критика приветствуется.
Саммари: Мы не знаем за каким поворотом нас поджидает судьба

Читать дальше

Пролог
Луна обнажила серебряный серп
Раскинули звезды ловчую сеть
Тени начали пляску в свете свечи
Ты все увидишь, только молчи
Unreal «Ритуал»

Плавные взмахи, незримой сталью рассекают воздух. Веер в руках юноши скользит по замысловатой дуге, то, взлетая порывом вверх, купаясь в свете тусклого бумажного фонаря, освещавшего додзи теплой июльской ночью, в секунду обращается в трепещущее крыло бабочки, то опускается вниз. Сегодня его танец полон сдержанности и грации.
По характеру присвоить ему можно стихию воды - полноводной реки, омывающей рисовые поля в их долине. С той поры как он обучался в классе сенсея Мико, Митсунари сам не заметил закравшуюся привычку давать каждому танцу свое особое название. Родилась она у молодого человека, наблюдая за более зрелыми учениками, которые смотрели на новичков с высоты своего мастерства и опыта.

Резкие порывы в сочетании с динамичными телодвижениями - таков в своем выступлении Хитога, прозванный Исидой, что в переводе звучит, как «танцующее пламя». Левой рукой танцор ведет плашмя веер. Так словно не чувствует сопротивления воздуха, одновременно выбрасывая правую руку в верх и обращается вокруг своей оси. Кажется, он пылает ярким огнем, способным обжечь неосторожного зрителя.

Но искусство - прерогатива смелых. Исиду всегда влекло пламя, не зависимо от его ипостаси. Как зачарованный, он смотрел на старшего товарища, ловя каждый жест взглядом глаз цвета гречишного меда. Танец настолько стихийный и яростный, как безжалостные языки пламени, охватившего поместье его семьи. Все пылало, обращенное войсками в пыль и пепел. Не зря христианские проповедники утверждают, что адово пламя заранее влечет грешников.
Идя по узкой тропинке, Исида поплотнее кутается в тонкое хлопковое юката. Седзи оставлено приоткрытым, освещение в нем погашено. Ритуал, повторяющийся из года в год, будет соблюден во всех тонкостях. Он посвятил единственную ночь середины лета человеку, встреченному всего два раза в жизни. Обе произошли при столь значительных обстоятельствах, что смогли перевернуться их жизнь.

Глава 1

Сама весть о возвращении была неожиданна. Красные резные мосты Киото, перекинутые над узкими желобами каналов, не помнили такой суматохи. По ним бежали, летели и мчались тысячи пар ног жителей. В сапогах, в тяжелых гэта и в простых ремешковых сандалиях.
Началось все с утра, с вестью о возвращении властелина Оды и победой над могучими Азаи. Известие о резком смене курса войсками главнокомандующего безнадежно опоздала. По всему городу были разосланы служанки и евнухи, сгребающие с рынков только лучшие овощи и рис, гонцы уводили скотину с ближайших ферм.

Нельзя жалеть ничего на радости и восторги победителей. Крестьяне то и делали, что потирали руки о драные одежды, грустно смотря на беснующихся у них на подворье посланцев местных вельмож. Земли близ города вовсе не были истощенны войной. Скорее их губила жадность приближенных господина, находящегося в постоянных сражениях. А тот никогда по всей строгости не спрашивал со своих чиновников. Пары отрубленных голов и одного прилюдного наказания вполне хватило для уяснения простой, как удар в гонг, истины - знайте меру.

Солнце залило алым крыши храмов и пагод, следом за домами, придав сонную тишину улочкам и площадям. В такой час даже уличные псы ленились лаять. Люди разбредались по кабакам и борделям, а кто был постарше садились на низкие стульчики перед доской для Го. Художественные арки мостов, украшавших город, в свете заходящего солнца превращались в произведение искусства.
В день возвращения вечерней неге не оставалось места. Дневная суета перевалила через положенное время и гремела повозками, ржанием лошадей, шумом речи.

Войско победителя приближалось к городу, сейчас напоминавшего море перед цунами. На шаг ближе к Киото, на шаг ближе к готовой все смести волне. Вот усталые воины вступают в центральные ворота, в побитых доспехах и с поломанным оружием. Сложно, поглядев на них, сказать: «Вот они - Победители!». Весь день, копившиеся в самом воздухе в дневном переполохе эмоции: страх, счастье, ожидание, обрушиваются девятым валом, сметая и смывая с них остатки боли, страха и отчаяния, унося их далеко за городские стены.

Глава 2

- Эй, - грубо окликнул Митсунари тощий мальчишка с черными волосами в худой потрепанной накидке.
Запертый в глухой полутьме зала без окон вместе с остальными пленниками, детьми и подростками вроде него самого, Исида мог различить возбужденный блеск глаз Рэинмару и прочитать застывшие в их глубине огоньки безумия. Рэинмару Мори - наследник семьи вассалов, недавно разоренных Азаи, выпячивая грудь с упертыми в бока кулаками, изо всех сил старался выглядеть мужественно. От чего выглядел смешным и, по мнению Исиды, полным идиотом. Не выдержав раздражающего пыхтения за спиной, скрепя зубами, выдавил:
- В благородных семьях принято обращаться согласно титулу и по имени.
В ответ Мори, томившийся в ожидании взбучки, вскинулся:
- Мы с тобой в равном положении. Не перед кем чиниться!
Вот так, подобравшись и, по-птичьи вытянув шею, мальчишка думал выглядеть более опасным для окружающих и для конкретного задаваки в частности.
- Китайцы говорят: «Тигр, выросший в джунглях, останется тигром, будучи подстилкой у ваших ног», - Исиде хочется засмеяться, когда он улавливает, заинтересованный взгляд Мори. Он с садистским наслаждением предвкушает реакцию на следующие строки, - а пес, выросший на псарне, будет тявкать и в чертогах императорских.
Мальчишки, натужно пыхтя, схватились, испытывая стойкое желание наказать наглеца. Дергая друг дружку за волосы, хватая за руки (о приемах айкидо не было речи), оба, скорее, стремились выместить свой испуг горечь потерь, постигших как их самих, так и их семьи. Плотная давка вокруг мешала сидеть и дышать, руками размахивать, не задев кого-нибудь за шею или локоть не возможно. Поэтому, отвесив пару подзатыльников, драчунов быстренько растащили по разным сторонам. Рэинмару оттеснили в самую глубь, затягивая на манер болотной топи - топи из человеческих тел. Не приятная ассоциация заставила его путаться о шелковые одеяния всех, кто жался позади. Поскользнувшись на очередной узорчатой тряпке, он с ходу плюхнулся на задницу.
- Хватит реветь, тупица,- гнев юноши выплеснулся на девочку, нервно теребившую косу, на подоле которой он, собственно, сидел. Желтое кимоно висело на той драными тряпочками, кое-как прикрывая наготу. По подтекам на руках и ногах было видно, какой ценной ей далось знание, чего их ожидает.

- Всем страшно,- крикнул он, голосом не выдав и тени беспокойства. В этом состояла некая толика позерства пополам с пониманием - если не прекратить, ситуация измениться в худшую сторону. Паника в положении испуганных и находящихся в одном «котле» детей обернется смертью.
- Это говорит наш тигр, - насмешливо тянет ехидный мальчишеский голос, принадлежащий не Рэинмару. Обладателя не разглядеть - слишком тесно и темно. Раздается, чей-то сдавленный вскрик и следующая за ним громкая ругань. Похоже, парень в алой повязке, стоящий в углу, оступился на неровности пола и толкнул треногу с факелом на голову стоящего под ним мальчишки. Последнему не хватило прыти отклониться в сторону и, как следствие, горящие угли завалились бедняге за шиворот.

Стало ощутимо темнее. Воздух и без того застоявшийся наполнился запахом паленых волос. Языки пламени расползались витьватыми узорами по дорогим шелкам соседей. Послышались истошные вопли не только самого пострадавшего, но и со стороны тех, кто его окружал. Толпа всколыхнулась, прижимаясь еще теснее. Исиде сильно отдавили ногу, после чего без лишних церемоний отпихнули назад, на локоть соседа. Погибать раздавленным во цвете лет юноша не собирался, поэтому попытался докричаться до стражи. Крик перешел в болезненный вой, когда кто-то заехал ему подбородком в челюсть. Караульная служба забыла сегодня напиться. Была в этом некая удача, спасшая Исиде жизнь. Сожаления посетили его значительно позже…
Дневной свет ворвался вместе со свежим воздухом из коридора. Сразу за распахнутыми дверями стояла хмурая охрана дворца.
Кажется, ему слишком тесно было раньше думать, двигаться и даже дышать. Слишком много сил ушло, чтобы держать себя в стороне от всеобщей растерянности. Окруженные неизвестностью, словно утопленники в одном болоте, люди переставали ощущать себя живыми. Пустыми и бездумными глазницами мертвецов они озирались, не видя жизни ни в себе, ни в тех, кто находился рядом. Взгляды отступили, сдаваясь первым лучам солнечного света. Исида позволил себе расслабиться, не замечая, что теряет сознание.

@темы: 'игры, Samurai Warriors2', Джен, Яой, Фанфики

---

Фанфик по Death Note... каждый день обещаю выкладывать по главе...

[Xapy.]

На ваш суд выкладываю свой фанфик по Тетради смерти.

Название: Suntory Yamazaki
Автор: Vudu RA D0ll (она же Repudated SoF Angel, Sof, mell0manka)
Бета: Subarashii Rin
Пэйринг: Мэтт/НЖП
Жанр: Romance, drama
Рейтинг: NC-21
Размер: Макси
Статус: В процессе
Предупреждение: POV, НЖП, ООС, Slash, deathfik
Диклеймер: Всё, кроме доп. персонажей, принадлежит авторам Death Note.
Саммари: Suntory Yamazaki-японский солодовый виски.Отличается приятным солодовым вкусом и долгим послевкусием. Виски назван в честь первой виски-курни в Японии.

*** (1)

Я приставила пистолет к виску светловолосого парня. Тот держался спокойно. Как-то слишком спокойно… Это немного напрягло, но не изменило моё намерение ограбить этот банк.
-Пакуй все деньги в пакет и пошевеливайся, – сказала перепуганному до смерти кассиру, пригрозив вторым пистолетом.
Когда толстый банкир переложил деньги из сейфа, я крикнула светловолосому:
-Бери в руки пакет и пошли! Только без глупостей!
Парень повиновался. Переступив через труп охранника, я вышла из банка, села в черный Фольксваген, предварительно затолкав туда своего заложника, и погнала прочь.
Проехав несколько кварталов, я резко затормозила, выпихнула из авто парня и, взревев мотором, смылась. Пять минут спустя пересела в серебряный Мерседес, припаркованный неподалёку, надела очки и влилась в поток машин на автостраде.
Свернув на относительно свободный участок дороги, я стала набирать скорость. Зажав сигарету в зубах, попыталась расслабиться.
Внезапно машину сотряс сильный толчок - мне в капот врезалась черная Хонда с тонированными стеклами. Ругнувшись про себя, я взяла ствол и вышла из машины. Продолжая курить и не снимая очков, подошла к водительской дверце. Я громко постучала в стекло пальчиком с ярко-красным маникюром. Несколько секунд спустя оно опустилось. Перед моими глазами предстал водитель: рыжие, немного растрепанные волосы, приятные черты лица, сигарета и очки.
-Ты в курсе, сколько эта тачка стоит? – раздражённо рявкнула я.
-А ты в курсе, сколько стоит моя? – не менее раздражённо спросил он.
Меня это немного удивило, но я не сдавалась:
-В аварии виноват ты!
-Ну, если даже так, то что?
-Ты всё починишь! – сталь в моём голосе.
Парень только усмехнулся. У него зазвонил телефон. Он лениво потянулся к соседнему сидению, взял трубку, ответил что-то вроде:«Да; скоро; нет» и положил телефон обратно. Мой взгляд упал на внушительного вида пистолет, спокойно лежащий рядом. Я ухмыльнулась.
– Так мы договорились? Все устроишь.
Парень промолчал. Я начинала нервничать, поскольку знала, что пять минут спустя после ограбления в полицию позвонит кассир, и максимум через 15 после этого поднимут всех копов. У меня в запасе было не больше пяти минут. Время терять нельзя.
– Так, - нетерпеливо сказала я.- Вот мой номер, позвони сегодня в половину десятого, и я скажу, где и когда забрать машину в ремонт и куда ее вернуть.
Пальцем я быстро накорябала номер на запотевшем лобовом стекле Хонды. Рыжий ухмыльнулся и кивнул головой.
Что ж, похоже, всё в норме. Я вернулась в машину и погнала прочь из города.
В нескольких милях на запад, на парковке у заброшенного склада, меня ждала ещё одна машина, бордовый Субару. Это была предосторожность на случай погони. Мерседес пришлось оставить там.
Обогнув город по кольцевой дороге и попетляв немного, я решила, что пора возвращаться домой.
Зайдя в квартиру, не раздеваясь, сразу же прошла на кухню и приготовила кофе. Взяв кружку с горячим напитком, я села в своё любимое кресло и закурила. Из карманов посыпались деньги, но меня это не слишком волновало - я ещё не отошла от событий сегодняшнего дня.
Ах да, забыла представиться. Меня зовут Майя. Майя Дарквэлл. Мне 20 лет, 10 из которых я прожила в Японии. У моего отца-американца, был крупный бизнес, из-за которого нам пришлось переехать сюда. Мама умерла, когда мне было три года. Папа практически не занимался моим воспитанием, всю ответственность он переложил на своего заместителя. Нянька из того вышел посредственный, зато в возрасте девяти лет я уже прекрасно владела огнестрельным оружием, знала несколько видов боевых искусств и отлично разбиралась в машинах. Когда мне исполнилось пятнадцать, отца застрелили - он связался с якудза, занял у них деньги или что-то в этом роде. Вскоре после его смерти бизнес развалился, а я просто пропала из поля зрения, хотя меня и искать-то было некому. Я сняла квартиру, купила машину, благо, деньги у меня были, и...стала заниматься финансовыми махинациями. Позже научилась угонять машины и изредка грабить банки.
Но вернемся в настоящее. Итак, когда я придавалась грустным размышлениям, лёжа на диване, зазвонил телефон. Я глянула на часы: ровно половина десятого.
-Доброй ночи, леди, – произнес в трубке приятный мужской голос.
-Могу вам чем-нибудь помочь? - удивлённо спросила я.
Звонивший замолчал на несколько секунд, а потом ответил:
-В следующий раз не надевайте очки, когда соберетесь разговаривать по поводу возмещения убытков. И не берите с собой пистолет.
Я ухмыльнулась:
-А, так это вы. Машину заберёте на заброшенной стоянке около склада на Уолл-стрит. Ключи в левом переднем диске. Когда ее починят, припаркуете на центральной площади и позвоните мне.
-Вы, видимо, так и не начнёте разговаривать со мной по-человечески… Ну да ладно. Я хотел бы пригласить вас в клуб. Сегодня будет особая программа, вход только по приглашению. И я вас приглашаю, – сказал парень.
Я насторожилась, но вскоре решила не заморачиваться: "В конце концов, ты тоже пушку с собой везде таскаешь, да тебя эти куски железа и не пугают".
-Ну...хорошо, – ответила я после недолгой паузы. – Что за клуб?
-Виайпи-клуб «для своих». – ответил он. – Ну, так вы согласны?
-Да.
-Тогда я заеду через 9 минут, если вы, конечно, скажете мне, где живёте,– сказал мой знакомый незнакомец.
Я быстро продиктовала адрес и повесила трубку. «Дожили. Ты только что согласилась поехать неизвестно куда неизвестно с кем посреди ночи».
Вздохнув, я подошла к шкафу и выбрала одежду - кожаную юбку, клетчатую рубашку, и майку. Потом положила в сумочку телефон, сигареты и, на всякий случай, пистолет. Надела очки и стремительно спустилась по лестнице.
«С чего ты вообще взяла, что он приедет?»-меня гложили сомнения. Но они были напрасны - сегодняшний знакомый уже ждал у подъезда.
Парень стоял, облокотившись на машину. Очки все также болтались на голове, хотя теперь они не закрывали глаза. В руке у рыжеволосого была красная роза.
-Добрый вечер – поздоровался он.
-Бонжур – поприветствовала его я.
-Позвольте представиться. Мэтью, для вас просто Мэтт, – объявил он и элегантно подал розу.
-Майя, – я села на переднее сидение и, расслабившись, потянулась за своими Esse.
-Не часто встретишь здесь американца,- ухмыльнулся мой новый знакомый.
Я окинула Мэтта удивлённым взглядом. «Что-то тут не так. Откуда он знает мою национальность?».
Парень обошел авто и сел на водительское сидение. Несколько секунд он пристально смотрел на меня, а потом отнял мою сигарету и помахал пальцем перед носом:
-Ай-ай-ай! Какой мусор! – он выкинул Esse в окно. – Если уж девушка курит, то это должны быть только элитные сигареты.
Мэтт протянул мне пачку Senator. Я взяла одну, с интересом покрутила её и спросила:
-Вишня?
-Нет, сегодня виноград.
Он завел авто, и мы полетели по шоссе.

@темы: Death_Note, Рейтинг G, Рейтинг NC-21, Джен, Слэш, Фанфики

---

[Yumimi.]

автор: Takihiko. [Yumimi.]
название: Февральский снег
бета: Word
рейтинг: PG-13
жанр: романтика, комедия
статус: закончен.
примечание: один из первых фанфиков, который я написала от начала до конца, с удовольствием.
дисклеймер: все герои принадлежат мне (автору фанфика).

Коннити-ва! Меня зовут Ивакагара Нанари, я являюсь ученицей Средней школы Якунава в Осаке. Слыхали про такой город? Надеюсь, что да. Перешла я в новую школу совсем недавно, две недели назад. А сейчас идёт февраль…
На математике наш учитель посадил меня с мальчишкой... Его звали Оногороки Юки. Мы сдружились и за несколько дней он стал моим единственным другом в новом классе - все остальные, пусть и проявляли ко мне интерес, то вовсе минимальный. Мы с Юки вместе смеялись, даже иногда ржали друг над другом... Иногда он показывал на меня пальцем; я краснела и стукала его по голове учебником геометрии. Больно, наверно... Ахо Юки, дес.
В один из дней, моя одноклассница, Атанако-семпай, будучи девчонкой совершенно незакомплексованной, уже по привычке начала тискать меня. Мне, как всегда, это не понравилось. Извивалась как могла, рвалась. Она только глупо смеялась. Неприятно было. И вдруг чьи-то руки обхватили меня за талию и притянули меня к себе. Я по инерции обхватила моего спасителя и прижалась к нему. Запах .. Почему такой знакомый? И почему так тепло? - Юки?!
Да, да... Я жутко раскраснелась и только пролепетала «Аригато», а затем моментально отстранилась и вновь села на своё место.
- Вы с Юки встречаетесь? - начала допытываться Атанако.
- Я?.. Не-ет. Ты что?! - грозно блестнув глазами, я с силой сжала в руках тетрадку по истории. Юки, по-моему, весь урок не мог выйти из транса. Да и мне долго ещё казалось, что мы действительно пара. Даже я на минуту стала счастливой...
В субботу было пять уроков, а потом Юки взялся проводить меня домой. Выйдя на пришкольную площадку, он закурил. Я поморщилась. От чего? - Я давно решила, что курящий парень - это круто, очень круто. "Какой из Юки парень?! Он бурчит... Да и вообще, он придурок редкостный." Когда он предложил мне тоже покурить, я отказалась. Мне тогда то казалось аморальным и противным. Хотя запах табака я люблю...
Мы шли не спеша, тем более, что наши дома от школы были недалеко. А мой ом был напротив его. И до этого я бы никогда его не знала... По-дурацки как-то, а жалко бы было, если бы так и остались незнакомыми друг другу.
- Почему перешла? - как всегда, непонятно как, сказал он.
- Тебе не всё равно, бака-кун? - чуть не смеясь от его "манеры общения", проговорила я. - Почему ты такой дурак?! - я не выдержала и засмеялась во весь голос. Но в меня полетел снежок. Прямо в лоб.
- Почему ты такая умная? - надувшись, много громче обычного сказал он. Я слепила ответный и бросилась в него. Промах. Его смех. Моя обида.
Мы пошли дальше. У меня давно намокли ноги, вся я была красная от беготни - то я за ним бегаю, размахивая портфелем, то он за мной с какой-то палкой. Я чувствовала, как он счастлив. Да и была... рада.
Когда я забежала в свой подъезд – я ринулась к окну, чтобы последний раз перед расставанием в один день посмотреть на него.
«Люблю... Люблю?!» - стукнула мысль. Больно стукнула, сволочь.
- Эй! У тебя уже есть парень? – на следующий день, наблюдая мой счастливый морд, доставала меня Кимити, моя подруга из старой школы.
- Нет-нет! Он просто друг. Да и какой из него нафиг парень? Он же бурундук! – отнекивалась я, недовольно уставясь в одну точку. Она вроде отстала, но что-то, видимо, мой аргумент её не сильно убедил.
В понедельник, перед географией, на меня что-то нашло. То ли я рассердилась на что-то, то ли Юкки меня чем-то взбесил, - короче говоря, он мне стал отвратительным до чёртиков.
- Нанари, на что обиделась? – искренне не понимая, интересовался он.
- Не твоё дело. – Отворачиваясь к окну, говорила я.
Казалось, что на этом конец. Но его глаза были тогда такими грустными и непонимающими решительно ничего. Я сама себя не понимала и долго не прощала, что разрушила своё и его счастья. Ведь мы оба понимали – не мой «отличный» характер, и мы бы были парой. И, возможно, долго бы встречались. Я долго корила себя за это, знала, что была дурой. Даже всплакнула разок. Но прошлого не вернёшь.
Месяца три мы разговаривали на уровне «привет-пока». Он каждый день курил у ворот школы с друзьями, я с подругами проходила мимо и как будто бы не замечала его. Но я всё равно хотела его видеть, мечтала с ним снова наладить отношения. Просто не знала, как… А он долго сверлил мою спину, пока я шла по школьному двору.
Уже в конце учебного года, незадолго до экзаменов, когда я шла в школу, я встретила его. Мы поздоровались, разговорились.
- Куда ты уходишь после этого класса?
- В другую школу. Я хочу изучать химию в Университете. Ты?
- Я в колледж. Архитектурно-строительный.
- Строителем что ли будешь? – я начала ржать. Он смутился и с хмурой миной ответил:
- Архитектором, йоманарот. Архитектором.
- Да не заливай, бака-кун! Архитектором будет твой начальник. А ты будешь ему подчиняться. Под его чутким руководством будешь облагораживать наш родной город, нэ?
Он не обиделся. Сам вдруг начал меня поддевать. Мне на секунду показалось, что вновь пришёл февраль, когда мы дрались в снегу и смеялись друг над другом. Стало снова безумно весело и смешно. Он остался таким же. Ахо. Но это ощущение быстро растаяло. Вновь пришли его друзья, мои подруги, он докурил сигарету, мы разошлись по кабинетам. Шли консультации по разным предметам.
Мы сдали экзамены. Когда он получал свои тройки, а я – пятёрки, мне почему-то было радостно. Я смеялась над ним, жестоко смеялась. Он в моих глазах был полным дураком, который только и может учиться в каком-то колледже. На строителя.
Пришёл выпускной. Я на него не ходила. Знала, что все напьются и пацаны начнут приставать к девчонкам. А я такого не хотела. Скромная.
В тот год мой онии-сан оканчивал старшую школу. Разумеется, вся семья поехала с ним на его выпускной, который был в тот же вечер, что и у меня. Я решила пойти гулять до утра по Осаке. Тем более, что через три дня я уезжала в Токио – я ведь поступила в новую школу, теперь я должна буду жить там. А этот вечер… Я решила его сделать прощальным. Только для меня и для Осаки.
Я прошагала, казалось, весь город. Было пять утра, я была на главной площади города. Здесь было много пьяных молодых людей, да и девушек не меньше – все праздновали выпуск.
Вдруг, какой-то парень, явно бухой, полез обнимать меня. Я почувствовала перегар, несущийся из его рта. Меня начало от этого тошнить, я попыталась вырваться. Но парень оказался настойчив – впрочем, как и любой подвыпивший человек, - потянул меня к себе, и я почувствовала отвратительно-горячее дыхание у себя на шее. От отвратительно запаха заслезились глаза… А может, не из-за этого? Вдруг захотелось умереть от стыда. А если… Нет, я выкручусь. Не может быть.
Через полминуты всё стало куда хуже. Тот молодой человек совсем охамел и, ещё раз дохнув на меня опьяняющим запахом пива и вина, пустил свои руки вверх-вниз по моей талии и груди. Я вскрикнула, но практически сразу голос пропал – я стала ощущать холодное лезвие у моей шеи. Нож? Кинжал?
- Вскрикнешь – убью, дура малолетняя.
Слёзы разом хлынули из глаз. Было настолько обидно и отвратно от этой сцены, что я теперь готова была умереть. Лишь бы перестать терпеть это издевательство. Но парень вдруг посмотрел на меня. Его глаза закатились, а сам он медленно свалился на землю. За его спиной я увидела лик. Юки?!
- Как? – не сумев больше выговорить ничего, я упала в его объятия, захлёбываясь от воздуха и слёз.
- Я не знал. Нанари… Спасибо тебе.
- За что? – я отвечала короткими фразами. Не могла. Голос как будто то появлялся, то пропадал.
- За то, что ты есть. Я люблю тебя. Останься со мной, прошу. – подхватив меня на руки, он резко приблизился к моему лицу и осторожно прикоснулся своими губами к моим... Мой первый поцелуй…
Странно, но теперь его голос не дрожал и не казался таким же отвратным, как обычно…
Я не поехала никуда. Бросила всё ради него. Поступила в училище, которое было напротив колледжа – оно готовило визажистов, - и теперь мы всегда вместе.
За всё время мы не ругались ни разу. Хоть он временами и бесит меня… Я люблю. Обожаю. Превозношу выше остальных. Выше всех. Я дышу его табачным дымом, засыпаю под его лекции о вреде неправильной постановки фундамента зданий, смеюсь, когда он ворчит. Если бы не было его, я не поняла бы, как это – бить учебником геометрии по голове любимого человека?

Любите и будьте любимы. Не бывает принцев на белом коне – мы сами делаем из парней принцев, и сами дарим им коня. Да и сами мы, согласитесь, не всегда бываем покладистыми и добродушными Золушками. Верно?
Счастья, дес :3

@темы: Рейтинг PG-13, Аниме, Фанфики

---

On the verge of sin/По грани греха (часть третья)

[-MaskMaster-]

Название: On the verge of sin/По грани греха (часть третья)
Автор: MaskMaster
Бета: сам себе бета.
Жанр: yaoi, angst, Darkfic
Предпреждение: слеш, мат, насилие.
Фендом: original
Рейтинг: покамест NC-17
Состояние: в процессе
Дискламер: все персонажи принадлежат моей фантазии.
Размещение: только с моим разрешением.
От автора: В связи с подготовкой к экзаменам, и посему отсутствием какого-либо желания что-либо писать/дописывать, – третья часть долго не могла выйти в свет, пока я не довел её до ума. Это последний эпизод где действо проходит в адекватном виде, потому часть вышла коротковатой.

Читать

Тело мальчишки сжалось столь сильно, словно он вознамерился сплести себе кокон, схорониться в нем, пока не появятся крылья - и улететь прочь от этого места страха и блуда. Обхвативши себя руками, на которых остались красноватые следы от наручников, Даниэл свернулся калачиком, приникнув головой к ногам, покрываясь миловидной дрожью.
Окно внезапно распахнулось от накатившего ветра. Занавеска изогнулась волной под его дуновением. Она приподнялась, создавая очаровательный полукруг и медленно опустилась, будто бы сходя с небес. Холодок с улицы обошел комнату, смещаясь к полу; кожа мальчишки тут же укрылась гусиной кожей от этой непорочной прохлады.

-Вставай.

Приказам можно противостоять, учитывая надменный, грубый тон, который не более чем раздражает, - но ровный, сладкий, как вересковый мед, колер – это гораздо опасней тривиальных приказов. Ему хочется подчиняться. Он словно гипнотизирует, и после всего одной фразы - тело разжимает свой плотный кокон, а подбородок, поднимаемый невидимой дланью, уже устремлен в сторону голоса.

-Иди сюда.

Кассиэль вновь устроился на краю кровати, бесстыже раздвинув ноги. Удивительно, но румянец не выступил. Вероятно, Даниэл воспринимал силуэт только лишь как произведение искусства. Как одну из греческих статуй богов, на чью наготу не принято смотреть осудительным взором. Паренек, стоя на четвереньках, рассматривал открывшуюся ему божественную картину, глазами полными очевидного благоговения. Эти чувства ему не подвластны, они, до его собственного заключения, уже сами все решили. А предательское тело, предательские колени, предательские ладони – слепо вели юношу в логово змеи.
Он, как побитый палкой щенок, прижался лбом к колену своего похитителя. А тот лишь грубо схватил его за волосы, да приподнял голову.
Испуганные глаза смотрели в осколки льда, сокрытые в глазницах:

-Оближи. – Тонкие пальцы не такие холодные, как обрисовал их себе Даниэл. Они остановились в уголке рта и мягко надавили на ямочку. Мальчик послушно стал облизывать их, при этом следя за его реакцией, и боясь сделать что-то не так.
На это не было отдано много времени. Всего пару минут, и мокрые пальцы гладили за ухом, ощупывая заветную эрогенную зону - пленник чуть ли не мурлыкал от удовольствия. Но не долго. Обходя ушную раковину, «кукла» грубо толкнула в затылок. От минувшей расслабленности, голова безвольно опустилась прямо между колен истязателя.

-Будь послушным мальчиком. – В бархатном тоне нота угрозы дала отчетливое виденье того, что стоит ожидать в случае неподчинения. Паренек хорошо понимал, как дорого обойдется непослушание, но все же осилить себя было ему не под силу. Он в бездействии сжал кулаки на немного прохладном паркете. Просто ждал, всем своим хрупким напряженным телом, что произойдет в ответ. И в момент ожидания - каждая клеточка отзывалась неприятным чувством незащищенности. Череда чувств замкнулась в пределах двух оттенков - в душе играли аккорды паники, в разуме обосновалась слепая покорность судьбе.

Каин пнул мальчишку под зад:
-Делай что тебе велят, шлюха!

Даниэл попытался сглотнуть тяжелый ком во рту. От испуга, от стыда, от боли, в глазах засеребрились влажные капельки. Стоит моргнуть – как они устремятся по его щекам.

-Ты оглох что ли?!

Он покорно обхватывает губами плоть своего хозяина и со слезами, застывшими филигранными бриллиантами в уголках глаз, принял её в рот.
Противно.
Главное не думать, главное переключить мысли на что-то другое, иначе его вывернет наизнанку от омерзения.
Мерзко.
Тошнота повисает в горле горьковатым привкусом, и Даниэл активнее движет головой навстречу своему похитителю. Если делать это медленно – он не сможет сдержать рвоту.

Кассиэль охотно опирается о кровать и приподнимает бедра. Он направляет неумелого мальчика, двигаясь плавно, чуть приподнимаясь на ягодицах. Паренек сосет слишком бездарно. По каждому вздрагиванию его скручивает тошнота, он часто сглатывает. В поданном случае остается довольствоваться лишь визуально. Смотреть как жертва ломается, противореча собственному механизму, как шагает через принципы, как рушится её личность в жалкие мгновения. Чувствовать себя Богом. Полноправным хозяином этого маленького зверька, который может лишиться своей жизни всего за один щелчок пальцев. Хрупкое, ненадежное тело. Как же сладостно им управлять.

Хозяин убирает русые пряди с глаз своего питомца. Даниэл чуть приоткрывает глаза, кои обличают надломленность. Ресницы подрагивают. Парнишке очень хочется плакать - это слишком видно.
Каин недовольно бурчит у стены из-за своей непричастности.

-Ты принес коробку, как я просил? – любовник возвращает его внимание, говоря так непосредственно, будто бы сейчас парень совсем и не отсасывает ему, давясь собственной слюной.
-Да.
-Поиграй с нашим гостем, а то он уже скучает.

Юноша жадно вбирает носом воздух, который смешался с приторным запахом смазки – его вновь бьет озноб, и краем глаза он тщетно пытается разглядеть что происходит.

Слышен шум где-то рядом.
Совсем скоро чужие пальцы вцепляются в бок, приподнимая филейную часть кверху. Даниэл слишком взволнован этим, так он забывает про Кассиэля, который звонкой пощечиной сразу же напомнил о себе. И он снова сосет.
Что-то холодное скользит между ягодиц. Воображение с прежним омерзением обрисовывает себе осклизлого слизня, скользящего по коже, перемещающемуся к заветному месту. Плотное колечко нехотя расходиться, пропуская слизкое «нечто» внутрь.

Рвота толкается ко рту с такой силой, что закружилась голова. Мальчику едва удалось сдержать её. А от последующего толчка он чудом не потерял сознание, но держать во рту плоть хозяина больше был не в силах. Руки находили под собой паркет, стараясь удерживать равновесие; лоб же уткнулся в край матраца, чувствуя тепло отходящее от Кассиэля.
Еще толчок. Девственный участок несформировавшегося тела вскрывается чуждым ему незнакомцем. Хрипловатый стон тут же укрывает губы порочным поцелуем, а росинки слез движутся к подбородку, свисая словно сталактиты.

Сжимая зубы, чтобы не закричать во все горло, Даниэль лишь сглатывает слюну, - вдыхаемый воздух слишком сильно обжигает горло. Да и привкус плоти хозяина все еще зовет выступить тошноту. Удерживая равновесие изо всех сил, мальчик сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы потом разомкнуть руки и исцарапать паркет. Грязно матерящийся Каин преподносит своей руганью омерзительное восприятие о себе. Сейчас его имеют как последнюю потаскуху, а он и не пробует сопротивляться.

Кассиэль поднимает его опущенный к земле подбородок и смотрит в глаза, холодно и жутко улыбаясь. Именно этого хватило, чтобы заставить мальчика выдавить из своей глотки пронзительный крик, отведя в него свою боль. Флегматичный парень насильно насаживает рот мальчишки обратно на свою плоть, тем самым не дав возможности накричаться.
Движения любовников – отрывистые, властные и плавные, властвующие - окутывают парня зовом порочности, завлекают разум подростка в капкан их своего собственного греха.

Теряется время. Оно скользит как тень, теряя свое естество, и делая себя лишним. К чему следить за проходящими минутами, когда песочные часы сами засыпают песком участников этой игры?..

Даниэл давился своим криком, который прочно засел в горле, требуя вырваться наружу. Он мелко дрожал, сглатывая вместе с кисловатым привкусом смазки, капельки собственных слез, которые сорвались бурным потоком с отчужденных болью глаз. Тело разрывается изнутри, и мальчик уже чувствует, как горячие струйки крови скользят по внутренней части бедер. Каин предпочитает двигаться резко, грубо стуча животом по ягодицам пассива, с таким остервенением, что могло показаться, будто он намерился разорвать пацаненка на кусочки. Вскрыть, словно тупыми ножницами, нежную плоть, чтобы она упала двумя обломками рядом с ним. А потом, по-звериному отрывать зубами ломтики от половинок и слизывать горячим языком путающиеся меж зубом мышечные волокна. Именно так себе представлял картину грядущего пленник, от того еще больше заводясь истерикой. К счастью ни оскалившейся ухмылки Каина, ни хладнокровной кровожадности в глазах Кассиэля он не видел. Потому-то свои мысли покамест можно считать лишь порождением фантазии, похлестанной неудержимым, животным страхом.
Но веселье, на самом деле, только началось…

@темы: Рейтинг NC-17, Яой, Слэш, Фанфики

---

On the verge of sin/По грани греха (часть вторая)

[-MaskMaster-]

Название: On the verge of sin/По грани греха (часть вторая)
Автор: MaskMaster
Бета: сам себе бета.
Жанр: yaoi, angst, Darkfic
Предпреждение: слеш, мат.
Фендом: original
Рейтинг: покамест NC-17
Состояние: в процессе
Дискламер: все персонажи пренадлежат моей фантазии.
Размещение: только с моим разрешением.
От автора: Вторая часть вышла путанней, чем первая,но я покамест не могу раскрыть всю суть происходящего. От этого, вероятно, и возник такой казус.


Протяжные, по капле утоляющие жажду стоны, разжижали вокруг себя пространство, рассеивая частицы, несовместимые с порогом кипящего желания. Сплетающиеся человеческие тела изящно извивались, захватывая друг друга в плотное кольцо, созданного ими маленького мира.


Сколько времени прошло с тех пор?...Сколько часов? минут? секунд? мгновений?...Сколько лет? и месяцев? и дней?
Вопрос времени отстраняется, как ненужная информация, ведь час играет роль обманчивой иллюзии, которая стремиться только с толку сбить.
Они всегда были вместе, от самого появления на свет. Их сущности сплетались от начала бытия, и так останутся соединенные воедино до последнего испущенного вздоха. Грань времени не разбита, и не утеряна. Её просто нет. Как нет и основы подобным отношениям. Будто бы вся прочая жизнь до этого момента, являлась только лишь подготовительным периодом. Изолятором для слабостей, для истинных желаний, и, конечно же, для боли.
Но тогда, когда-то очень и очень давно, их жизни пересеклись, как случайные прохожие на перекрестке. И от того момента, две идущие в параллельности линии, нашли сочетание, и устремились по пути уже одной, сплошной чертой.


Кассиэль сжал одеяло и откинул голову в сладкой истоме. Горячее дыхание Каина обожгло ухо, и в финальном, последнем движении – он сладко закусил мочку.


Это без сомнения была зима. Если вспомнить укрытую, словно, хлопком землю, и тонкий шлейф белых полос на деревьях, безошибочно можно вырисовать картину прошлого в столь студеную погоду. Тихий ветер завывал по закоулкам, и подгонял людей, заставляя двигаться их быстрее. Тогда все были укутаны в теплые одежды: кто в роскошные меха, кто в легкие, заштопанные плащи, кто в зимние, объемистые куртки, а кто ограничился пальто. От шустрых касаний ветра, лишь открытая кожа покрывалась розоватым румянцем, у каждого, без исключения.
Снег очень быстро впитывал алую жидкость, которая непосредственно изливалась в количественной щедрости. Атласно-красные линии чертили причудливую паутину, расходившуюся от лба и тянувшуюся по щеке, плавно переходя к линии ключицы, чтобы отойти, слившись с другим пятном крови, к бедру и растелиться крупной точкой на животе. Одежда и кожа изрядно окрашены краской одного цвета. По обветренным на холоде губам совершенно неуместно скатывается еще одна карминная полоска.
Дыхание повисает в воздухе и застывает в виде белого пара, чтобы потом рассеяться и потерять след своего присутствия. Дышать. Это, наверное, последнее что все еще удается делать. Конечности, похоже, задеревенели от слабости и беспощадного мороза. Теперь они отвергали команды своего хозяина, и нигилистки порицали малейшее желание возвратить их в действие. Перед глазами квело плыло изображение, нехотя хватаясь за действительность. Нет смысла. Вокруг все остановилось, упав последней песчинкой в полость песочных часов. Нет смысла…
Удивительно, что осталась способность слышать. Хруст снега, под мягкими шагами, становился громче, по мере приближения. Кто это?...подходит. Не хватает сил поднять голову, оторваться от поглощенного взгляда на следы последнего фиаско. Даже глаза, будто намертво приклеились к холсту провала, злополучной охоты.
Шаги остановились. Если бы немного приподнять голову – тогда можно увидеть обращенные на него серые глаза. Не менее холодные, чем лежащий окрест снег.


-Кас…сиэль… - Каин устало кладет голову ему на плечо, утыкаясь носом в подушку. Под тяжестью повалившегося сверху тела, темноволосый парень сильнее вжался в кровать, дав ей очередной раз уныло скрипнуть. Он протянул свою тощую руку и зарыл пальцы в растрепавшихся волосах, соединяя невесомыми движениями оттенки черных и красных прядей.


Тонкая кожаная материя перчаток, заменяет естественное прикосновение теплой кожи. Пальцы останавливаются на рассеченной губе и осторожно вытирают запекшуюся на ней кровь. После чего, приподнимают его подбородок, дарую глазам возможность встретиться со взглядом незнакомца.
Очень трудно сфокусировать взор. Картинка наперекор искажается, и можно видеть только очертания. Не менее расплывчатое мышление отрекается от каких-либо суждений, словно бы перед ним самая настоящая иллюзия. Все расходиться к противоположным полюсам, а утекающий рассудок одаривает аморфностью все окружающее. Все равно. Совершенно все равно.
-Я забираю его отсюда. – Голос слышен как издалека. Можно подумать, что он раздался за несколько метров, но никак не возле Каина. – Тащите его в машину. И осторожно, кровь еще не остановилась.
Очередной хруст сухого снега под грубыми подошвами, и его забирают от белоснежного ложа с расстеленным на нем алом покрывалом. Где было так тепло, так веяло безразличием….
Капли крови, как маленькие рубины падают на землю, проходя сквозь морозное одеяло. Точно хлебные крошки, оставляют за собой след, дабы найти дорогу назад, и вернуться на это место впредь.
Снова срывался снег. Белые крупинки путались в ресницах, и терялись в растрепанных волосах. Вынесенное из простора былого ареала тело похоже на заледеневшее животное, встретившее кончину в глуби леса как результат кровавой схватки, и нашедшее покой под слоем снега, крови, грязи. А кто тогда эти люди?... Охотники за его подешевевшей шкурой?
Вопрос беззвучно утонул, оставшись без ответа. И то единственное, то последнее что он видел, перед тем как нырнуть в омут бессознательности – сероватое небо, и пролетающее по нему облако.


Приподнявшись на руках, Каин, за долгое время, взглянул в сторону прикованного мальчишки. Тот жался к стене, жмуря глаза и затравленно дыша. Казалось, хрупкое тело подростка можно сломать всего одним движением.
Столь жалкое зрелище заставило актива хмыкнуть:
-Дерьмо. Мы его еще и не трогали, а он уже ноет!
-Он всего лишь ребенок. – Кассиэль, перебравшись на край кровати, принял сидячее положение. Но стоило ногам опуститься на паркет, как Даниэл содрогнулся. – Тише мальчик. Веселье пока не началось. – Ровно сказал юноша, соблазнительно закусив губу.


Это трудно было назвать сном. Ощутимое состояние сравнимо с трясиной, из которой почти невозможно выбраться. Оно не отпускало, а при малейшей попытки вылезти – тянуло обратно, засасывало. В этой трясине не было место снам, один длительный черный фон…
Но все-таки тепло. До того удобно и приятно, что выбираться обратно в этот холодный и гадкий мир не было ни малейшего желания. Лучше предаться этому течению и найти, наконец-то, умиротворение…
Только вот у внешнего мира иное мнение. Он настаивал вернуться. А широкий спектр утраченных чувств тут же вернул сознание в явь.
Маленькие иголочки кололись по всему телу. Их большее скопление на левой руке, в частности на кисти. Пальцы подрагивают, зато по прикосновениям, он уже способен ощутить под ними ткань покрывала. В боку и ребрах тягостно тянет, да к прочему, ужасно чешется кожа у виска. И дышать как-то неприятно – движения диафрагмы сковывает туго завязанная повязка. Повязка?.. Разомкнуть глаза оказалось много тяжелее, чем расцепить склеившиеся спички. Через силу, удалось только лишь немного их приоткрыть…
-Значит, очнулся. – Холодный голос донесся совсем рядом, своим ровным тоном хорошо сливаясь с той обстановкой неосознанности.
Каин запрокинул голову назад, вжав голову в подушку, и смог, наконец, увидеть того самого незнакомца. На мгновение, он даже засомневался, не сон ли это. Сидящего подле него трудно было назвать человеком, он был похож на фарфоровую куклу.


-Пустите! Пустите!!! – Даниэл вырывался из тесного захвата одного из похитителей, болтая ногами и маша руками в разные стороны. – Пустите меня!!!
-Заткнись! – Каин резко бросил паренька на пол, отчего он больно ударился головой. Кассиэль удрученно вздохнул:
-Ты в своем стиле…
-Меня достал этот пацан! – он пнул сжавшегося от страха мальчика в ребро, отчего тот болезненно завыл. – где ты его вообще нашел?!
-Успокойся, Каин. Еще целая ночь впереди – сделаешь все, что захочешь.
Ногой, Каин перевернул мальчишку на спину, и нажал ступней ему на грудную клетку. Юнец сдавленно вдохнул спертый воздух.
-Слушай меня сюда. – Сильнее придавливая лежащего паренька к полу, начал мучитель. – Откроешь свой рот без разрешения – я тебе его порву. Ты меня понял?
Даниэл слабо кивнул. Ему было трудно дышать, но натиск все увеличивался. Спасение пришло в облике второго любовника, который, положив руку на плечо своего возлюбленного, заставил его прекратить.


-Ты кто такой? – уловив в вопросе нотку недовольства, спросил очнувшийся парень. Он предпринял попытку привстать.
Схожий с куклой юноша придержал его, мешая подняться.
-Лучше не двигайся. Я не хочу снова менять повязки.
Каин опустил глаза на свою грудь – она была плотно перебинтована до самого пояса. И не только она. Почти все тело в бинтах, которые покрывали полученные раны. На некоторых выступили пятна крови.
-Зачем ты?..
-Не спрашивай – я все равно не отвечу. – Пальцы прошлись по ключице, очерчивая затейливые узоры на коже. Не уследив за собой, парень дернулся навстречу прикосновению, стоило задеть чувствительный участок кожи на шее. Подушечки пальцев продолжили поглаживать кожицу, этим принуждая предать свою сухость отдыхавшему гостю. А потом, словно по наитию, он приподнялся, и белесые губы накрыли его сладким поцелуем.
-Живи здесь. – Разорвав момент, юноша не дал сказать и слова. – Но взамен – ты будешь играть со мной.
-И все же, назови свое имя. - Снизу вверх смотря в лицо из фарфора, требование прозвучали мягче, чем хотелось.
-Кассиэль. – Он хлопнул ресницами, и серебристый отблеск прошел по серым глазам. Парень понимал, что с каждой секундой, эта фигура из мрамора овладевает его рассудком, и он добровольно отдавался ему. Сейчас, происходящее напоминало сон. А просыпаться не за чем. Все равно уже нечего терять.

@темы: Рейтинг NC-17, Яой, Слэш, Фанфики

---

On the verge of sin/По грани греха (часть вторая)

[-MaskMaster-]

Название: On the verge of sin/По грани греха (часть вторая)
Автор: MaskMaster
Бета: сам себе бета.
Жанр: yaoi, angst, Darkfic
Предпреждение: слеш, мат.
Фендом: original
Рейтинг: покамест NC-17
Состояние: в процессе
Дискламер: все персонажи пренадлежат моей фантазии.
Размещение: только с моим разрешением.
От автора: Вторая часть вышла путанней, чем первая,но я покамест не могу раскрыть всю суть происходящего. От этого, вероятно, и возник такой казус.

Читать

Протяжные, по капле утоляющие жажду стоны, разжижали вокруг себя пространство, рассеивая частицы, несовместимые с порогом кипящего желания. Сплетающиеся человеческие тела изящно извивались, захватывая друг друга в плотное кольцо, созданного ими маленького мира.


Сколько времени прошло с тех пор?...Сколько часов? минут? секунд? мгновений?...Сколько лет? и месяцев? и дней?
Вопрос времени отстраняется, как ненужная информация, ведь час играет роль обманчивой иллюзии, которая стремиться только с толку сбить.
Они всегда были вместе, от самого появления на свет. Их сущности сплетались от начала бытия, и так останутся соединенные воедино до последнего испущенного вздоха. Грань времени не разбита, и не утеряна. Её просто нет. Как нет и основы подобным отношениям. Будто бы вся прочая жизнь до этого момента, являлась только лишь подготовительным периодом. Изолятором для слабостей, для истинных желаний, и, конечно же, для боли.
Но тогда, когда-то очень и очень давно, их жизни пересеклись, как случайные прохожие на перекрестке. И от того момента, две идущие в параллельности линии, нашли сочетание, и устремились по пути уже одной, сплошной чертой.


Кассиэль сжал одеяло и откинул голову в сладкой истоме. Горячее дыхание Каина обожгло ухо, и в финальном, последнем движении – он сладко закусил мочку.


Это без сомнения была зима. Если вспомнить укрытую, словно, хлопком землю, и тонкий шлейф белых полос на деревьях, безошибочно можно вырисовать картину прошлого в столь студеную погоду. Тихий ветер завывал по закоулкам, и подгонял людей, заставляя двигаться их быстрее. Тогда все были укутаны в теплые одежды: кто в роскошные меха, кто в легкие, заштопанные плащи, кто в зимние, объемистые куртки, а кто ограничился пальто. От шустрых касаний ветра, лишь открытая кожа покрывалась розоватым румянцем, у каждого, без исключения.
Снег очень быстро впитывал алую жидкость, которая непосредственно изливалась в количественной щедрости. Атласно-красные линии чертили причудливую паутину, расходившуюся от лба и тянувшуюся по щеке, плавно переходя к линии ключицы, чтобы отойти, слившись с другим пятном крови, к бедру и растелиться крупной точкой на животе. Одежда и кожа изрядно окрашены краской одного цвета. По обветренным на холоде губам совершенно неуместно скатывается еще одна карминная полоска.
Дыхание повисает в воздухе и застывает в виде белого пара, чтобы потом рассеяться и потерять след своего присутствия. Дышать. Это, наверное, последнее что все еще удается делать. Конечности, похоже, задеревенели от слабости и беспощадного мороза. Теперь они отвергали команды своего хозяина, и нигилистки порицали малейшее желание возвратить их в действие. Перед глазами квело плыло изображение, нехотя хватаясь за действительность. Нет смысла. Вокруг все остановилось, упав последней песчинкой в полость песочных часов. Нет смысла…
Удивительно, что осталась способность слышать. Хруст снега, под мягкими шагами, становился громче, по мере приближения. Кто это?...подходит. Не хватает сил поднять голову, оторваться от поглощенного взгляда на следы последнего фиаско. Даже глаза, будто намертво приклеились к холсту провала, злополучной охоты.
Шаги остановились. Если бы немного приподнять голову – тогда можно увидеть обращенные на него серые глаза. Не менее холодные, чем лежащий окрест снег.


-Кас…сиэль… - Каин устало кладет голову ему на плечо, утыкаясь носом в подушку. Под тяжестью повалившегося сверху тела, темноволосый парень сильнее вжался в кровать, дав ей очередной раз уныло скрипнуть. Он протянул свою тощую руку и зарыл пальцы в растрепавшихся волосах, соединяя невесомыми движениями оттенки черных и красных прядей.


Тонкая кожаная материя перчаток, заменяет естественное прикосновение теплой кожи. Пальцы останавливаются на рассеченной губе и осторожно вытирают запекшуюся на ней кровь. После чего, приподнимают его подбородок, дарую глазам возможность встретиться со взглядом незнакомца.
Очень трудно сфокусировать взор. Картинка наперекор искажается, и можно видеть только очертания. Не менее расплывчатое мышление отрекается от каких-либо суждений, словно бы перед ним самая настоящая иллюзия. Все расходиться к противоположным полюсам, а утекающий рассудок одаривает аморфностью все окружающее. Все равно. Совершенно все равно.
-Я забираю его отсюда. – Голос слышен как издалека. Можно подумать, что он раздался за несколько метров, но никак не возле Каина. – Тащите его в машину. И осторожно, кровь еще не остановилась.
Очередной хруст сухого снега под грубыми подошвами, и его забирают от белоснежного ложа с расстеленным на нем алом покрывалом. Где было так тепло, так веяло безразличием….
Капли крови, как маленькие рубины падают на землю, проходя сквозь морозное одеяло. Точно хлебные крошки, оставляют за собой след, дабы найти дорогу назад, и вернуться на это место впредь.
Снова срывался снег. Белые крупинки путались в ресницах, и терялись в растрепанных волосах. Вынесенное из простора былого ареала тело похоже на заледеневшее животное, встретившее кончину в глуби леса как результат кровавой схватки, и нашедшее покой под слоем снега, крови, грязи. А кто тогда эти люди?... Охотники за его подешевевшей шкурой?
Вопрос беззвучно утонул, оставшись без ответа. И то единственное, то последнее что он видел, перед тем как нырнуть в омут бессознательности – сероватое небо, и пролетающее по нему облако.


Приподнявшись на руках, Каин, за долгое время, взглянул в сторону прикованного мальчишки. Тот жался к стене, жмуря глаза и затравленно дыша. Казалось, хрупкое тело подростка можно сломать всего одним движением.
Столь жалкое зрелище заставило актива хмыкнуть:
-Дерьмо. Мы его еще и не трогали, а он уже ноет!
-Он всего лишь ребенок. – Кассиэль, перебравшись на край кровати, принял сидячее положение. Но стоило ногам опуститься на паркет, как Даниэл содрогнулся. – Тише мальчик. Веселье пока не началось. – Ровно сказал юноша, соблазнительно закусив губу.


Это трудно было назвать сном. Ощутимое состояние сравнимо с трясиной, из которой почти невозможно выбраться. Оно не отпускало, а при малейшей попытки вылезти – тянуло обратно, засасывало. В этой трясине не было место снам, один длительный черный фон…
Но все-таки тепло. До того удобно и приятно, что выбираться обратно в этот холодный и гадкий мир не было ни малейшего желания. Лучше предаться этому течению и найти, наконец-то, умиротворение…
Только вот у внешнего мира иное мнение. Он настаивал вернуться. А широкий спектр утраченных чувств тут же вернул сознание в явь.
Маленькие иголочки кололись по всему телу. Их большее скопление на левой руке, в частности на кисти. Пальцы подрагивают, зато по прикосновениям, он уже способен ощутить под ними ткань покрывала. В боку и ребрах тягостно тянет, да к прочему, ужасно чешется кожа у виска. И дышать как-то неприятно – движения диафрагмы сковывает туго завязанная повязка. Повязка?.. Разомкнуть глаза оказалось много тяжелее, чем расцепить склеившиеся спички. Через силу, удалось только лишь немного их приоткрыть…
-Значит, очнулся. – Холодный голос донесся совсем рядом, своим ровным тоном хорошо сливаясь с той обстановкой неосознанности.
Каин запрокинул голову назад, вжав голову в подушку, и смог, наконец, увидеть того самого незнакомца. На мгновение, он даже засомневался, не сон ли это. Сидящего подле него трудно было назвать человеком, он был похож на фарфоровую куклу.


-Пустите! Пустите!!! – Даниэл вырывался из тесного захвата одного из похитителей, болтая ногами и маша руками в разные стороны. – Пустите меня!!!
-Заткнись! – Каин резко бросил паренька на пол, отчего он больно ударился головой. Кассиэль удрученно вздохнул:
-Ты в своем стиле…
-Меня достал этот пацан! – он пнул сжавшегося от страха мальчика в ребро, отчего тот болезненно завыл. – где ты его вообще нашел?!
-Успокойся, Каин. Еще целая ночь впереди – сделаешь все, что захочешь.
Ногой, Каин перевернул мальчишку на спину, и нажал ступней ему на грудную клетку. Юнец сдавленно вдохнул спертый воздух.
-Слушай меня сюда. – Сильнее придавливая лежащего паренька к полу, начал мучитель. – Откроешь свой рот без разрешения – я тебе его порву. Ты меня понял?
Даниэл слабо кивнул. Ему было трудно дышать, но натиск все увеличивался. Спасение пришло в облике второго любовника, который, положив руку на плечо своего возлюбленного, заставил его прекратить.


-Ты кто такой? – уловив в вопросе нотку недовольства, спросил очнувшийся парень. Он предпринял попытку привстать.
Схожий с куклой юноша придержал его, мешая подняться.
-Лучше не двигайся. Я не хочу снова менять повязки.
Каин опустил глаза на свою грудь – она была плотно перебинтована до самого пояса. И не только она. Почти все тело в бинтах, которые покрывали полученные раны. На некоторых выступили пятна крови.
-Зачем ты?..
-Не спрашивай – я все равно не отвечу. – Пальцы прошлись по ключице, очерчивая затейливые узоры на коже. Не уследив за собой, парень дернулся навстречу прикосновению, стоило задеть чувствительный участок кожи на шее. Подушечки пальцев продолжили поглаживать кожицу, этим принуждая предать свою сухость отдыхавшему гостю. А потом, словно по наитию, он приподнялся, и белесые губы накрыли его сладким поцелуем.
-Живи здесь. – Разорвав момент, юноша не дал сказать и слова. – Но взамен – ты будешь играть со мной.
-И все же, назови свое имя. - Снизу вверх смотря в лицо из фарфора, требование прозвучали мягче, чем хотелось.
-Кассиэль. – Он хлопнул ресницами, и серебристый отблеск прошел по серым глазам. Парень понимал, что с каждой секундой, эта фигура из мрамора овладевает его рассудком, и он добровольно отдавался ему. Сейчас, происходящее напоминало сон. А просыпаться не за чем. Все равно уже нечего терять.

@темы: Рейтинг NC-17, Яой, Слэш, Фанфики

---

Terminator : Timetraveler

[мышка сидит на крыше и кушает печеньку]

автор: Ckyblaze
переводчик:Мыша Di
название: Terminator: Timetraveler
переведенное название фика: в переводе плохо звучит, решила оставить оригинальное название
бета: Word
персонажи: в этой части только T-1000 и второстепенные
рейтинг: PG-13 (из-за убийств)
жанр: приключения
статус: перевод в процессе
дисклеймер: персонажи принадлежат Кемерону, текст - автору фика.
разрешение автора на перевод: получено
ссылка на оригинал: сюды
саммари: После окончания T2. Т-1000 пытается собрать себя из стали, но ему приходится переписывать поврежденную программу, используя для этого ближайшую доступную модель... генома человека. Продолжая охотиться на Джона Коннора, он обнаруживает, что его убийство вовсе не является наилучшей стратегией.
примечания: так как беты нет, мне очень важны любые замечания по поводу качества текста; по поводу его содержания претензии не ко мне
контактная информация: мой днев

Склад был абсолютно пуст, если не считать нескольких крыс. Здесь лежали длинные стальные балки, изготовленные на вновь открытом сталелитейном заводе. Недавний инцидент с аварией грузовика, перевозившего жидкий азот, остановил работу на день или два, но в корпоративных интересах производство было вновь запущено. Конечно металл, с которым приходилось работать, был передержан в котлах, что делало его почти бесполезным. Из него изготовили партию низкокачественных балок, которые сейчас и лежали на этом складе.
Под креплениями, удерживающими балки, образовывалась лужица какой-то жидкости. Она стекала с балок вот уже целый день, а может дольше, будто бы имея строгий приказ собраться. Прошло ещё несколько часов, и ртутная субстанция собралась воедино. Её данные были повреждены во многих частях, о чём позаботился чёртов жидкий азот. Что-то, что можно было бы назвать гневом, наполняло теперь этот жидкий мимикрирующий полисплав. Переписывание данных началось немедленно. Некоторые коды были полностью утрачены, и он был вынужден заменить их ближайшим аналогом – человеческим геномом.
И постепенно он собрал себя. Завершил код, словно залечивая раны. Он уже никогда не будет таким, каким был до замораживания азотом или до ванны расплавленного металла, которые пережил. Как и на плоти, следы от ран останутся. Невидимые, но они будут. Оригинальный код Т-1000 потерян. Но без этих мер он остался бы незавершён.
Калибровка отняла ещё целый день. К этому времени его инерционная энергия практически вся была израсходована на тяжёлый труд по переписыванию. Маленький датчик обнаружил солнечный свет, богатый энергией фотонов. Он медленно разлился по полу. На солнце он быстро восстановил утраченную энергию и сохранил ещё больше про запас. Масса стала подниматься вверх, принимая человеческую форму. Но пока это был только серебристый силуэт. Ему было необходимо решить, какой внешний вид выбрать. Но, пока перебирались различные формы, возникла другая мысль, замедляющая этот процесс. Как он мог так не рассчитать опасность с азотом? И с тем, что следующий выстрел отбросит его в расплавленный металл?
Как ОН мог быть так глуп?
Искра, не виданная на Земле ни до, ни после, пробежала по его сплаву. Логика требовала от него принять невидимую форму: тучный водитель грузовика, продавец супермаркета, кто-то, на кого никто не обратит внимание. Но недавно обретённая частичка самосознания требовала другого. Он видел себя в зеркале в комнате Джона, отражение полицейского, которого он убил. Он видел себя в длинных иглах, когда пронзил плечё Сары Коннор. Первоначальная программа опять вмешалась, пытаясь заставить его сделать логический выбор. Это заставило форму вновь опасть на пол. Мир ушёл из поля зрения.
Холод сделал сплав жестче, так что перемещение было медленным. Первой вещью, которую он увидел, была рука, лежащая на тёмном асфальте. Он оказался прямо напротив крепкой металлической руки Т-800. Она была покрыта крошечными капельками росы, имеющими типичный розовато-оранжевый оттенок. Как долго он здесь пробыл? Его зрение было слегка размыто от росы. Он поднялся сначала на четыре конечности, откалибровал баланс и двигательные навыки и встал на ноги. Это было похоже на стремительное развитие. Первоначальная программа не обнаруживалась в его жидком мозгу. Сомнения затуманили его разум. Мог ли он переписать код таким образом? Значит ограничения, введенные в его программу, были удалены. Неужели это стало возможным благодаря человеческому геному?
Он встал на колени, разглядывая себя в луже. Шёл дождь. Лицо, которое он носил, только ступив в это время, смотрело на него. Голубые глаза блуждали взад-вперёд, голый торс поднимался и опускался, как если бы он дышал. Ему нравилась полицейская форма, которую он носил, но он понял, что сейчас она не к месту. Обычная белая рубашка и джинсы. Это пока сойдёт. Итак, какова была его миссия? Миссия: уничтожить Джона Коннора. Он вздохнул и поднялся на ноги. Непроизвольно вырвался рык раздражения. Ему придётся найти их опять: Джона и его проблемную мамашу. Хитрить и обманывать людей. С запада подул холодный ветер, принёсший ещё больше дождя. Ждать здесь дальше было нецелесообразно. Он пошёл вперёд, на ходу разрабатывая план дальнейших действий.
Когда солнце поднялось, они называют это рассветом, он уже входил в город. Улицы тихие и серые. Эта часть города не видела такого оживления, как другие, густонаселённые части города. Согласно его журналу, это были «плохие» районы. Даже раньше, чем он что-то услышал, он увидел банду из трёх человек, направлявшуюся к нему. В любом случае, они не могли причинить ему вреда. Небольшая усмешка заиграла на его лице. Ему всегда нравилась охота и заваливание цели, такова была его программа. Но наслаждение от мысли о своём превосходстве над другими было новым для него. Теперь он понимал, почему люди имеют такую разрушительную природу.
- Эй! Что это ты делаешь, а? Ты гуляешь по НАШЕЙ улице, парень? – заговорил один из тех троих в мешковатой одежде.
- Таких как ты здесь не любят, чувак! – вставил другой.
Таких как он? Он осмотрел себя. Что, андроидов? Его синапсы пришли к другому заключению. Белых.
- Вы имеете ввиду… - начал он.
- Да, длинноносый! Гони сюда бумажник, живо!
- Уйдите с дороги. – У него не было времени на всю эту возню.
Трое переглянулись, пришли к какому-то молчаливому согласию и кинулись на него. Он раскидал их, даже не вспотев. Он вообще не потел. Один из налётчиков потянулся за ножом. Но прежде чем человек успел что-то сделать, он воткнул руку-лезвие в его ногу. Тот повалился на землю, крича от боли. В считанные мгновения было покончено и с остальными двумя. Одного он перебросил через всю улицу, а другого забросил в мусорный бак на аллее.
Грязь исчезла с его кожи и одежды. Не тратя больше на них энергии, он пошёл дальше. Медленно его рука вновь приняла человеческую форму.
Он пришёл на стоянку, полную автомобилей. Здесь была дорожная закусочная.
- Едят… - пробормотал он про себя. Он просканировал глазами всю парковку. Как только он закончил, на стоянку въехал полицейский автомобиль. Оттуда вышли двое патрульных и направились к закусочной. В полицейской машине был примитивный, но полезный компьютер. Он убедился, что копы возятся у прилавка, сделал ключ из своего пальца и вставил им дверь. Затем незаметно сел вовнутрь и повернулся к экрану.
Запрос? Он ввёл: Сара Коннор. Последнее появление. Машина немного подумала. Затем появились голубые буквы. Блекривер Фоллс. Сообщила: Холли Дженнингс. Он быстро покинул машину и уже через минуту был в автобусе, направляющемся из города. Блекривер Фоллс… это недалеко от Скалистых Гор. Она там прячется? Может быть она поселилась там на время, пока всё не утихнет…
Это был долгий, лишенный всяких происшествий путь. Он сберег много энергии, отключившись на время поездки. В течении этого времени он очистился от многих ненужных вещей. Он перебирал все старые воспоминания, как будто спал. Почти.
В Блекривер было намного холоднее. Он был единственным, кто сошёл на этой станции. В небе висели низкие серые тучи, обещая дождь. Горы покрывали безмолвные вечнозелёные леса. Он никогда раньше не сталкивался с такой тишиной. В будущем машины всегда производят шум. Во время его первого рейда на Джона в него стреляли, его взрывали, он разбил грузовик, убивал людей. Всё это создавало много шума. А теперь всё было тихо. Он почувствовал себя некомфортно, чего с ним раньше не случалось. Он был создан как прототип из жидкого мимикрирующего полисплава на шумном заводе. А теперь он столкнулся с полной противоположностью: лес, деревянные дома, огромное голубое небо… всё это было ново. И неизученно.
Он стоял у небольшой карты Блекривер Фоллс. В городе проживает 1,502 человека. Он порассматривал карту ещё пару секунд, занося всё в свою память. Ему нужно что-то, чему люди будут доверять… Его палец побежал вниз по списку государственных служащих, остановившись на офисе шерифа. Это то, что надо.
Офисом было маленькое здание на окраине города. Он вошёл внутрь и обнаружил тучного старика, который спал, положив ноги на стол.
- Извините, - сказал он. Офицер вскочил. – У меня есть несколько вопросов.
- Вопросы? Какого типа?
- Вы здесь один на службе? – спросил он.
- Да. Городской совет считает, что одного достаточно. В любом случае, государство заботится почти обо всём, так что мы уже не нужны как прежде… - Человек поднял на него глаза и встал, что заставило его живот затрястись. – А кто вы такой? Приходите сюда, задаёте вопросы.
Это был сложный вопрос. Кто он? Т-1000.
- Меня зовут Остин. Итак, здесь только вы, сержант? Никаких ассистентов? – спросил он, улыбнувшись.
- Вы про Холли? Она в отпуске. – Сказал человек, поворачиваясь к нему спиной.
Это было всё, что Он хотел знать. Безупречным взмахом лезвия, он снял голову шерифа с плеч. Остин… он носил это имя на значке, когда охотился за Джоном в прошлый раз, почему бы не повторить… Если ему нужно какое-то другое наименование, кроме Т-1000, то это наиболее очевидно. Маил Остин. Он оттащил тело к холодильнику, в котором и спрятал его. Проанализировал одежду, подогнав характеристики под свой размер. Это была тёмно-зелёная подбитая куртка, коричневые брюки с линиями вдоль ног и пара чёрных сапог. Прежде чем захлопнуть дверь холодильника, он освободил старого шерифа от пистолета и дубинки. Он обхватил холодильник и оторвал его от пола. Повозившись немного в дверном проёме, поставил холодильник в открытый багажник шерифского джипа. Закончив с этим, он прикрыл всё пластиковой накидкой. Затем, прежде чем снова войти в офис, он выгравировал на своём значке шериф М. Остин.

...продолжение следует...

@темы: Рейтинг PG-13, перевод, фильмы, Фанфики

---

On the verge of sin/По грани греха (часть первая)

[-MaskMaster-]

Название: On the verge of sin/По грани греха (часть первая)
Автор: MaskMaster
Бета: сам себе бета.
Жанр: yaoi, angst, Darkfic
Предпреждение: поскольку первая часть, предупредить только о слеше и могу...
Пейринг: original
Рейтинг: покамест NC-17
Состояние: в процессе
Дискламер: все персонажи пренадлежат моей фантазии.
Размещение: только с моим разрешением.

Сердце бьется отрывисто и неуверенно, с сомнением и подступившим к горлу страхом.
Он ходит вдоль стены, и при плохом освещении, каковым служит направленная в потолок настольная лампа, его кожа кажется мрамором. Под стать такому застывшему на лице выражению хладнокровности и равнодушия. Словно маска, которая не сорвется под тяжестью ни одного движения мимических мышц, ни единого выражения чувств.
Изредка он бросает на своего пленника молчаливые взгляды, а потом снова отходит в свои размышления. Отводит глаза к окну, плотно занавешенному темной материей штор. Кажется, что пленник ему совсем и не интересен, он погружен в дела значимей. Но время от времени, в промежутке между минутами, взгляд фиксирует жертву, следя, как бы та не посмела сдвинуться и на миллиметр.
Даниэлу хватает одного вида этих стальных, непроницаемых глаз, для того, чтобы полностью обездвижиться. Он смирно стоит на коленях, как оставил его…хозяин?... и не смеет ослушаться. Нет сомнений в том, что последствия заставят хрустеть кости. Страх. Он сковывает гораздо сильнее, нежели эти наручники, издавшие щелканье на батарее.
Тело поддается слабой дрожи; оно успокаивает себя каждой минутой бездействия, дает слабую надежду на иллюстрацию сна. Зубы стучат друг о друга, а пальцы скручивает холод. Да, действительно в комнате довольно холодно. А без одежды, пусть и легкая прохлада, кажется настоящим морозом. И от чего этот озноб? Истинно ли от холода иль страх щекочет кожу?
Мальчик смотрит на похитителя – изящные руки тянуться к занавеске, тонкими пальцами отодвигая ткань и дозволяя глазам узреть ночной пейзаж. Выражения лица не меняется, оно такое же безразличное как и раньше. Темные волосы спущены челкой на глаза, грубыми черными нитями касаясь ресниц. При моргании они забавно дергаются, цепляясь за волосы. Серые глаза со стальным блеском отдают свечение лампы на роговице, оно зеркалом отображает круг света. Похититель не выглядит много старше своего пленника. Да только глядя на это создание из льда и мрамора создается впечатление, что на одинокой фигуре у окна, час остановился. Будто ни какое время не в силах изменить хотя бы одну черту облика. Даниэл ловит вниманием красоту куклы, выдающей себя за человека. Он уже понимает, сознает, как с самого начала попался на удочку этого человека. Он постигает весь лоск в словах незнакомца, когда тот невинно предлагал испить в компании с ним чашечку кофе, которое медленно излилось в виски, а потом и во что покрепче… Алкоголь заливал сосуды и расслаблял мозг, чтобы в конечном счете отдать тело в дрему.
Так легко попался… Снова и снова зрачки останавливаются на темноволосой фигуре и уличают шарм, веющий от любого движения. Возможно он все еще пьян, и не в состоянии осознанно мыслить, и, наверняка, картина вырисовывается не в надлежащем ей виде; но именно сейчас, он мог бы сказать, что незнакомец божественно красив. И чем больше внимания Даниэл уделяет ему – тем спокойнее становиться. Безразличие к своему положению – когда он нагим, на коленях, стоит перед так названным божеством, - сглаживает все остальные мысли и ощущения. Еще мгновение, и парень тянет к нему руку, в мольбе о свете.
Мраморная фигура поворачивает, как нельзя некстати, голову. Этот хищный взгляд слишком сильно контрастирует с нарисованным обликом. Серые глаза за секунду дают понять «кто есть кто», и Даниэл оседает на пол.
На фоне раздается странный, довольно противный звук. Пареньку понадобилось несколько секунд, чтобы уразуметь, что это дверной звонок.
Фигура распрямляет алую занавеску и плавной походкой покидает комнату. Тяжелые шаги в прихожей наводят запоздалое чувство паники, и жертва начинает биться в своих оковах. Её движения совсем бесполезны, и результатами служит лишь звон металла о батарею. Юноша скрепит голоском, и отчаянно тянет руки.
Под скрип подошв о паркет, комната заполучила еще одного игрока, который, заправив руки в карманы, раскованно ступает к пленнику. Новенький целиком различается как в поведении, так и движениях - они более резки, не те что у первого.
Парень облизнул губы, смакуя одним видом снисканной жертвы. Среди его черных волос проведены красные пряди, словно полосы алого шелка. Взгляд способен поджечь все, чего лишь коснется, а губы застыли в довольной ухмылке. Нет, совсем ничего схожего с темноволосым изваянием, который застыл в дверном проеме, наблюдая.
-Какой сладкий, сукин сын! – пришедший издал играющий смешок и склонился над Даниэлом. Тот, в свою очередь, вжал голову в плечи и зажмурил глаза. Эта реакция побудила еще один смешок. Парень обернулся к своему приятелю:
-Посмотри на него, Кассиэль! Да он ведь дрожит, как промоклый щенок. Представь какого шума наделает!
Юноша томно молвил на это:
-Я найду чем заткнуть ему рот…
Мальчик широкими глазами воззрился на него, и отстранился назад по мере возможного. Натянулась цепочка от наручников, ноги чуть проскользили по паркету. Парень сильней вжал голову в плечи:
-Что вы собираетесь делать?.. – странно что Кассиэль услышал, ибо он сказал это слишком тихо.
- Ты еще не понял?.. – похититель сделал несколько шагов, подходя ближе – Даниэл отстранился назад насколько мог, – и наклонился к нему, чтобы прошептать прямо в ухо. – Ты теперь наша собственность. И мы будем с тобой делать все, что захотим.
То, как передернулось тело, сравнимо разве что с ударом тока. Паренек ощутил как прикосновение дрожи обошло всю сущность, и испачкало касанием кожу.
-Зачем?...вы?.. – шершавое дыхание обветривало губы, в то время когда белесые полоски на лице похитителя изогнулись в улыбке. Его пальцы дотронулись до губ юноши и очертили контур.
-Ликуй, сегодня твой дебют.
А потом он посмотрел на пришедшего - ярко вырисовалась натянувшаяся жилка на шее – и сказал ему:
-Каин, я положил все что необходимо в коробку. Она находиться под кроватью, возьми её.
Тот не сразу исполнил поручение. Сперва сомкнул Кассиэля в плотной хватке, слабо напоминающей объятие, укусил нижнюю губу и поцелуем сковал приоткрытые уста. По виду, его любовник не был расположен к нежности, и лишь смирно выжидал окончания. Казалось, что он вообще не в силах проявлять к кому-нибудь теплые чувства, он – действительно кукла.
Даниэль замер, смотря на эту картину. Юнец не отвечал положительностью к влечению особ одного пола, поскольку за свою жизнь видел это как «патологическое» явление. Сейчас же чувства поддерживали его окрепшее суждение, в особенности оттого, что слияние этих людей перед ним – уже выглядело как грех в обнаженной действительности. Даже считая то, что это было слишком красиво для реальности. Просто до неприличия заманчивым…
Серый ворот кофты оттянулся пальцами Каина и шея парня отдалась в его распоряжение: давая возможность кусать мраморную кожу, покрывать влажными дорожками слюны, вонзаться зубами, на манеру голодного зверя, и слизывать выступающую кровь. Правда последний пункт был нещадно отвергнут руками Кассиэля, в мгновение оттолкнувшего энергичного возлюбленного на дистанцию.
-Не сейчас. – Беспощадно молвил он, невзирая на недовольное рычание Каина. Тот вынужден был выполнить порученное пару минут раньше задание.
Пока он удалился в другую комнату, объект его желания начал медленно раздеваться. И когда с кожи спадала материя, прошла восхищенная мысль, что одежда служила лишь только темницей для этой фарфоровой статуэтки. Вещи осторожно складывались на постели, в то время когда юноша оголял вожделенные части своего прекрасного тела. А после и его партнер, узревший нагим своего любовника, ступил к нему и также принялся обнажаться. В этом юноша охотно помогал ему, и раскрывая каждый участок тела примыкал к нему губами и языком.
Даниэл заворожено наблюдал за происходящим. Напрочь позабыв о себе и своем положении, мысли унеслись куда-то очень далеко. Не ощущалось брезгливости, но животный страх нервно теребил душу. Он сдерживал дыхание, и звучало оно приглушенно тихо.
Пара охватывала друг друга быстрыми поцелуями-укусами, изгибаясь от прикосновений и желания. Холод вокруг них рассеивался, по мере того, как накалялись тела. Воздух рассекали тонкие нити желания, метающиеся по комнате, сталкивающиеся со стенами, и разящие молодые остовы.
Парень заметил, что тело Каина было в многочисленных порезах, которые рассыпались от голени до спины и заняли не малое место на коже. Признаться, ему даже шли эти царапины. Из-за них рисовалось изображение хищности, неутолимого голода – настоящего животного, вцепляющегося когтями в шкуру и раздирающую клыками горло, терзающего плоть; когда над эмоциями вверх берет инстинкт, а жажда превозноситься на высшую ступень, и разум перестает быть человеческим, он подстраивает себя под охоту.
Видимое Даниэлом, можно было охарактеризовать именно как сцену настоящего звериного характера, без отблеска здравомыслящего сознания. Похитители, полностью освободившись от облачений, завалились на кровать, мня под собой покрывало. Парень с бледной кожей был подмят под горящего от нетерпения Каина, который впился зубами в его шею и, жадно её прокусывая, водил пальцем меж его ягодиц, осторожно раздвигая их. Он чертил круги вокруг отверстия, дразня, и заставляя того снять маску хладнокровия. Один палец – и тот уже возмущенно дышит, а стоило ввести второй – как уже сам движется навстречу.
Кассиэль вскрикнул, стоило пальцы заменить на свою дожидавшуюся момента плоть. Он крепко обхватил партнера, цепляя ногтями горячую спину и оставлял красные полосы от ногтей. Вздохи и выдохи, трение тел, протяжные стоны – эта симфония бродила по квартире, заполняя каждую трещинку, каждый миллиметр. Даже воздух сплошь пропитался этой музыкой страсти. Кровать поскрипывала в такт от каждого толчка. Парни обменивались своим горячим дыханием, сокращали расстояния между своими телами до минимума, чтобы касаться полностью – становиться одной частью. И они плавились как оловянные фигурки в горящем пламени, азартно сжигающем все на своем пути. Наверно было бы безумием прервать этот акт. Но чем дальше продвигалось время, тем движения становились жестче.
Внезапно Даниэл вздрогнул и шарахнулся в сторону к батарее. Эти двое начали смеяться. Одержимо, ненормально. От повисшего в комнате смеха ему стало не по себе, и ужас навестил его, сомкнувшись на шее. Паренек сжал руки в кулаки, чтобы они не дрожали так сильно. Да только смех продолжал бить по барабанным перепонкам, кружа вокруг землю, унося в водоворот неудержимого страха.
Наконец, подоспело опаздывающее осознание действительности и своего положения. А потом, тихий всхлип метнул ноту к мелодии любовников.

@темы: Рейтинг NC-17, Слэш, Фанфики

---

Капкан гл.4 (конец)

[[Senri]]

автор: Китсунэ Рика
название: Капкан
бета: Word
пейринг: Сатоши/Кеичи; Кеичи/Сатоши.
фэндом: Higurashi no naku koro ni
жанр: ангст (немного), романс, ООС и хэ знает что...
рейтинг: PG-13 (я думаю)
предупреждения: ммм...начинающий автор плохо разбирается в жанрах и рейтингах Х)
статус:ЗАКОНЧЕН
дисклеймер: не претендую, авторов много)
размещение: спросите меня ^_^

kouga.beon.ru/5644-023-kapkan-chast-2.zhtml

@темы: Рейтинг PG-15, Аниме, Фанфики, Higurashi no naku koro ni

---

Друзья.

[Luigi D]

автор:  Хьюга_Ханаби(aka Танако)
название: Друзья
бета: little prince
фэндом: Shinigami no Ballad: Momo - the Girl God of Death
персонажи: Даниэль, Момо, мельком ОМП и ОЖП
рейтинг: G
жанр: Виньетка
предупреждения: POV Даниэля
статус: Закончен
дисклеймер: Все права ринадлежат автору оригинала - Хасэгава Кэйсукэ
примечания: Автор успел посмотрет только половину лив-экшена

- Вы за мной? - девушка, лежавшая на больничной койке, устало улыбнулась.
- Да, Минако, - кивок головы и последующий звон колокольчика.
- Хорошо, - девушка кивает. - Спасибо тебе за всё, Момо, и не надо плакать. Даниэль, заботься о своей подруге.
- Прощай... - тяжелый взмах косы и Минако больше не двигается. А в опустевшей комнате раздается тихий звон колокольчика.

Момо, я никогда не понимал тебя. Да и все называли тебя "Дис", что значит "странный". Как огорчен я был, когда узнал, что моим хозяином будет самый противоречивый шинигами нашего мира, который сменил уже нескольких слуг. Только впервые увидев тебя, я понял, что ты не такая, как все. Оно и правильно. Шинигами под кодовым номером А-100100 - единственный шинигами, который одет во всё белое, в то время как остальные ходят в черных плащах с капюшонами. А как только мы с тобой, Момо, спустились в земной мир за своими жертвами, ты удивляла меня всё больше и больше. Ты всячески нарушала правила и запреты нашего мира - показывалась жертвам на глаза, разговаривала с ними, показывала души умерших живым. А еще ты плакала, Момо. Плакала каждый раз, когда тебе надо было отделить очередную душу от тела. Всё это сначала жутко удивляло меня, расстраивало, потом я начал злиться и даже хотел уйти от тебя. Но со времнем я привык. Привык к твоим выходкам, привык, что к тебе не надо обращаться на "Вы" и называть "госпожой". Я даже привык к звону колокольчика, который ты когда-то с улыбкой повесила мне на шею. А еще сегодня... Та девушка... Минако... Она назвала тебя моей подругой. Пусть я и не показал виду, но эти слова меня обрадовали. Интересно, так и должно быть?

- Момо, перестань плакать. Успокойся, - черноволосый паренек платком вытирал слезинки с лица шинигами.
- Угу... - девушка еле заметно кивнула, вновь понуро повесив голову. В бессилии вздохнув, мальчишка сел рядом.
- Момо...
- Что?
- А мы ведь друзья? - оробевший голос слился с тихим звоном колокольчика.
- Конечно, Даниэль, - светловолосая шинигами со слабой улыбкой повернулась к своему помощнику.
- Я рад, - паренек широко улыбнулся. - А потому как мы друзья.... Не плачь, пожалуйста, Момо.
- Хорошо, постараюсь, - девушка утерла слезинки рукой. - Ну что, нам пора возвращаться домой?
- Нет, - Даниэль помотал головой. - У нас есть еще одна жертва.
- Ясно... - Момо отвернулась, пытаясь скрыть свою грусть.
- Всё будет в порядке. Просто верь, что ты делаешь так, как всё и должно быть. Судьбу нельзя изменить.

Ночь. Молодой парень сидит перед ноутбуком. В комнате раздается трель телефона.
- Алло?
- ...
- Да.
- ...
- Да.
- ...
- Книгу допишу через неделю. Всё будет во время. До свидания.
Парень вновь продолжает работать на ноутбуке. Слышны лишь щелчки клавиатуры
- Прости.... Ты не успеешь дописать свою книгу, - слаженно произносят два еле слышных голоса два голоса. И раздается мелодичный звон колокольчика.

@темы: Shinigami no Ballad: Momo - the Girl God of Death, Рейтинг G, фильмы

---

Сестры

[.без смысла]

автор: Леди Мариус
название: Сестры

бета: Avada Kentavra

фэндом: ГП

пейринг/персонажи: БЛ/НМ
рейтинг: R
жанр: ангст/драма
предупреждения: инцест, ООС персонажей
статус: закончен
дисклеймер: отказываюсь от всего
саммари: Беллатрисса в своей жизни любила лишь двоих людей, доверяла им и дорожила ими больше всего на свете… Но вот однажды они жестоко предали ее и насмеялись над ее чувствами…

контактная информация: [email protected]

 

Осень… А я и не заметила, как она пришла. Я вообще последнее время перестала замечать, что происходит вокруг. Какое мне дело до того, что ясное солнце сменили хмурые свинцовые тучи? Казалось, они заполонили все небо. Ветер — жестокий, свирепый, безжалостный. Он, словно получал удовольствие, терзая деревья, заставляя ветви жалобно стонать. А его завывания так похожи на смех — холодный и жестокий; так смеются палачи, причиняя боль. Когда-то я тоже любила это извращенное удовольствие. Я тоже смеялась, глядя на то, как мучаются мои жертвы. Я была похожа на этот ветер: такая же коварная и жестокая, отчаянная и прекрасная. Я любила ветер. Выходила среди ночи на каменистые равнины, закрывала глаза, подставляя свое тело этому вездесущему воителю. Он трепал мои волосы, развевал мантию, сушил слезы, выступившие на щеках. Он единственный понимал меня и мог утешить, единственный оставался верным мне… Единственный друг… Единственный, кто всегда рядом…

И теперь он тоже со мной. Когда я осталась одна, когда от меня все отвернулись, он снова рядом. Резвится за окном, подыгрывает на осенней грозе. Его жалобный вой раздается в водосточных трубах. Печальный смех — в барабанящих по карнизу каплях дождя и грозных раскатах грома.

В окна, стучались ветки деревьев, норовя разбить вдребезги стекла. И снова — потоки по грязным окнам, скрип расшатанных рам. Через миг они распахнулись настежь, и, развевая блеклую штору, в темную комнату ворвался ветер. Слышно, как где-то там, в глубине особняка, с грохотом хлопнула дверь, да так, со стены отвалилась штукатурка и вздрогнул пол.

А мне плевать. Я закрыла глаза и попыталась встать навстречу ветру. Нет, не получилось: ноги отказались меня слушать. Я без сил упала на стул, голова опустилась на стол. Рука сама потянулась к стакану, и рот наполнился горьковато-сладким вкусом огневиски, голова закружилась еще больше. Я опять нащупала бутылку, вылила последние капли. И тут на меня накатило: я, словно в бешенстве, резко подскочила, — даже стул упал на пол, — и изо всех сил зарядила пустой бутылкой в стену. Послышался громкий звук битого стекла, за ним — оглушительный грохот. Кажется, упало зеркало. Ну и пусть, разве это имело значение? Кто-то говорил, что разбитое зеркало — плохая примета. И что с того? Глупые предубеждения грязнокровок. А если они и правдивы, то, что может быть ужаснее, чем моя жизнь?

Пошатываясь и хватаясь за все, что попадалось под руку предметы, я прошла в другую часть комнаты, где и опустилась в кресло у давно погасшего камина. К моему великому везению я обнаружила новую бутылку огневиски, откупорила ее и принялась пить прямо из горла. Напиток обжег рот, из глаз брызнули слезы. Я не стала их сдерживать — и уже через несколько мгновений сотрясалась от беззвучных рыданий…

Ублюдки, грязные подонки.… Ненавижу их.… А ты? Ты настоящая сучка, каких еще свет не видел. Ненавижу тебя!..

А все началось… Нет, я не помню когда все началось. Год назад? Полгода? Месяц? Неделю?... Впрочем, это неважно. Помню лишь, как в Малфой-Мэнор аппарировал полуживой и окровавленный Рудольфус, вцепившись в бездыханное тело Люциуса. Это была одна из внезапных стычек с Орденом Феникса… Упивающихся Смертью было намного меньше... Исход был плачевным— погибли все: Эйвери, Роквуд, Керроу, Майкнер, Хвост… Моему мужу чудом удалось сбежать. Он едва успел рассказать об исходе битвы и умер. Люциус тоже был мертв. Мы с сестрой в одночасье стали вдовами. Я всегда считала, что ей будет намного тяжелее пережить потерю мужа, чем мне, ведь нас с Рудольфусом связывали лишь дружеские отношения и несколько документов, а Нарцисса, как я полагала, любила Люциуса. Мое же сердце всегда принадлежало другому мужчине, который был для меня всем. Именно ради него я приняла Черную Метку и клятвенный обет Упивающейся Смертью. Ради него полюбила убивать. Ради его рук, его губ, близости его тела, возможности коснуться его лица. Мой возлюбленный — самый опасный темный волшебник всех времен, который с каждым годом все больше и больше становился монстром. Но только не для меня. Я видела его настоящего, я чувствовала, как стучит его сердце. О, Салазар, как же я любила эти звуки! Прислоняться головой к его груди, слышать его равномерное дыхание. А он был таким нежным, что мне порой начинало казаться, что он способен на любовь. Ну, а почему же у него такие сладкие губы? И такие глаза.… Не красные огни, как видели его все слуги и враги, а темные и глубокие глаза, как были когда-то. Тот, кого я любила больше жизни, тот, за кого я была готова убить и растерзать весь мир. Просто ради того, чтобы почувствовать его поцелуи на своей коже, руки на теле, его плоть в себе. Именно в таких мгновеньях заключалась вся моя жизнь, все радости скудного существования бывшей аристократки, которая превратилась в убийцу и преступницу. Но я не жалела о своем выборе. Да, я вся в крови, и что с того? Это ведь грязная кровь! Да, еще и его воля, а эта воля свята. Все, что говорил он, было для меня, так или иначе, свято. Я молилась на эти слова, на его образ, на свою Черную Метку… И в итоге… В итоге я лишилась всего мира, который строила десятилетиями. Все, что было раньше значимым, стало бессмысленным и ненужным. Все мои жертвы, пятнадцать лет тюрьмы, мои страдания, моя преданность и всепоглощающая любовь. Я была лишь игрушкой, марионеткой, любовницей, ослепленной своей страстью. Как же это глупо!

Потом погибли Рудольфус и Люциус, почти все Упивающиеся были разбиты… Особняк Малфоев почти опустел, но нам с Нарциссой не было никакого дела это этого. Я старалась поддерживать сестру, как это было только возможно. Ведь она была для меня вторым человеком в этом мире, кто мне был поистине дорог.

Моя недалекая и милая Цисси… Я так любила нянчиться с тобой в детстве… А помнишь, как мы строили козни Андромеде? Как делились всеми девичьими тайнами?


Она была для меня своеобразным символом уюта, домашнего тепла и поддержки. Даже странно, что такая особа, как я, могла быть так привязана к собственной сестре. И она платила мне взаимностью. И кто бы мог подумать, что я ее так возненавижу, что когда-нибудь захочу проклясть? Но ведь я не ожидала от нее такого. Она отлично знала о моих чувствах, отлично знала, что я готова ради него на все, и тут.…

Нет, не хочу вспоминать, как все произошло. Я просто увидела то, чего мне не следовало видеть, узнала слишком много. И неважно как они сошлись, но факт в том, что я осталась в стороне. Одна и с разбитым сердцем. Без любимого и без сестры. Перед моими глазами пробежала вся моя жизнь, и я могла сказать лишь одно — она прошла зря, была бессмысленной и фальшивой. Я ненавидела весь мир, ненавидела себя, ненавидела его, ненавидела ее. А он лишь спокойно смотрел мне в глаза и ледяным тоном отдавал приказания. Я послушно их выполняла, заслуживая этим сухие похвалы. Я старалась делать вид, что будто ничего не произошло, жить, как все, но это было выше моих сил. Я каждый день видела их перед собой, знала об их отношениях, но ничего не могла изменить. Сестра пыталась поговорить, что-то объяснить, но я не желала ее слушать. Я ее возненавидела всей душой. Ту, которая раньше давала мне силы жить. А он… Что я могу сказать о нем? Я не в силах его ненавидеть. Он всесилен, ему нет дела до чувств бывшей любовницы. И чтобы он ни говорил, чтобы ни делал, я знала, что ему плевать на других…

… Бутылка огневиски постепенно опустела, голова наполнилась непроглядным туманом, а на душе стало неестественно легко. Тело же, напротив, сделалось необычайно тяжелым, губы шептали какой-то бред, глаза не желали высыхать. Ну и мне с того что? Выхода и так нет.

Я разжала пальцы, и пустая бутылка упала на каменный пол, разбившись на сотни мелких осколков. Ха! Прямо, как мое сердце.

Как мне это все надоело, я не хочу жить, не хочу… Я хочу, чтобы ты меня убил. Просто сказал два заветных слова, выпустил зеленый луч из своей палочки, и я бы исчезла…

Я попыталась встать с кресла, но ноги уже не подчинялись мне — колени подкосились, и я рухнула прямо в битое стекло. Тело пронзила резкая боль, я приглушенно всхлипнула — не было сил кричать, — и увидела, как на коже выступают алые капли крови. И тут… Внезапно мое запястье обожгло, будто раскаленным железом: я рефлекторно закатила рукав. Странно, но Метка не жгла уже больше года. А сейчас.… Даже в таком состоянии я понимаю, что происходит что-то не то. Кожа пульсировала, но Метка не двигалась. Такого не было прежде ни разу. О, Салазар, что это? Я чувствую, что что-то случилось, мне начинает казаться, что рисунок меркнет. Что с ним? Что с Господином? В следующий миг комнату озарило яркое сияние, тут же раздался оглушительный раскат грома, за ним — звук шагов: тонкие каблучки простучали по каменной лестнице, по полу… Дверь распахнулась настежь от мощного заклинания.

— Белла! Белла! — донесся, откуда-то издалека, звонкий голос. О, Салазар, как же я ненавижу этот голос.

Я продолжала стоять на коленях в куче стекла и луже собственной крови с порезанных ног, и безмолвно смотрела на запястье. Я не хотела видеть ту, что вошла, для меня она умерла.

Цепкой хваткой она взяла меня за плечи и начала трясти, что-то кричала. Я ничего не слышала, ничего не воспринимала. Лишь шептала сквозь зубы проклятья и ругательства. Но, видимо, она тоже меня не слышала. Кричала, потом ее хрупкая фигурка затряслась от рыданий. Она согнулась пополам, схватившись руками за белокурые волосы и упав на колени, и даже не заметила, что ранит их о стекла, также, как и я.… И внезапно до меня дошел смысл ее слов…

— Беллатрисса, послушай… Белла, он мертв... Все кончено, они победили, Белла…

Нет, я не желаю этого слушать, это всего лишь очередная ложь Нарциссы…

— Темный Лорд пал, Беллатрисса, его больше нет… Поттер победил…

Голос резал мою душу, словно нож, я попыталась закрыть уши, чтобы не слышать этого, но было поздно. Рыдания сестры доносились до меня отовсюду, я была пропитана ими. И Метка... Она блекла и исчезала прямо на глазах, пока на руке не возник небольшой шрам. В тот миг я невольно закричала, выпустив наружу весь свой гнев, свою боль, потерянную любовь, все мученья…

По щекам текли слезы, по рукам — капли крови, пересохшие губы приоткрыты, платье разорвано. Нарцисса сидела напротив меня. Больше не плакала, не кричала, не рвала на себе волосы, лишь только влажные серые глаза выдавали ее состояние. Я тяжело дышала, голова еще кружилась. Ни я, ни сестра не знали, сколько прошло времени… Лишь только ветер продолжал гулять по комнате, а на улице по-прежнему бушевала гроза. Тяжелые капли омывали подоконник, попадали в комнату и превращали пыль на полу в грязь. Точно, как и наши жизни… Сплошная грязь…

— Я ненавижу тебя… — прошептала я. — Ненавижу…

— Не надо, Белла, пожалуйста… — после недолгой паузы я услышала ее голос.

— Сучка…

Я подняла на нее глаза. Даже растрепанная, с опухшими глазами и окровавленными губами сестра была прекрасна. Я любовалась ею и одновременно презирала.. Я никогда и никому не прощала предательства.


Ее рука медленно потянулась ко мне, коснулась моего лица. Меня пронзила внезапная дрожь, душа снова начала пылать ненавистью. Словно это она виновата в случившемся. Она виновата… Я закрыла глаза. Ее пальцы спустились к моей шее. Моя ладонь невольно накрыла ее, в следующий миг я рывком притянула Нарциссу к себе. Грубо впилась в ее губы, мой язык проник в ее рот, соприкоснулся с ее. Они судорожно переплелись: это сестра яростно ответила на поцелуй. В этот поцелуй я вложила весь свой гнев, всю злобу, все ненависть и всю боль. Сильно укусила ее за губу, и мне в рот попала ее соленая кровь. Цисси не сопротивлялась, ее руки с силой разорвали мое платье, пальцы легли на талию. Я до синяков сжала ее плечи и услышала, как она застонала от боли, но не отстранилась. Я стянула с нее мантию, а мои губы спустились к ее шее, впились в ее кожу. Ее пальцы блуждали по моему телу, касаясь груди, талии, бедер. Я захватила зубами ее соски, и с губ Нарциссы сорвался невольный стон. Тогда я начала яростно хватать ее за ягодицы, возбуждая и заставляя испытывать боль. Руки сестры оказались между моих бедер, прикасаясь к губкам. Я на миг отстранилась, почувствовав в себе ее палец, начала стонать. Голова закружилась — ее движения доводили до исступления. Я начала задыхаться, ловить ее губы, мои пальцы скользили по ее бедрам, наведываясь к каждой сокровенной точке. Где-то стучали часы, бушевала буря, а мы ничего не чувствовали, кроме друг-друга…

Я ненавижу тебя, Нарцисса Малфой, как же я тебя ненавижу! Ты испортила мой мир, ты разрушила все, что я строила годами и десятилетиями. Хотя… Какое это теперь может иметь значение без него? Пусть он был не со мной, пусть он был с тобой, но ведь он был. Был… Теперь мира нет, он закончился, остались только шрамы, как на наших руках от от Черных Меток. И остались только две сестры, которые любят и ненавидят друг друга. Любовь и Ненависть, Нарцисса и Беллатрисса, она не могут существовать поодиночке, они связаны между собой, как небо и земля, как вода и воздух, и если бы они не ненавидели друг друга так сильно, они бы не могли так сильно любить… Любить друг друга и еще одного человека, который больше никогда не вернется…

КОНЕЦ

@темы: Фэмслэш, Гарри Поттер, Рейтинг R, Фанфики

---

Капкан гл.4

[[Senri]]

автор: Китсунэ Рика
название: Капкан
бета: Word
пейринг: Сатоши/Кеичи; Кеичи/Сатоши.
фэндом: Higurashi no naku koro ni
жанр: ангст (немного), романс, ООС и хэ знает что...
рейтинг: PG-13 (я думаю)
предупреждения: ммм...начинающий автор плохо разбирается в жанрах и рейтингах Х)
статус: в процессе
дисклеймер: не претендую, авторов много)
размещение: спросите меня ^_^

ну вот, написала дальше...
но еще не закончила...

- Нэ, Кей-тян, ты как? – Мион пыталась сделать вид, что ее волнует его здоровье только потому, что он ее одноклассник, член клуба и просто друг. Но, на самом деле, всякий раз, когда она смотрела на Кеичи, она видела его перевязанную голову. И точно знала, что под больничной рубашкой скрывается тугая повязка на ребрах, и синяки на его лице, по одеждой их еще больше и они еще страшнее. Всякий раз, когда она это видела, внутри нее просто кипела кровь.
«Как он смел, это отребье такое сделать с Кей-тяном? Я из него такояки сделаю!» Мион заметила взгляд Кеичи и вымученно улыбнулась.
- Успокойтесь вы, – Маэбара спихивал с кровати Ханю, прилипшую к его ноге и Рику, прилипшую к его здоровой руке. – Конечно, я счастлив, что меня так сильно любят, /любили бы, пока здоровый был – мысль в сторону/. Но я, в самом деле, буду в порядке через некоторое время, хе-хе, - он сдался и позволил Ханю и Рике и дальше висеть на здоровых частях тела. Мион стояла чуть в стороне, странное чувство охватило ее, и какой-то новый голос шептал ей:
«Нээ, сначала он издевался над Сатоко и Сатоши, теперь добрался до Кеичи. Посмотри, что он сделал с ним?»
«Но что я могу?»
- Ну, думаю Кеичи-куну надо отдохнуть, – заботливая Рена отодрала обеих Фурудэ от больного и пошла к двери. – Еще увидимся, Кеичи-кун!
- Мии – жалобно сказала Рика.
- До встречи, Кеичи-сан! – сказала Ханю.
- Пока-пока, не перетрудись – улыбнулась Мион, девочки вышли.
- Он как-то совсем неважно выглядит – Рена отпустила Рику и Ханю.
- Это же Кеичи – сказала Рика – он непременно будет в порядке, он всегда держит слово, – Рена улыбнулась, Мион посмотрела на дверь в палату.
- Ладно, Сатоко, наверное, с ума сходит, она так хотела пойти проведать Кеичи…
- Похоже, он ей все-таки нравиться, – Ханю взялась за руку Рики.
- Кто бы сомневался, – вздохнула Мион, – идемте, – они пошли на выход, однако, Мион немного поотстала и, когда она проходила мимо кабинета доктора Ирие, она остановилась, услышав имя Кеичи.
-… дела хуже, чем мне казалось, это похоже на сильное внутреннее кровотечение, мы сделали переливание крови, но…
- Похоже, эта кровь ему совсем не по вкусу
- Хех, организм у Маэбары такой же упрямый, как он сам, – эти слова заставили Мион фыркнуть.
- Тем не менее, если он не справиться, я не знаю, что тогда делать, другой крови той же группы у нас нет, в случае чего, мы не сможем ничего сделать…
- Тогда я съезжу за другой.
- Хорошо, а я позвоню в главную больницу…
Однако Мион не слышала окончания разговора, после фразы «…ничего не сможем сделать» демон заткнул ей уши и вывел из больницы. Она не замечала, что бежит по пустой дороге домой. Она слабо помнила, как переступила порог и даже улыбнулась, приветствуя Шион, маму и бабушку. Но она и понятия не имела, каким образом она оказалась в лесу, с тесаком в руке, не говоря уже о том, как ей удалось этот тесак пронести.
- Что это я… - растерянная девушка озиралась по сторонам
«Кеичи умирает из-за того подонка,… поэтому мы здесь»
- Э, – Мион сжала тесак, – кто ты? – Она пошла вперед, но голос больше не раздавался. Скоро девушка вышла к какому-то каналу и, заглянув в него, она увидела своего собеседника.
- Сначала Ходзе, ты помнишь, как он изводил их? А теперь Кей-тян на грани из-за него – голос демона был похож на голос самой Мион, только более гортанный, с клокочущими нотками.
- Но я, что я могу сделать? – Мион посмотрела на тесак.
- Давай просто убьем его, – предложил демон.
- Ага, хоп и готово, – буркнула девушка, – я не убийца, проще найти его и сдать полиции.
- Но ведь они не заставят его раскаяться в том, что он делал, – голос стал таким вкрадчивым и он проникал в самую глубь души Мион, рожденной с демоном внутри.
- И что ты предлагаешь?
- Давай, заставим его пожалеть о том, что он родился, – предложил демон.
- Как? – собственный демон Мион поднимал голову, с двойной атакой она уже не могла тягаться,… да и не хотела особенно.
- Подземелья в доме Сонозаки, они ведь давно пустуют… Пора бы порадовать Ояширо-сама новой жертвой – демоны засмеялись и, вместе с ними, засмеялась сама Мион. Пусть, убийца она, или кто, пусть. Но больше никто не пострадает от рук Ходзе Теппе. Он сполна заплатит за каждый синяк на теле Кей-тяна.

В окне печально догорал закат, гремели цикады, и шумел ветер в кронах старых деревьев. И среди всей этой романтики Кеичи сидел один-одинешенек, в компании с принесенным Реной пирогом. Пирог был вкусным, но есть не хотелось, мысли кружились вокруг оставшегося дома Сатоши.
«Ну, конечно, Шион и Мион о нем позаботятся» - Маэбара поставил пирог на прикроватную тумбу и лег. Но сердце было не на месте.
«Что за черт, мне незачем волноваться о нем» - Кеичи сжал зубы и закрыл лицо локтем. Не выходит. Этот придурок не выходит из головы.

За окном вечерело, Сатоко, Рика и Ханю ужинали на кухне, когда раздался телефонный звонок.
- Арэ? – Ханю взяла трубку, через минуту разговора, она побледнела как мел и только кивала трубке, соглашаясь с невидимым собеседником.
- Кто это был? – Рика положила палочки на стол, Сатоко продолжала есть.
- Рика… - Ханю начала мять пальцы. – Это Оиши-сан звонил,… Теппе Ходзе… мертвым нашли, только что…
Рика вскочила, Сатоко подняла голову,
- Где ни-ни? – она тоже встала, Ханю замялась еще сильнее.
- Сатоши-кун ушел куда-то, еще вечером, его видела одна из соседок,… он еще не вернулся и,… Мион-сан тоже куда-то делась... Шион – сан сказала, что сестра заходила домой после больницы, а потом снова ушла. Вроде бы все нормально было, вот только, она до сих пор не вернулась. – Рика сцепила пальцы, в груди так и ныло, отчего то предчувствие беды пролилось на нее ледяной водой.
«Сатоши… что ты задумал? Где ты?»
- Что будем делать? – Ханю переводила взгляд с Сатоко на Рику и обратно.
- Ждать – ответила Фурудэ и села за стол – Пока мы больше ничего не можем. – Ходзе тоже села, помедлив села и Ханю. Все трое уставились на бледный полумесяц, показавшийся в окне, словно призрак какой-то близящейся беды.
«Ками-сама, помоги мне защитить наше счастье» - взмолилась Рика. – «Неужели я шла к этому столько столетий, ради того, чтобы опять потерять все тогда, когда только обрела это?» - порыв ветра заставил девочек вздрогнуть.
Кеичи мог ожидать чего угодно вплоть до визита НЛО, однако визитер, пришедший к парню с утра, был менее предпочтителен, нежели пришельцы. Кеичи скорее встретился бы с Ояширо-сама, чем с этим человеком, но, по воле судьбы это были не духи и не инопланетяне. Это был Кураудо Оиши.
- Чем обязан? – вообще то, после истории с Такано и гончими, престарелый полицейский уже не вызывал столь же сильных отрицательных эмоций, сколь до этого; временами, Кеичи казалось, что Оиши сделал ему какую-то пакость в прошлом.
- Ой, ой, – басовито хмыкнул старик, – не слишком то ты рад видеть меня, нэ? – Кеичи наклонил голову набок.
- У меня нет причин радоваться вашему приходу, – недружелюбно ответил парень и отвернулся к окну, Оиши почесал затылок.
- А я пришел рассказать интересную вещь – он сел на стул в углу, Кеичи повернул голову – Теппе Ходзе был убит три часа и пятнадцать минут назад.
- Э? Вы считаете, что я могу что-то об этом знать?
- За этим я и пришел – Оиши усмехнулся.
- Ну конечно, это я убил его, в обеденный перерыв, пока врачи смотрели в другую сторону – мрачно сказал Кеичи.
- Ты или нет, это я еще выясню, гораздо интереснее, известно ли тебе местонахождение Ходзе Сатоши и Ходзе Сатоко? – старик пристально всматривался в лицо Маэбары, словно собирался прочесть его мысли.
- Не имею никакого понятия, – пожал плечами парень – сейчас летние каникулы, они могут быть где угодно.
- Вам, в самом деле, все равно, что происходит с вашими друзьями?
- А что, если и так? – Кеичи пожал плечами и так же пристально уставился в глаза Оиши, у того аж глаз задергался.
- Желаю скорейшего выздоровления – с ухмылкой сказал старик, идя к двери,
- Премного благодарен – язвительно отозвался Маэбара. Дверь хлопнула, Кеичи уставился в окно.
«Что за черт, Сатоши, это ведь не ты?»
- Сатоши – от этого имени холодок бежал по спине.
- Привет, – в окне появилась светловолосая голова, Ходзе ловко забрался в комнату, в руке он сжимал биту, залитую еще не совсем высохшей кровью, на пол немного накапало, даже. Проследив взгляд Кеичи, Сатоши дернул плечом и подошел к кровати.
- Ч-что ты тут делаешь? – Кеичи старался не поддаваться панике, Сатоши криво ухмыльнулся.
- Я пришел за тобой, мой дорогой друг – с этими словами он сунул руку в карман и вынул небольшой футлярчик, в котором оказался большой шприц.
- Сатоши, что ты… - Кеичи не успел договорить, Ходзе ловко всадил шприц в его шею, не прошло и трех секунд, как Маэбара вырубился.
- Больше никто не посмеет разлучить нас, – Сатоши обернулся – Сатоко! – Дверь открылась, внутрь заглянула светловолосая девочка.
- Чисто, – сказала она – во дворе есть машина, мы можем воспользоваться ей.
- Отлично – Сатоши аккуратно поднял Кеичи на руки и пошел к выходу, капельница с грохотом упала на пол и лопнула, сильно пахнущая жидкость разлилась по полу. Не обращая на это внимания, светловолосый парень вышел из палаты и пошел по коридору, мимо спящей медсестры, мимо кабинета, где без чувств лежал доктор Ирие. Как Сатоко удалось провернуть все это, знала только она, в любом случае ее брата это совершенно не интересовало. Они вышли из здания больницы, сели в старый пикап и поехали в сторону гор.

- Сатоко! Сатоко! – Рика и Ханю стояли на вершине лестницы, ведущей к храму Фурудэ, час назад, когда обе девочки были в ванне, Сатоко пропала.
- Может, она пошла к Кеичи-сану? – Ханю прижала кулачки к груди, ослепительно ярко светило заходящее солнце, гремели цикады.
- Идем – девочки поспешили в больницу.
Больница встретила их тишиной.
- Э… Ирие-сенсей? – Рика всматривалась в глубь больницы.
- Кеичи-сан – Ханю побежала к палате – Рика, дверь открыта! – Ханю застыла на пороге, в ее огромных глазах застыл ужас. Подойдя к ней, Рика заглянула в комнату. Одеяло валялось на полу рядом с кроватью, капельница была опрокинута и жидкость из нее растеклась по полу, на полу у окна блестело несколько темных капель.
- Рика… - Ханю с ужасом посмотрела на подругу, Рика пыталась сдержать дрожь в коленях, но не смогла и осела, а затем уткнулась лицом в ладони. Рухнуло, все то, что она с таким трудом смогла отстоять,… рухнуло…

1 час 23 минуты назад
- Сатоко! Идем купаться – Рика и Ханю были в халатах
- Завтра – Сатоко вымученно улыбнулась, Фурудэ переглянулись и пошли в ванную. Ходзе осталась одна, было тихо, только шум воды из ванной доносился. Неожиданно раздался стук в окно и знакомый голос тихо позвал:
- Сатоко… - девочка вскочила,
- Ни-ни! – одернув штору и распахнув окно, она увидела брата, стоявшего прямо перед ней. Глаза защипало.
- Прости, я заставил тебя волноваться – тихо сказал Сатоши, Сатоко потрясла головой.
- Все в порядке, ни-ни! – она помнила свое обещание, она больше не станет для брата обузой. – Но, что это… - она увидела, что в руке брата была бита, и с нее на траву стекала кровь.
- Ты со мной, Сатоко? – он поднял голову, его зрачки были сильно сужены, но взгляд был холодный.
- Что ты собираешься сделать? – ветер взъерошил светлые волосы, и заходящее солнце окрасило глаза Сатоши кроваво-алым.
- Он больше никому не причинит вреда – сказал он.
- Что ты собираешься сделать? – повторила вопрос Сатоко.
- Я просто хочу всегда быть рядом с дорогими мне людьми – Сатоши посмотрел в сторону дороги – Неужели это так много, что все обернулись против меня?
- Неправда – Сатоко схватилась за подоконник – Мы все с тобой! И я, и Рика тоже, и Мион-сан и Рена-сан…
- Не говори мне о них! – Сатоши схватился за голову, бита упала в траву.
- Ни-ни! – Сатоко вылезла в окно и подбежала к брату – Я с тобой, что бы ты ни сделал, я с тобой! Я что хочешь сделаю! – Сатоши поднял голову.
- Тогда помоги мне исполнить мою мечту. – Сатоко протянула руки и обняла брата
- Хорошо, ты ведь собираешься забрать Кеичи-сана?
- Мы уйдем так далеко, как сможем – Сатоши крепко сжал сестру – до самого конца, мы найдем место, где сможем быть счастливыми…
- … или умрем – закончила мысль Сатоко.
- Ты боишься? – Сатоши разжал руки и встал, Сатоко улыбнулась,
- Нет.
- Тогда идем, у нас мало времени.
- Мы будем счастливы?
- Даже если умрем…
- Мы будем вместе до конца…
Кеичи очнулся оттого, что кто-то тыкал его пальцем в плечо. Открыв глаза, он увидел Сатоко
- О, ни-ни, он очнулся – повернув голову, Кеичи увидел Сатоши, стоявшего у окна. Больше в комнате никого не было.
- Где мы? – Маэбара попробовал пошевелиться и понял, что связан – а…
- Мы там, где все решиться – Сатоши подошел к пленнику, Сатоко посмотрела на него – а пока у нас есть немного времени – он сел на колени и, протянув руку, провел пальцем по скуле темноволосого парня.
- Сатоши, что ты делаешь? – Кеичи пытался высвободиться, но тщетно, к тому же в теле была какая-то слабость и легкая тошнота, а перед глазами легкий туман. Ходзе не ответил, вместо этого он подался вперед и стал расстегивать рубашку Маэбары, Сатоко подошла ближе.
- Мне выйти? – поинтересовалась она, Кеичи сглотнул.
«Не уходи, не уходи, не уходи» - мысленно взмолился он, но маленькая чертовка словно сговорилась с демоном в облике своего брата.
- Желаешь присоединиться? – Сатоко задумалась,
- В другой раз, – она пошла к двери, – я буду на карауле – вышла. Сатоши подался вперед и очень осторожно провел языком по шее Кеичи, тот дернулся, но деться никуда не мог. За окном пели цикады, стемнело, в полумраке только шум ветра,
- Для чего? – Сатоши расстегнул ремень Маэбары и поднял голову
- Глупый вопрос, нет причины спрашивать о заведомо известном – коротко прожужжал замок на ширинке, Кеичи снова дернулся.
- Не понимаю, – выдохнул он – это же не на самом деле, ты же ко мне ничего не… - договорить он не успел – Сатоши сильно ударил его кулаком в правую скулу, Маэбара упал на бок.
- Это я не понимаю! – Ходзе перевернул темноволосого парня на спину, – что я должен сделать, чтобы ты поверил мне? – губы у него слегка дрожали.
«Словно сам собой стал» - удивленный Кеичи даже перестал дергаться, – «Что за черт с ним твориться, неужели он и в самом деле…». От этой мысли по всему телу пробежали мурашки.
- Сатоши, прекрати! Что за черт ты творишь…
- Ты… ненавидишь меня? – Ходзе сидел на коленях и смотрел на друга, - Почему?
- Не правда – Кеичи сидел напротив - ты… - он вздрогнул, потому что понял, что собирается сказать.
- Тсс, – Сатоши встал – больше не имеет значения.
- Сатоши! – Маэбара дернулся, но тщетно, бинты, которыми он был связан, не поддавались. Ходзе прошел в угол и закинул на плечо свою биту.
- Даже так, даже если ты ненавидишь меня больше всех, это не имеет значения – он усмехнулся и пошел к двери, однако прежде, чем открыть ее, он обернулся.
- Потому что ты – мой! – он вышел, оставив Маэбару в гордом одиночестве. В расстегнутых штанах.
- Сквозит – сказал Кеичи, глядя на дверь.


- Ну, и кто за это ответит? – Оиши сидел на стуле и нервно трепал бумажку, лежавшую на столе. После экспертизы стало ясно – тело, найденное накануне принадлежало вовсе не Теппе Ходзе, а неустановленному бродяге. А это значило, что паршивец все еще ошивался где-то неподалеку, или был умнее и все-таки свалил подальше. В любом случае, ничего хорошего это не предвещало.

- Что будем делать? – вопрос Ханю уперся о спины Рики и Шион, стоявших у окна.
- Я думаю, одним нам не справиться – Шион вздрогнула и быстро отошла вглубь комнаты.
- Скоро Ватанагаши – Рика посмотрела на Ханю, та съежилась.
- Ты думаешь… - жрица Фурудэ стиснула кулаки и несколько раз кивнула головой.
- Битва еще не закончена – Шион кинула быстрый взгляд – я не хочу проигрывать даже если наш противник…
- …Ояширо-сама – сильный порыв ветра взметнул вверх полупрозрачные занавески, светлые волосы Ханю и темные Рики. Шион сцепила руки, отчего то ей было совсем не по себе.
- Мы против бога… - за окном было темно.
- У нас нет выхода – Рика посмотрела на телефон – иначе мы все потеряем.
«И больше нет возможности вернуться назад» - подумала Ханю.
- Почему все так получилось – неожиданно Шион осела на пол и уткнулась лицом в ладони, – когда все пошло не так? – Ханю обняла ее, а Рика пошла к телефону.
«Почему… когда… сколько раз я слышала это?»

-Что… я делаю? – Мион выронила тесак, перед ней, на полу лежал бесчувственный, но еще живой, Теппе Ходзе.
«Почему ты остановилась?» - поинтересовался первый демон.
«Жалеешь его?» - спросил второй.
- Нет… - Мион отступила на шаг назад, но подскользнулась на крови и упала, - нет, нет, нет, нет, нет!! – она обхватила голову руками.
«Нашла время рыдать» - фыркнул первый демон.
«Нашла над кем рыдать» - добавил второй.
«Ты притащила его сюда, в подземелье, и хочешь убежать?» - фыркнул первый демон.
«Ояширо-сама смотрит на тебя» - сказал второй – «обернись».
Медленно, словно во сне, девушка обернулась.
ОН был там и смотрел на нее.
- Ояширо-сама… - Мион не могла остановить дрожь, сотрясавшую ее.
«Ну же, ОН смотрит» - торжественно сказал первый демон,
- Я… я… - по щекам девушки потекли слезы.
«ОН смотрит, Мион, вставай!» - жестко сказал второй демон, Мион встала, слезы никак не останавливались. Все то время, пока она поднимала тело, пока тащила до стены, пока приковывала к ней. Все это время слезы не останавливались.
«Я не хочу, я не хочу делать этого!» - девушка отшатнулась, мужчина упал на пол, коротко звякнула цепь. Ояширо-сама сдвинулся с места.

Шион бежала со всех ног.
«Если ты не вернешься домой прямо сейчас, случиться непоправимое» - сказала Рика, после этих слов девушка сорвалась с места и бросилась домой, теперь она точно знала, где Мион.

Рена посмотрела в окно, на душе было как-то неспокойно, словно грозовая туча нависла над деревней.
- Дождь собирается, что ли? – Рюугу-сан подошел к окну и задумчиво почесал затылок.
- Похоже – Рена снова уставилась в книгу.

Проклятая веревка никак не хотела распутываться – Сатоко умела вязать узлы. Ругаясь, Кеичи поднял голову и уставился в окно, было тихо, куда ушел треклятый Ходзе было страшно предположить. Сатоко тоже не появлялась, от мысли, что он сидит, где-то в горах, в гордом одиночестве, совершенно не грела. После некоторых усилий, Маэбара смог встать, хотя это не то, чтобы это особенно облегчило его положение. Подойдя к окну, Кеичи смог убедиться – оба Ходзе ушли. Подойдя к двери и обнаружив, что она не заперта, Маэбара вышел из домика.
«Ну, и куда этот ненормальный мог уйти?»
Кеичи прошел вперед и, хотя он не имел никакого представления, куда идти и что делать, он пошел наугад, вперед. Над головой сгущались тучи, собирался дождь, неожиданно резкий хруст кустов заставил Маэбару остановиться и, даже, немного попятиться назад. Из кустов выскочила Рика.
- Рика, что… - девочка выглядела так, словно вырвалась из лап террористов. Вся в синяках, легкое платьишко превратилось в лохмотья.
- Ке… Кеичи… - девочка бросилась к Маэбаре - скорее, Кеичи! Он убьет их, он точно убьет их!! – она отчаянно тянула его в лес.
- Кто… что… погоди, руки… что произошло? – Рика принялась развязывать узел Сатоко, ее руки дрожали.
- Ояширо-сама… - девочка подняла голову – он убьет их всех! Спаси их, Кеичи!!
- Погоди, – Маэбара быстро снял с себя рубашку и накинул на дрожавшие плечи Рики.
- Быстрее! – они побежали в лес, стал накрапывать дождь.

- Рена! Занеси скорее белье в дом! – Рена поспешила во двор, быстро сняв простыни, она едва успела забежать в дом, как хлынул ливень.
- Ого! – из комнаты выглянул Рюугу-сан. А Рена, как зачарованная, смотрела в серое небо и казалось ей, что вот-вот, оно рухнет прямо на Хинамидзаву.

-Мион, остановись! – Шион держала сестру за запястья, на стене безвольно обвис светловолосый мужчина.
- Это не Теппе! – в руках Мион держала большой нож для разделки мяса. – Это не Теппе! – но тщетно, она не слышала голоса Шион. Ведь Ояширо-сама стоял рядом с ней.
-АААААА!!
- МИОН!!

Земля скользила под ногами, больно хлестали мокрые ветки, сквозь которые продирались Рика и Кеичи.
«Почему так получилось?» - спрашивал себя парень. – «Когда все пошло не так?»

@темы: Рейтинг PG-13, Аниме, Слэш, Фанфики, Higurashi no naku koro ni

---

[Yaomi]

Доброго времени суток. Рада вступить в ваше очаровательное сообщество.
пишу в основном юри и яой пейринги, ориджинал, ГП, аниме. На ваш суд выставляю оригинальный яойный фик, строго не судите
ЗЫ: Пишу без беты, кто хочет, милости просим

Автор: Яоми
Бэта: Ворд
Название: Пять лет спустя.
Пейринг: ориджинал
Рейтинг: PG-13 ( а чтоб был =))
Размер: Мини
Жанр: ангст, драматик
Саммари: вот и встретились два одиночества, один - успешный преподаватель, в которого влюблены многие студенточки, другой - наркоман, фрик и просто человек без имени и пмж.
Примечания: постельных сцен нет, есть только любовь, снова рвущаяся наружу через 5 лет.
Дисклеймер: мое, не отдам, да и кому такие персы нужны ХД

- Ну что ж, к зачету вы более-менее подготовлены, - молодой преподаватель обвел взглядом аудиторию, в основном состоявшую в основном из девушек. Девушки были разные – были и суровые отличницы, водолазочки под горло, сумки с толстыми боками, набитые до отказа учебниками; были и гламурные барышни, ослепляющие аудиторию перекисью волос, томными ароматами духов и яркими, гордо носящими чьи-то имена, кофточками; были и тихие семейные скромницы-домовушки, которые, словно мышки, забившись на задние ряды, исподтишка, краснея от первозданного греха, поглядывали на симпатичного преподавателя, еще вчерашнего аспиранта. Дмитрий вздохнул, попытался пригладить непослушные пряди русых волос, немного прикрывающих уши. Он заметно нервничал, чувствовал себя неуютно в этом «цветнике». «Тебе уже 25, не пора бы подумать о семье?» - мама, сегодня за завтраком, из лучших побуждений.
Но Дима даже представить не мог, чтобы с кем-то из этих девушек, прилизанных, одетых и умытых, завести семью – просыпаться каждое утро вместе, улыбаться за домашним обедом, обнимать, целовать, заниматься любовью.
- Все свободны. На дом повторите, пожалуйста, употребление модальных глаголов – устало произнес он металлическим, «преподавательским» голосом. А за окном ранняя осень, начало октября – разноцветные влажные листья прибивает к земле ливень, поливает их обильными слезами, размазывает эти нелепые слезы по стеклам на окнах…Интересно, а если даже теоретически…взять любую из этих девушек. Хоть одна из них сможет полюбить его по-настоящему, той самой любовью, которая его когда-то обжигала, ошпаривала, оставляла в сумасшедших зрачках яркие ожоги. Тогда он бежал от этой любви, тогда он пользовался этой любовью, и той игрушкой, что искренне и безгранично изливала свою любовь на него.
Все, как было вчера, как будет завтра, как есть всегда – кафедра, столы, заваленные папками и одиночными листами бумаги, тренькает назойливо телефон, слышатся шутки и споры…
- Дмитрий Константинович – молоденькая лаборантка глядит на него своими глазами-незабудками, щечки ардеют, пока она теребит пуговку на шерстяной кофте, стоя у двери кафедры. – Вас…вас там спрашивают, какой-то парень – опустила ресницы, щеки будто маковый цвет. Еще одна тайная обожательница.
- Какой парень? Я же сказал, что сегодня зачет не принимаю уже – недовольно ответил Дима.
- Ну, он не по этому поводу. Он по личному, говорит, очень надо.
- По личному? – брови Дмитрия поползли вверх
Лаборантка кивнула.
- А он может завтра зайти с утра? Я не намерен в университете торчать до ночи, - за своим раздражением Дмитрий пытался прикрыть какой-то совершенно непрошенный, подсознательный страх.
- Он завтра не может, говорит. Завтра уже самолет у него.
Час от часу не легче.
- Хорошо, пусть заходит – махнул рукой Дима, продолжая размышлять о том, кто же это все-таки может быть.
***
Уже пятая сигарета. Ну зачем же так нервничать, зачем. Это всего лишь….Да кого обманывать тут, в сердцах подумалось ему. Тому, у которого даже теперь не было имени, которого все звали Ксел. Ксел…В любой стране, где он был, это имя звучало одинаково, удобно, не правда ли? Человек без имени, человек без прошлого – маленькая усталая маска, черный арлекин. В тонких губах вишневый «Капитан Блэк» и два прокола, увенчанных титановыми кольцами. Глаза цвета осенних луж, в которых отражается еще зеленая листва подведены черным карандашом, худое тело обтянуто джинсами в стиле хипповских 80х, размулеванная джинсовая куртка, в ушах тоннели и несколько штук колец, на бледной шее и на запястьях видны следы кончиков татуировок, взлохмаченные волосы цвета пшеницы с рыжеватыми прядями…Неудивительно, что охранники в этом универе так глянули на него, но видимо даже побоялись спрашивать, зачем он вошел в альмаматер. А ведь именно альмаматер когда-то была, воистину.
Ксел даже не удосужился выкинуть бычок, который продолжал тянуть, поднимаясь по леснице…Кружилась голова, но не от «Блэка» по-любому, от воспоминаний. От тех воспоминаний, которые взбешенным сонмом врываются в сознание, грозясь его разнести вдребезги.
Эта лестница…Эта чертова лестница.
2 курс, У Ксела тогда было имя, какое-то. Имя, не изъеденное фальшивой популярностью, наркотиками и сумашедшими связями. Он – второкурсник, в своей группе прослывший странной личностью, тогда молчаливый, боявшийся собственной тени. Вот бы можно было продать всю свою уверенность, свою популярность, свои фальшивые успехи в постели, обменять на этот невинный страх, на наивность в глазах.
Случайный взгляд назад, дрожь в ресницах – Он. Так он увидел своего бога. Не каждому дано видеть богов, а ему посчастливилось. Да, посчастливилось увидеть того, кто стал для него идолом преклонения с той самой минуты и является таким до сих пор, который ему снится в триповых снах, которому он посвящает каждый свой прокол, с наслаждением протыкая катетором податливую, мягкую, иногда такую ненавистную плоть, чье прекрасное тело он представляет, когда трахает очередную жертву, притворно закрывая глаза от наслаждения.
Вот и заветный этаж…Последний вздох, ксел уже забыл, когда его умершая душа последний раз так пыталась ожить.


- Извините, у меня нет времени. Я вам могу уделить лишь пару минут – скороговоркой заговорил Дима, выйдя за порог, - так какова цель вашего визита? – взгляд…Онемение тела…Он узнал, узнал его. Через все эти наслоения пустых карнавальных масок, через этот окаменевший взгляд, через эту циничную усмешку, замороженную на губах.
- Здравствуй, - в речи Ксела прослеживался какой-то странный акцент.
- Здравствуй – все еще не приходя в себя, ответил Дима.
Два студента, два юных тела в одной комнате. Играет Плейсибо, отдыхает гитара.
Порыв, порыв души или просто порыв тела? Тяжелый, испуганный поцелуй, дрожащие пальцы, боявшиеся сделать очередной шаг.
- А можно…ну можно его увидеть? Я у других еще не видел…
Конечно, можно, мое божество…Мальчик, такой наивный, чистый, будто в утренней сладкой росе.
- Я хочу как-нибудь с тобой рядом проснуться. Чтобы открыть глаза, а рядом ты…
Эту фразу Ксел вспоминал каждое утро, когда просыпался не один в постели. И на душе становилось нестерпимо солено и гадко. Не те лицо, не те глаза, не то тепло. Уставший принц, стосковавшийся по настоящей, тяжелой и болезненной ласке.

- Ты знаешь, какой сегодня день?
Молчаливый кивок…Да. Круглая дата…
Дима чувствовал себя крайне неуютно, ему казалось, что он сейчас выглядит, как рыба в кухонной раковине – беспомощная, глотающая ртом воздух, с удивленным взглядом.
- Эмм…может выйдем. Покурим заодно?
- Да я не против…Ох, ты начал курить? Как все меняется.
- Ты тоже изменился…сильно.
- Да? Ты бы тоже изменился, если бы прошел через то же, что и я – в коридоре Ксел обернулся, его плечи дрожали, глаза лихорадочно блестели – Сколько раз я чуть не подох без тебя, после этого гребаного дня ровно 5 лет назад, когда ты выкинул меня, словно наскучившего щенка?
- Ты сам виноват, это ты, это твоя вина…- затараторил Дмитрий.
- Ох, оставь это для своих студенточек. – фыркнул Ксел, затягиваясь сигаретой – ты так ничему и не научился…Я даже не знаю, зачем приехал в такую даль…Только повидать тебя? У меня ведь здесь больше никого нет… -
Они вышли из универа, и почти дошли, сами того не замечая, до заветного дворика, до Их дворика, с заглавной буквы. – Знаешь, как тяжело постоянно бежать? От себя, от тебя? Как тяжело пытаться закрыть глаза? Я бежал в другие города, страны, чтобы не видеть этого чертова места, как и других мест, где мы с тобой бывали. Но пока я был в этом городе, я постоянно приходил сюда, меня притягивало, потом рвало на части. Это хуже любого наркотика, наркотики дают забвение, но если ты сильный, ты откажешься от них. Но это, эта чертова запретная любовь, простой человек не в состоянии убить это в себе, я не знаю, кем для этого надо быть – демоном, чудовищем…Я чудовище, и что? Я ебаное чудовище, без сердца, без души, но как бы я не пытался заморозить душу, я не могу выгнать оттуда любовь, любовь к тебе…И она убила меня, убила во мне человека, понимаешь? Ты понимаешь меня?
Ксел со всей дури долбанул кулаком по кирпичной потертой стене, затем облокотился на нее рукой и зарыдал. Зарыдал, как ребенок, несчастный, брошенный ребенок.
- Прости, – только и смог сказать Дима, тяжелые слезы – слезы стыда, утраченных надежд и боли – текли по его раскрасневшимся щекам.
Ксел поднял на него свое заплаканное лицо.
- Через два часа у меня поезд. На Москву. Там самолет…Можно тебя попросить? Обними меня пожалуйста на прощание, обними, как когда-то, когда мы были глупыми, влюбленными детьми.
Моросил дождик, в пустом двое стояли двое парней, стиснув друг друга в объятиях. Один утирал с лица молчаливые слезы, а другой безудержно рыдал у него на плече.

@темы: Рейтинг PG-13, Яой, Фанфики